его
денег, если мы все утонем? И вообще, много ли вы их видели?
— Половину, — проворчал один из волпеков, с некоторым подозрением глядя
на Драффла.
— А остальное при доставке товара! — прорычал Драффл. — Вы знаете
правила.
— Твои правила, — сказал другой волпек. — Не наши.
— В трюме восемь футов воды! — Капитан топнул ногой. — Мы пьем море!
Присоединяйтесь ко мне, вы, бойцы! Мы можем спасти этот корабль! И после того, как мы выгрузим эту кричащую обезьяну, мы встретимся с Гильдией! Вот именно, Гильдией Грегори! У них найдется для вас работа — мужская работа, а не посылать
262
-
263-
мальчишек в их...
— МОЛЧАТЬ! — прогремел Драффл, поднимая руку. Перемена в его голосе
была поразительной: звук пронесся по палубе, как удар хлыста. Капитан
отшатнулся назад, схватившись за челюсть, и даже пошатнулся, как от удара.
Драффл хихикнул:
— Тебе следовало бы знать лучше, капитан! А вы, бородавчатые скоты, — тут
он повернулся к волпекам, — разве Долливильямс Драффл когда-нибудь
обманывал человека? На чем же тогда строится его репутация? Блин, да вы меня
оскорбляете.
В последнюю очередь он повернулся к мальчикам:
— Вы будете удивляться моим способностям, ребята. Как я заставил эту
старую ондатру продержаться весь шторм? Ну, дело в том, что в моей семье все
маги. Мой отец был великим чародеем, тем, кого мы называем волшебником с
большим пальцем, так как ему нужен был всего один палец, чтобы творить свои
заклинания. Мои дяди были морскими колдунами на жалованье вице-королей
Бектуриума. А у матери была какая-то хрень с речной кровью. Так что лучше не
переходить мне дорогу: я могу превратить любого в медузу, даже если не
собирался.
Он счастливо посмотрел на них сверху вниз. Никто не знал, что сказать.
Но Пазел подумал: Гильдия Грегори?
Рассвет показал разрушенный корабль. От носа до кормы лежала спутанная
масса такелажа и полосатых парусов. Фок-мачта разлетелась на куски, остатки
валялись на палубе. Грот-марса-рей, тридцатифутовый брус, провалился сквозь
квартердек и аккуратно расколол капитанскую койку надвое.
Но они все еще двигались на запад. Пара триселей пережила ночь, и вместе им
едва удалось удержать плавучую развалину в движении. Стояло нежное, солнечное
утро. Нипс спал как убитый. Но Пазел почувствовал странное волнение в груди. На
ободранных коленях и обожженных веревками руках он пополз к правому борту. И
там он увидел картину из своих снов.
Утесы из песчаника. Пышные луга на их высотах, смелые черные скалы в
прибое внизу. Водопад толщиной с карандаш, который ветер разбивал в брызги
еще до того, как он касался волн.
— Ормаэл! — Пазел вскочил, забыв о своей боли, забыв обо всем. — Ормаэл!
Ормаэл!
Он бы продолжал кричать еще пять лиг, но чья-то рука схватила его за локоть
и дернула вниз. Это был Драффл.
— Убирайся отсюда, ты, шумный клоун! Ты пытаешься разбудить весь берег?
— Но там никто не живет, мистер Драффл!
— Я это знаю. Скала Куоррел не походит ни для чего.
— Она хороша для воздушных змеев, мистер Драффл! И мой отец говорил, что
отсюда можно скрытно проникнуть в город. Так вот почему мы плывем так близко, мистер Драффл, сэр?
263
-
264-
— Хе-хе.
— Мистер Драффл, что такое Гильдия Грегори?
— Ты ормали. Ты должен знать о капитане Грегори Паткендле.
Сердце Пазела подпрыгнуло в груди. И почти в то же мгновение ему пришло в
голову, что Драффл ни разу не спросил его имени.
Прежде чем он смог обрести дар речи, вмешался один из других мальчиков:
— Паткендл — предатель.
Пазел развернулся, сжимая кулаки. Драффл поднял бровь.
— Ну и ну, — сказал он. — Это не наша забота. Никто толком не знает, почему он присоединился к сиззи. Но он бросил их, сечешь? Нашел себе приятелей
получше среди нас, флибустьеров, и это был наш счастливый день. Да, действительно! Для нас капитан Грегори — принц. А старый Змеязык врет. Грегори
никогда не имел дела с такими подонками, как он.
Пазел знал, что флибустьеры — это контрабандисты.
— Вы состоите в Гильдии Грегори, мистер Драффл, сэр?
— Ты задаешь кучу правильных вопросов, парень.
— Спасибо, сэр! Капитан Грегори все еще жив?
Но Драффл только погрозил пальцем, не слишком сердито, и отвернулся.
Они подползли ближе к Ормаэлу. Пазел смотрел, как скала Куоррел уступила
место четырем скалам, имевшим имя (Печная труба, Старик, Капюшон Монаха, Гончая). Он увидел коз на высоком лугу, где однажды устраивал пикник со своей
матерью и Недой, и зеленые выпуклости, которые, как он знал, должны были быть
кронами самых высоких сливовых деревьев.
Мой отец не с врагом, подумал он. Он контрабандист. Есть? Был? Затем
корабль обогнул мыс, и Пазел увидел Ормаэл.
Город, каким он его знал, исчез. Половина гордой стены лежала в руинах, и, подняв голову, он мог видеть — никто, смотрящий с уровня моря, не должен был
видеть — районы, где он беззаботно
