Заметив, как я скептически разглядываю показанное оружие, он быстро добавил:
— В комплекте идут запасы пороха и пуль.
Делать было нечего, пришлось брать. Остальное оружие вообще было гладкоствольным. К тому же выяснилось, что штуцер дульнозарядный. Приказчик сноровисто зарядил его, как-то хитро вкрутив пулю.
После того как он его разрядил и упаковал в подарочную кожаную сумку, я вышел из магазина и залез в двуколку.
— Домой.
Когда я зарегистрировал теперь уже свои земли, где находится «Аномалия-2», взял купленную Андреем двуколку и со вторым нашим кучером по имени Демьян съездил в оружейный магазин.
Сейчас я ехал домой, нужно было готовиться к приему.
Когда мы въехали во двор, у конюшни уже стояла пролетка, которой пользовался Андрей.
«О, хорошо, что попался. Выясним, что он успел сделать!» — подумал я и, подхватив сумку, направился к дому.
Андрей и Аля были в столовой, обедали. Велев накрыть и для меня, я сходил, привел себя в порядок и присоединился к ним. Марфа Захаровна налила мне тарелку супа и поставила рядом небольшие склянки со специями.
— Где профессор? — поинтересовался я, встряхивая платок и затыкая его за ворот, расправив на груди.
— Занят. Я ему говорила, но он все отвечает «сейчас-сейчас». Велела отнести обед к нему в кабинет, — ответила Аля.
— Ясно. Ну-с, как говорится, когда я ем, я глух и нем, — пробормотал я, беря большую ложку.
Через полчаса, собравшись в гостиной, мы стали обсуждать дела на сегодня.
— Я съездил, оформил «покупку» земли, так что теперь она наша. С подарком тоже проблем нет, взял штуцер.
— Потом посмотрю? — спросил Андрей.
— Да, конечно. Кстати, двуколка, которую ты купил, хороша. Молодец. Что у вас?
— Прошу, — уступил место Але Андрей.
— Спасибо. Одежду к празднованию я приготовила, также занималась облагораживанием дома. А то он какой-то нежилой.
— Я заметил, у тебя замечательно получилось.
— Спасибо. У меня все.
— Андрей?
— Начну с охраны. Один парень, с которым я познакомился, бывший офицер от кавалерии, посоветовал мне, где можно найти сторожа. И действительно, в таверне, на которую он мне указал, было несколько солдат и унтер-офицеров. Поговорив с одним, я нашел десять человек, лет по пятьдесят каждому, недавно уволенных в запас. Тут, оказывается, срок службы двадцать пять лет, после чего их гонят на все четыре стороны. Так что найти людей было не проблема. Старший у них унтер Куликов, подойдут к вечеру. Кстати, все ветераны, у некоторых награды. Что насчет оружия?
— Возьмешь унтера, съездите в магазин, где я был. Купите по два пистолета и ружью на человека. В общем, снаряди их по полной.
— Хорошо. Насчет плотника… — начал было Андрей, как, прервав его, в гостиную со второго этажа спустился профессор. В его руках была пачка бумаг.
— Вот, закончил по Нахимову, — сказал он, протягивая их мне.
— Здесь все?
— Да, то, что помню. Я не все знаю, — ответил он, усаживаясь на отдельно стоящий стул.
С интересом изучая написанное, прорываясь через стиль написания профессора, я одновременно слушал Андрея.
— Места во флигеле уже подготавливают, там есть возможность отделить перегородками по четыре спальных места, так что им есть, где жить. Нужно закупить дополнительно десять комплектов постельного белья и тюфяки, но это забота Зинаиды Захаровны, деньги для обустройства я ей уже выделил. На соседней улице живет швея, ей я заказал три сидора для продовольствия. Обещала сшить из брезента в течение дня, завтра заберу. У меня пока все.
— Хорошо. Андрей, дом на тебе. Вам, Карл Фридрихович, есть чем заняться, так что продолжайте. А мы пока будем готовиться к встрече.
Наемная карета была роскошной. Заплатить за ее услуги, конечно, пришлось, но дело того стоило, именно для этого она была и нужна. Чтобы составить о нас мнение как о состоятельных людях. Никто не знал, что карета привезет нас и уедет, а забирать нас будет Демьян на двуколке.
Я держал Алю под локоток, когда мы подошли к дверям в гостиницу. Нам открыл швейцар.
— Мы к Павлу Степановичу Нахимову, — сказал я не успевшему открыть рот портье.
— Слуга проводит вас, — низко поклонился портье, пряча чаевые.
И действительно, слуга в роскошно расшитой ливрее проводил нас в банкетный зал, или как он тут называется. К моему удивлению, гостей было не так много. Человек десять, в основном в военной форме.
— Никак не привыкну к этим галунам и мишуре. Петухи разряженные, — тихо пробормотал я, когда мы вошли в зал и слуга объявил нас:
— Шляхтич Рокоссовский с супругой.
Ко мне уже спешил сам адмирал… по крайней мере я надеялся, что это он. К своему стыду, портрета его я не помнил.
— Прошу извинения, что не встретил как положено, но…
— Не надо гадать, Павел Степанович, мы с вами не знакомы, но, я надеюсь, познакомимся. Я бы хотел поговорить с вами наедине. Но сперва вручу подарок в связи с вашим награждением. Прошу, — протянул я ему ящик со штуцером.
С этим ящиком вообще была забавная ситуация. Оказалось, для оружия были заготовлены специальные ящички наподобие шкатулок, длинные такие, так что мне было как-то неудобно дарить адмиралу штуковину, покрытую лаком и хохломой. Но, видимо, подобная тара для переноса и хранения была обычной вещью, адмирал даже не удивился, а сразу поблагодарив, взял ее в руки.
Нахимов быстро открыл шкатулку-ящик и вытащил оружие. Среди офицеров пронесся шорох изумления. По-видимому, они знали, что это за оружие, и также его цену. Я не знал, я купил.
Дам среди гостей было всего две, поэтому пока военные восхищенно крутились рядом с Нахимовым, который продолжал вертеть штуцер в руках, разглядывая орнамент, я глазами показал Але на них. Сморщившись, она кивнула, и мы направились к дамам, где я представился и представил свою супругу. Тут же подошел Нахимов.
— Прошу-с прощения, что бросил вас, столь ценный подарок отвлек мое внимание, — говорил он, вставляя «с» в конце слов, было немного забавно его слушать, но вида я не показывал, привык. — Покорнейше благодарю, но стоило ли дарить подобную вещь незнакомому человеку?
«А адмирал не дурак, понимает, что за просто так подобное оружие не дарят. Блин, знать бы еще, что мне всучил этот приказчик, но у нового хозяина не спросишь, не хочется ударить в грязь лицом!» — подумал я и вежливо попросил о личном разговоре.
— Прошу прощения, господа и дамы, но мы с господином Рокоссовским оставим вас на некоторое время, — неожиданно громко сказал адмирал.
Я этого никак не ожидал, думал, что мы просто выйдем незаметно, но тут были другие правила.
— Прошу, — показав на дверь, сказал Нахимов.
Дверь вела в коридор с множеством дверей. Пройдя вслед за адмиралом, я попал в отдельный кабинет, что-то вроде приемной для знати. Дорогие обои, гобелены со сценами охоты, обеденный стол, стулья, диван для отдыха. Все это создавало ощущение покоя и уюта.
— Я слушаю вас? — сказал Нахимов, проходя к дивану. Весь его вид выражал непреклонность. Видимо, он настроился на то, что я собираюсь у него что-то просить. Причем, судя по подарку, что-то очень трудновыполнимое. Ну что ж, он отчасти был прав.
— Давайте начнем с тех слов, которые произносят все пришельцы, я родился в тысяча девятьсот одиннадцатом году. Я из другого времени. Из будущего.
Про свой родной мир говорить я, понятное дело, не стал, зачем вводить адмирала в такие дебри времени.
— Позвольте. Это шутка? — грозно нахмурился собеседник.
— Да уж какая шутка. Прошу, вот доказательства.
Достав телефон, я включил его и, пользуясь большим сенсорным экраном, запустил видеоролик.
— Пожалуйста, смотрите, — подал я ему в руки аппарат.
Неловко взяв задрожавшими руками розовый телефон, он уставился в экран, отставив подальше руку.
Телефон я покупал второпях, ну не было тогда других в продаже, а на цвет мне было плевать с большой колокольни. Юра закачал туда множество роликов о военной технике, но адмиралу я включил двухминутный, посвященный флоту.
И судя по тому, как прикипели его глаза к экрану, он проникся красотой показанного эсминца. Вот он выпустил противокорабельные ракеты, показали матросов, шустро скатывающихся по трапу, занимающих свои места согласно боевому расписанию, и ролик кончился.
— Это все, — сказал я, вынимая аппарат из его рук и сразу выключая.
Минут пять адмирал был в прострации, но потом его прорвало. Теперь было понятно, почему профессор назвал его «боцманом в адмиральском мундире». Судя по той брани, из которой я не понимал даже половины, он так приходил в себя. Я его прекрасно понимал, сам так делал не раз, поэтому, откинувшись и положив одну руку на спинку дивана, закинул ногу на ногу и стал ждать, когда Нахимов выговорится.
