В отличие от меня, профессор не мог успокоиться — его мучил зуд ученого. И хотя он не был историком, сдавал только общее направление, но обладал хорошей памятью и действительно помогал делать курсовую другу об этих временах. Так вот, видя исторических персонажей, он аж подпрыгивал от нетерпения что-то спросить. Хотя, может быть, виной тому была дорога, меня тоже подбрасывало.
Наконец мы остановились, и полковник прервал затянувшееся молчание:
— Приехали. Прошу вас, господа, следовать за мной. — После чего первым вышел из кареты.
Карета остановилась прямо у больших двустворчатых дверей, так что нам пришлось сделать всего два шага, чтобы войти через открытые двери в большое помещение, где лакей принял шляпу профессора и легкую накидку. Адмирал с полковником только сняли… нечто, что они носили на головах, и, держа головные уборы в руках, прошествовали в следующее помещение. А вот там нас встретила охрана, причем сразу было видно, что хлеб они едят не зря, нас быстро обыскали, извлекли у меня штык-нож из наплечных ножен, и на этом обыск закончился. Почему-то в сумку профессора они заглянули только мельком и, увидев, что там только бумаги, закрыли ее.
«Зря хвалил!» — подумал я.
— Прошу за мной, господа, — указал нам на дверь полковник и прошел в следующее помещение с шестью дверями. Подойдя к тем, где стояли двое гвардейцев, он что-то сказал, те мгновенно вытянулись и застыли.
Самостоятельно открыв дверь, полковник вошел, и мы с замыкающим нашу процессию Нахимовым вошли вслед за полковником в красиво оформленное помещение.
«Черт. Хочу себе так же квартиру оформить!» — была первая мысль, как только я вошел. И только потом я осмотрелся.
Кроме меня, профессора, адмирала и полковника, в этом, я бы не сказал, что большом помещении находилось еще три человека. Один стоял у окна спиной к нам и наблюдал за чем-то, чего я со своего места не видел. Другой сидел за столом и что-то деловито писал, третий ходил взад и вперед и о чем-то усиленно думал.
— Ладно, сдаюсь, кто из них император? — спросил я у профессора. А так как голос я и не думал понижать, то обернулись ко мне все.
— Вроде тот, что у окна, — тихо ответил он.
«Тот, что у окна» с интересом смотрел на нас холодными глазами, что-то обдумывая.
— Да? — с сомнением спросил я.
— Кхм, — прочистил горло полковник и сказал: — Государь, разрешите представить вам полковника Демина Александра Геннадьевича и его спутника, профессора математических наук, Карла Фридриховича Трауперга.
После он коротко представил и государя:
— Император Всероссийский Николай Павлович.
Несколько секунд мы с интересом рассматривали друг друга, после чего я, не опуская глаз, спокойно сказал:
— Приятно познакомиться, Ваше Имперское Величество. — Видимо, я сказал что-то не то, так как раздались тихие смешки, переходящие в сдавленный хохот.
— Прошу. — Император указал нам на стулья, сам же сел в кресло, буржуй, я это кресло себе присмотрел.
Мы сели, и, пока никто ничего не успел сказать, я решил брать быка за рога:
— Ну что, начнем?
Двое неизвестных, которых почему-то сразу не представили, видимо, по приказу Николая Первого, оказались генералом-фельдмаршалом Паскевичем и министром финансов графом Киселевым. Очевидно, это были его доверенные лица. Выпив сока, — император и придворные почему-то удивились, что я не пью, и лакеи принесли яблочного сока, — я осмотрелся. Правитель со своими людьми продолжали беседовать с профессором, мы же с адмиралом лениво переговаривались, не участвуя в разговоре. Николай Павлович быстро выяснил, что информацией я не владею, и затер меня в сторону, общаясь только с профессором. Пока ему нужна была информация о будущем, о политике он будет говорить со мной, так что я не особенно беспокоился. Однако наговориться за такой короткий день они не успели, поэтому нам были предоставлены комнаты.
Закончили они только через три дня, я вообще-то на два рассчитывал, но и так пойдет.
— Прошу вас Александр Геннадьевич, присаживайтесь, — указал государь на кресло перед собой.
Нас теперь разделял только маленький столик, поэтому, открыв сумку, я достал ТТ и, покачав его в руке, протянул императору со словами:
— Это вам подарок от меня лично.
Император принял его с охотой, я бы даже сказал, с очень большой охотой, так как уже получил сведения о прорыве на военном поприще. Быстро показав, как разбирать оружие и снаряжать его, я положил на столик кобуру и два магазина.
— Патронов, извините, много дать не могу, но пятьдесят штук у нас есть, — сказал я, высыпая их на столик.
— Я так понимаю, вы считаете меня обязанным за этот подарок? — с лукавой улыбкой спросил государь.
— Ну что вы из меня англичанина делаете, это ведь их суть, подкупами решать свои проблемы… но в этот раз вы правы, вернемся к этому разговору попозже?
— Хорошо. Но теперь я готов выслушать вас, у вас ведь есть какое-то предложение? Судя по тем движущимся картинкам в вашем механизме, это предложение будет интересным.
— Ну да. Как вы уже знаете, есть двухсторонний переход от вас к нам и наоборот; возможно, это поможет дальнейшему сотрудничеству.
— То есть вы метите в союзники? — поморщившись, спросил император.
— Да.
— Мне не доставит удовольствия общаться с теми, кто убил моих потомков.
«Уф, молодец, профессор, смог повлиять на императора. Выложил будущее так, чтобы он не сильно разгневался. Молодец».
— Тут вы немного не правы, я сам монархист, но все равно вынужден признать, что мои современники делают все для развития государства, а убийство ваших потомков вообще темное дело. Коммунистам это было не нужно, они взяли власть у тех, кто и уничтожил ваших потомков, так что это работа кого-то из верхушки. Сталин — хозяйственник, и вы должны понимать, что будет при вашем союзничестве.
— Я это понимаю. Карл Фридрихович все достаточно точно описал. Ладно, что вы имеете честь предложить?
— Только одно, — ответил я, подходя к большому глобусу на толстой ножке, после чего спросил: — Как МЫ будем делить этот шарик!
— Интересный вопрос! Что вы хотите этим сказать?
— Контрибуция. Главное, чтобы они напали на вас, а дальше уже наше дело.
— Контрибуция? Я вас правильно понял?
— Ну да. Видите ли, какое дело. Пока в вашей стране имеется крепостное право, сотрудничество с нашим правительством будет несколько… э-э-э…
— Затруднено? — подсказал правитель.
— Да… У меня вопрос, что вам рассказал Карл Фридрихович о времени с тысяча девятьсот по тысяча девятьсот сорок первый?
— Не так много, как хотелось бы.
— Давайте я расскажу, как все было. Своими словами, а то знаю, как может рассказывать профессор, уши пухнут.
— Пухнут?
— Это такое выражение, означает — невозможно слушать. Так вот…
Император слушал внимательно, кое-где согласно кивал головой, в каких-то местах хмурился, но не прерывал, слушал молча.
— Мне в первый раз попадается такой хороший слушатель, — несколько озадаченно сказал я через три часа. Был полдень, и нас пригласили на обед.
Позже мы продолжили.
— …таким образом, вливание в инфраструктуру Российской империи бессмысленно. Разворуют.
— Значит, только военное сотрудничество?
— Ну почему, торговое, мы вам даем все технологии, а вы строите заводы и создаете все, что требуется. Только, на мой взгляд, все это бессмысленно! Я же говорю, разворуют.
— Вы в этом уверены?
— Это же ваша фраза, «в России не ворую только я»?
— В первый раз слышу, — коротко ответил правитель.
— Значит, позже скажете. Так вот. Для того чтобы получить контрибуцию, вышеупомянутые государства должны напасть на Россию. Как я уже говорил, мы идем на помощь согласно союзному договору и прибираем их земли. Думаю, двух армий хватит. Это около трехсот тысяч человек. Продолжим?
— Да.
— Чтобы они напали на вас, не нужно делать НИЧЕГО, пусть все идет своим чередом. Можно внедрять некие нововведения, но чтобы это не отразилась на их планах.
— Не любите вы англичан.
— А за что их любить? — изумился я и добавил: — Их уничтожать надо.
— Продолжайте…
— Ну что, все готово? — спросил я, оглядываясь. Время было вечернее, и хотя солнце еще не взошло, в лесу уже было темно.
— Замеры мы сняли. Вы говорите, насыпь железной дороги должна быть три метра и шесть сантиметров в высоту?
— Да, не забудьте главное. Чтобы колея могла держать массу не менее двухсот тонн, это важно, — ответил я, наблюдая за сборами своих спутников, они в очередной раз проверяли мешки с едой и амуницией.
— Мы это уже обговаривали, продолжим замеры, — сказал человек императора, который будет тут вести железную дорогу. Ширину колеи мы тоже обговорили. Железная дорога была новым делом в России, и работали на ней в основном иностранные подданные. Удивительно, что хоть одного русского инженера смогли найти. Нет, на самом деле, дорогу будут вести иностранные инженеры. Но замеры снимал наш, местный Ваня.
