всего были подвержены традиционному дресс-коду и церемонностям и поэтому она все-таки догадалась, о чем он в конце спросил Войцеховского на английском языке.
— Кто для него эта женщина? — И Анни то ли показалось, то ли это было на самом деле так, но тот ответил — My women.
Опять она почувствовала твердую руку князя на своем локте, и он увлек её дальше. Их провожали удивленными взглядами, и он предложил ей сесть на инкрустированную позолотой тахту, щелкнув пальцами камердинеру, чтобы поднес напитков. Дав ей освежиться, он сразу приступил к атаке.
— Вы еще хотите танцевать? — спросил. Она отрицательно покачала в ответ головой и поинтересовалась:
— А почему этот бал считается благотворительным?
Он лукаво усмехнулся.
— Потому что я для вас занимаюсь благотворительностью, здесь рыскают, поистине не плохие дельцы. Но… а на деле, потому что муниципалитет этого города, организуя раз в год такие собрания для бизнесменов, способствует расширению экспорта немецкого бизнеса.
— И вы сюда за тем же приехали, что и я?
Он развернулся к ней корпусом тела и не мигая из-под лобья своим дерзким взглядом рассматривал её лицо. И самое забавное было то, что он начал внимательно осматривать её стрижку, и медленно спускался все ниже и ниже. И его глаза и губы, просто манили её — «ну давай же, давай!»
— А?! — только как бы переспросила она.
— Нет. Я хотел уехать в этот момент в Америку. Мне было нужнее уехать туда, но вы мне расстроили все планы.
Она порскнула в ладошку смехом и тут же оправилась. — Вы все время заставляете меня удивляться. И каким же образом, я могла расстроить ваши планы?
— Ну вы же направились в Германию.
— И что? А вы откуда об этом узнали? Вы не могли просто даже знать об этом!
Тогда он отвернулся к ней боком и посмотрел туда, где играли в бильярд. Она же тронула его за руку, и он перехватил её ладонь другой рукой, поднес её к своим губам.
— Анни. В Германии нет графини фон Гайзерштад. Я ехал за вами. Давайте отбросим все предрассудки, мы же взрослые люди, и мы знаем оба, что мы любим друг друга. Вы уже стали женщиной и матерью, но до сих пор не знаете истинного наслаждения в этой жизни! Разрешите и в этом вам помочь. Вы на мир, на людей, на все происходящее начнете смотреть другими глазами, вы лучше начнете понимать меня. Я остановился здесь в съемной квартире. Три года я жил в Германии. Я могу завтра показать вам город. Мы будем вместе. И вы останетесь у меня настолько, насколько это позволяют дела и ваш ребенок. Вам ничего не грозит, и вам и вашей репутации. Давайте подарим друг другу себя!? Скажите только да. Анни, дорогая. — и она снова почувствовала его губы на своей ладони.
Её щеки зарделись от прильнувшей крови. Она ответила неприлично быстро:
— Да.
Бал закончился глубокой ночью и возле особняка толпилось столько экипажей, что они еле разъезжались. Для каждого из них время прошло удивительно. Господин Буггати отдался игре в бильярд и даже заработал на этом не малую сумму денег, чему был несказанно рад. А Анни с князем Войцеховским провели время вместе в общении и танцах и она еще не знала такого чудесного дня в своей жизни. В Войцеховском для неё открывались все новые и новые грани, которые её восхищали. Он прекрасно танцует, с ним весело и интересно, он знает иностранные языки, прекрасно разбирается в металлургической отрасли, у него прекрасное чувство юмора, ему комфортно в любой обстановке и у него много знакомых среди деловых людей. Она только одного не понимала — «Когда же он все успевает и где его отрицательные качества, ведь он обычный живой человек?» И чем дольше она была с ним рядом, тем расстаться с ним уже для неё было невыносимей. Где то когда то она вспомнила, что или слышала или прочитала такую фразу «Что женщина приросла к мужчине всем своим существом, кожей, мясом и поэтому жизни без него просто не представляет!» И у неё это в последние часы постоянно крутилось в голове и это её радовало и пугало одновременно. Жизнь для неё стала выглядеть не такой тяжелой и приобретать яркие краски, в неё вливалась полнота и её вкус, но вместе с этим приходила и зависимость от этого человека, душевная и физическая. В её ежедневной физической потребности есть и пить, спать, стала появляться новая — это Войцеховский, находиться с ним рядом, слышать голос, ждать его прикосновений. О, как же хорошо она сейчас могла понять графиню фон Гайзерштад! И пока еще она не зашла так далеко, как он ей предложил, может стоило бы побороться за свое чистое, не зависимое ни от кого жизненное пространство, которое в полном достатке оставил ей граф фон Махель? Ей и её сыну. Потому что эта всепоглощающая сила его сексуального притяжения способна была полностью парализовать её волю и разум. Пока еще она распоряжается своей жизнь сама, может стоит сделать от него рывок и податься прочь? Он же так и не обещал ей, что будет только её, он даже дал ей отдаленно понять, что его брак его устраивает!
Уставшая, но наполненная новой, радостной и легкой энергией, она рассталась с ним, возле дверей своего отеля, с планами, завтра вновь встретиться и уже посвятить свое время ему целиком. Но ночью, у неё царил хаос в мыслях, который не давал ей долго заснуть. Она понимала, насколько сама всего этого хотела и хочет до сих пор и ни чем, действительно это не грозило её репутации, но для неё все это было настолько серьезно, потому что она любила, любила по-настоящему, но у этой любви было серьезное препятствие и она если войдет в пучину этого кратера, то вся целиком, без остатка и её воля, жизнь станет подчиняться только его воле и желаниям. А ни кем больше чем любовница, она стать для него не сможет! Столько противоречий сплелось в один узел и мучило её и разрывало на части. Она знала к себе любовь умершего супруга. С надежностью и предоставлением полной свободы и чистоты её собственного жизненного пространства, а здесь чувствовалось все по-другому.
