в доме, поскольку оттуда доносились шум и грохот. Послышался хриплый голос госпожи, но ему ответил дружный гогот.
Вренек бросился к Джинии, замахиваясь хлыстом.
Кто-то налетел на него сбоку, свалив с ног. Вренек, задыхаясь, упал на спину. И увидел над собой еще одну женщину-солдата, ту самую, которая едва не свалилась с седла, доставая меч.
– Смотрите-ка! – ухмыльнулась она. – Очередной клятый отрицатель: сразу видно по навозу на его роже.
Вренек перекатился на бок, пытаясь вздохнуть. Он заметил, что Джиния смотрит на него, но как-то странно, ничего не выражающим взглядом. Женщина двигала рукой у нее под платьем, а другая ее рука совершала те же движения между ног у стоявшего рядом солдата. Третий солдат, державший Джинию, свободной рукой поднимал и сжимал груди девушки. Вренек уставился в глаза своей любимой, но не увидел в них ничего живого.
Воздух наконец ворвался в его легкие, и мальчик поднялся на четвереньки, пытаясь встать.
– Что, Матерь-Тьма для тебя недостаточно хороша? – спросила женщина, наступая на него.
Она пнула Вренека в живот с такой силой, что его подбросило. Вновь задыхаясь, мальчик скорчился посреди каменной крошки и пыли.
Послышался крик госпожи Друкорлат, и Вренек увидел появившегося в дверях солдата, который тащил старуху за шиворот. Он швырнул ее к подножию крыльца, и Нерис тяжело рухнула на булыжники. Что-то хрустнуло, и госпожа завопила от боли.
– Слишком старая, чтобы ее трахать, – объявил солдат, спускаясь с крыльца. – В этом клятом доме почти пусто, хотя Прилл все еще ищет. И больше никакой прислуги. Жалкое зрелище.
Стоявшая над Вренеком женщина не двигалась с места. Уперев кулаки в бока, она, казалось, наблюдала за тем, что делали с Джинией. При этом женщина учащенно дышала, а лицо ее покраснело. От нее пахло вином.
Теперь глаза Джинии были закрыты, а голова безвольно повисла, и, если бы не солдат, который ее держал, девушка бы упала. Вренек не сомневался, что она мертва. Когда женщина вытащила руку из-под ее платья, та была красной от крови. Солдат, которого она сжимала между ног, выпустил струю мочи, которая была не совсем мочой, и высвободился, отступив назад.
Женщина рядом с Вренеком рассмеялась.
Мальчик услышал над собой ее голос, громкий и властный:
– Разберитесь тут. Если капитан хоть что-то увидит или услышит, нас всех повесят.
– Есть только один способ зачистить концы, сержант, – сказал солдат с крыльца.
– Ну так беритесь за дело, – ответила женщина. – Может, здесь и в самом деле, как говорят, никто не бывает, но у этих слуг наверняка где-то есть семьи. Нельзя оставлять никаких следов.
На земле была кровь. Госпожа Нерис перекатилась на бок, но у нее была сломана нога, и старуха все стонала и стонала.
– Прекрасно, только вот как это сделать?
Сержант вздохнула:
– У тебя что, в самом деле мозгов нет, Тельра? Отнести трупы в дом и сжечь это клятое место дотла. А потом скажем, что мы якобы увидели дым, но не успели никого спасти. Трагическая случайность. Фараб, ты убила девчонку?
Женщина с измазанной кровью рукой пожала плечами:
– Похоже на то. В любом случае вряд ли она скоро очухается.
– Тогда тащите ее в дом.
Сержант взглянула на Вренека. Тот попробовал было посмотреть ей в глаза, но женщина вытащила меч и нацелила прямо на него. Мальчик попытался сжаться в клубок, но она все равно вонзила в него клинок.
Острие рассекло ему левое плечо, прорезав мышцы до кости, а затем скользнуло к груди. Оно прошлось вдоль ребер, потом в низ живота – и наткнулось на бедренную кость. Когда женщина выдернула оружие, весь мир вокруг Вренека взорвался болью.
Мальчик пришел в себя от приступа мучительного кашля. Повсюду была кровь. Левая рука ничего не чувствовала, притиснутая к полу тяжестью его собственного веса. Когда он приподнялся, снова хлынула кровь, но тут же превратилась в тоненький ручеек среди черной засохшей корки. Комната была полна дыма. Вренек находился в доме. Он огляделся, чувствуя, как жжет глаза, и увидел повсюду пламя. Джиния лежала рядом, неподвижная и страшно бледная. Кожа девушки была холодной на ощупь, но под ней ощущалась жизнь.
Хотя Вренек и был неуклюжим, но вовсе не слабым. Когда-то он поднимал Орфантала одной рукой, заставляя малыша извиваться и визжать. Джиния, однако, была тяжелее, а сам он чувствовал некую новую, непонятную слабость, но ему удалось взвалить безвольное тело девушки на неповрежденное плечо. Когда Вренек поднялся, тяжело дыша под ее весом, мальчика ослепил дым, но ему показалось, будто он видел проход, через главный коридор. Он поковылял в ту сторону.
Его с обеих сторон обдавало жаром, но Вренек не мог позволить себе дрогнуть, поскольку если бы он упал, то уронил бы Джинию. Он стойко терпел ожоги и вспыхивавшие в его волосах язычки огня, но не мог удержаться от того, чтобы не закричать.
Справа, в дальнем конце, – дым, но без пламени. Мальчик направился туда.
Распахнутая настежь дверь. Он ввалился в комнату – судя по ставням на окнах, спальню Сандалаты. Никакой обстановки не осталось, даже гобеленов. Кровать порубили на дрова. Гореть было нечему. Вренек подобрался к окну.
Он начал обдумывать случившееся, пытаясь сообразить, что к чему. Солдаты бросили их на верхнем этаже и подожгли внизу все, что только могли. Он не видел тела госпожи, но знал, что оно где-то здесь. И понимал, что у него нет никакой надежды ее найти. Вренек не собирался становиться героем. Все, что он мог, – это спасти себя и Джинию, девушку, которую любил.
Уложив ее под окном, Вренек поднял засовы и, распахнув ставни, выглянул наружу. Орфантал однажды спрыгнул с этого этажа, из кладовой над кухней, по-кошачьи приземлившись на груду отбросов. Малыш тогда перепачкал одежду, а Вренека выпороли за то, что он ему это позволил.
Чувствуя, как пол под ногами обжигает ступни сквозь подошвы поношенных рабочих башмаков, мальчик наклонился и посмотрел вниз. Там складывали сохнущий навоз, поскольку это окно больше не открывали, а стена выходила на солнечную сторону, и под ней было тепло. Повернувшись, Вренек одной рукой подхватил Джинию и перевалил ее безвольное тело через подоконник ногами вперед. Он не сумел ее удержать, и девушка упала, несмотря на все его усилия. Взглянув вниз, мальчик увидел, что она приземлилась в навоз. Он не мог понять, насколько она пострадала при падении, поскольку ее ноги были все в крови.
Вренек залез на подоконник и спрыгнул вниз. Пролетев чуть дальше, он приземлился на край кучи; его бросило вперед, раненая нога подвернулась, и он
