даже участливые вопросы её супруга, справлявшегося о её здоровье, не оживляло ни её взгляда, ни её сердца. Подолгу, задумчиво и печально, она сидела перед камином, или днём на балконе, в своем любимом кресле-качалке, погрузившись в тишину, отстранившись от всех случайных шумов и людей, обратив свой взор куда-то внутрь себя.
Конечно, Войцеховский поинтересовался такой глубокой печалью своей супруги, но получил ответ скользкий и пространственный. А возникновение такого странно отрешенного поведения графини, совпало с его возвращением из Германии, и он задумался о том, не приставлены ли к нему не нужные для него люди, комментирующие каждый его шаг. Получалось такое нагромождение шпионских игр — его соглядатаи присматривали за графиней фон Махель, а за ним приглядывали соглядатаи его супруги. И выход из этой ситуации он нашел очень простой. Его шпионам дано было задание, обнаружить шпионов его супруги. Это было сделано быстро! Он теперь думал, что с этим делать? И решил оставить все как есть. Он уберет данных шпионов, на их место придут новые, так как графине было важно знать о его жизни все, не оставляя ему личного пространства.
Он не стал терять на такие обстоятельства ни свое время, ни свои силы — уверенно и планомерно двигался к своей цели. На следующий месяц им опять была запланирована поездка в Америку на долго — месяца на два-три и никто не знал, почему столь часто он стал туда выезжать. Даже его супруга. Ибо он решал финансовые вопросы, на другом континенте земного шара, куда добраться и вникнуть в его дела никакие шпионы не могли. Но этот факт просто приводил графиню фон Гайзерштад в полную панику. Она не спала по пол ночи, ворочаясь с бока на бок и особенно в последние дни, все чаще просыпалась с головными болями и повышенным давлением. Постоянно, в их дворец захаживал доктор и констатировать удовлетворительное психическое и физическое состояние своей пациентки уже не мог. Потихоньку, невинно, но систематически, он, сам того не желая, стал приучать её к морфию, так как после его нескольких капель, состояние пациентки улучшалось. Но, но нашлись добрые слуги в доме. Из-за любви к своей хозяйке, а её любили искренне, они решились констатировать такой факт Войцеховскому. Он серьезно поговорил с лечащим врачом графини и категорично запретил ему прибегать к такому лечению. А все бутылочки с морфием из спальни графини были им выгружены в ведро и отосланы в больницу муниципалитета — для бедняков. Графиня даже не сопротивлялась этому, ей было все равно.
Когда он попытался еще раз поинтересоваться её душевным состоянием, она подняла на него взгляд полный такой боли и отчаяния, что ему стало не по себе. Он как прозрел. Сомнений уже быть не могло, это он причина такой глубокой отчаянной боли.
И ему это так же было тяжело. Воистину тяжело! Он мучительно и старательно искал выход из создавшегося положения. Исправить ничего было нельзя, но и причинять такую глубокую боль другому человеку, не повинному ни в чем, ему не хотелось. И в свою очередь, это стало причинять боль и ему. Сердце и душа разрывались на куски! Дать радость, удовольствие и надежду женщине, с которой он продолжал жить он больше не мог. Но и смотреть на её душевные мучения ему было невыносимо. Столько лет, столько лет они были рядом! Спали, ели, гуляли. Артур достаточно был свободен всегда в своем выборе стиля жизни, своем времяпрепровождении и даже в своих увлечениях, она так много ему дала, ожидая взамен только его сердечного тепла и внимания. Ни в чем не упрекала, ни устраивала скандалов, отдала полную финансовую обеспеченность семьи в его руки и его распоряжение! Она старалась быть верным другом и ласковой матерью. Да …он это всегда ощущал, она заменила собой не достаток его в родительском тепле и заботе.
От собственного жестокого равнодушия к ней — он испытывал сильное чувство вины, и оно давило ему на психику и поедало полноценное ощущение себя в своем личностном пространстве. Он стал палачом. Вольным или не вольным — методично убивающем человеческую душу палачом. Графиня не могла подняться выше своей привязанности к нему, а он не мог подняться выше своего равнодушия к ней. Потому что его мысли каждый день занимала другая женщина.
Если раньше, до появления в его жизни Анни Мелешевской, он спокойно и естественно воспринимал близость со своей собственной супругой, просто удовлетворяя свои физиологические потребности, то все перевернулось в обратную сторону. Мужчина так же способен ощущать насилие над своей личностью и душой, когда, живя с одной женщиной, он страстно любит другую, а та другая, молода, и свежа, в отличии от его законной супруги! Ты попадаешь в ловушку, мрачную, жесткую, безжалостную. И он корил себя. Изначально, с самых первых своих отношений с графиней фон Гайзерштад, виновато было его амбициозное эго, стремление к финансовой независимости и защищенности, к обычным человеческим благам. И все, что происходило с его душой теперь — была горькая плата за свои желания. Изначально осознав, что господь наделил его совершенной внешностью и глубокими познавательскими способностями, мужским сильным стержнем, он знал, что если этим не воспользоваться в своих амбициозных целях, то все ничто! И ему так посчастливилось в жизни. Он попал в дом женщины с огромным состоянием и рано овдовевшей! Но эта купающаяся в роскоши дама, оказалась добросердечной и искренне в него влюбилась! Он жил, жил в полной роскоши, совершенствуя наукой и знаниями свой разум и восточными практиками свое тело, становясь еще более великолепным и совершенным. Графиня даже часто звала его «Дьявол во плоти!», настолько его совершенство было видимым!
В их особняке ему стало ужасно! Встречаться с угрюмым видом графини и её полным муки взглядом было тяжело и горько. Его мозг искал выход, но найти не мог! Духовный мир, не подчиняется законам разума! Он перенес свою энергию и силу ума на бизнес. С течением времени преуспел в этом. Если у людей и может быть во всем финансовый достаток и стабильность, то это все было у Войцеховского. Но душа маялась. Счастья и гармонии в этом не было. Не было и душевного покоя. Он стал испытывать страх и все глубже — что это не для кого! Ему было уже 37 лет, и в этом возрасте он остро ощутил потребность иметь свое продолжение. Ему хотелось стать отцом и подарить все,
