собственности отсутствующих землевладельцев. Незадолго до выборов в кнесет 1951 г. правительство приняло еще несколько, по сути своей малозначимых, поправок к правилам, касающимся собственности отсутствующих землевладельцев. В тот же период, между прочим, группа израильских арабов привлекла внимание общественности к более чем странной ситуации: основная часть арабских земель из тех 300 тыс. дунамов, что были конфискованы в пользу еврейских сельскохозяйственных поселений, так и оставалась необрабатываемой. Как отмечалось в заявлении этой группы, не следует ли вернуть эту землю ее прежним владельцам для использования по назначению — руководствуясь пусть даже не соображениями законности, но хотя бы экономическими интересами самого Израиля? Эта аргументация произвела должное впечатление, и в 1952 г. ведомство Опекуна приступило к возвращению значительного количества земельных участков. В течение двух лет порядка 100 тыс. дунамов были “сданы в аренду” пяти тысячам “отсутствующих” семейств в ста деревнях.
И наконец, в 1953 г., принимая в расчет постепенную экономическую стабилизацию Израиля, а также реагируя на критику внутри страны и за рубежом, правительство приняло Закон о приобретении земли. По сути дела, этот закон обеспечил выплату компенсаций за 300 тыс. дунамов земли, изъятых у арабских граждан Израиля, а также возмещение ущерба за землю и собственность, конфискованные “с учетом соображений безопасности или жизненно важных государственных интересов” в период между 4 мая 1948 г. и 1 апреля 1952 г. Большинству безземельных фермеров был предоставлен выбор: финансовая компенсация или возможность арендовать земельный участок, достаточный для содержания своей семьи. Все платежи должны были производиться, исходя из цен на землю по состоянию на январь 1950 г.
Именно последнее условие вызвало особое негодование “отсутствующих землевладельцев”. Начиная с 1948 г. постоянно растущая инфляция лишала израильскую лиру ее покупательной способности. Так, например, один дунам земли, стоивший в 1950 г. 25 лир, в 1954 г. стоил уже 150 лир, а в 1955 г. — 170 лир. В ответ на все критические замечания был дан официальный ответ: стоимость увеличилась за счет того, что теперь это земля еврейского государства; достигнуто это благодаря усилиям еврейского народа, и потому арабы не могут претендовать на связанную с этим компенсацию. Тем не менее после нескольких месяцев переговоров с арабскими истцами и их адвокатами (среди последних, кстати, было немало евреев) правительство согласилось на очередной “компромисс”: стоимость будет исчисляться по формуле, согласно которой к стоимости реквизированной земли в ценах 1950 г. будет добавлено по 3 % за каждый год. Многие арабы не согласились на такое предложение и продолжили свою борьбу в судебных инстанциях. Впрочем, были и такие, кто согласился, пусть и с неохотой, взять деньги — чтобы только разорвать этот заколдованный круг. К 1956 г. Управление по делам развития сообщило, что примерно треть из 3076 поданных исков удовлетворены путем выплаты денег или предоставления земельного участка. В целом процесс разрешения спорных ситуаций продвигался очень медленно. Прошло еще два года, прежде чем стороны смогли прийти к окончательному и более подобающему решению (Глава XVIII), а до того времени трагедия израильских “отсутствующих землевладельцев” являла собой вопиющее несоответствие хваленым израильским притязаниям на равенство и справедливость для всех граждан страны.
У арабов были и другие проблемы экономического характера. В конце 1940-х — начале 1950-х гг. нехватка земли для сельскохозяйственной деятельности в арабских деревнях привела к тому, что многие молодые люди стали искать работу в другом месте. Довольно скоро они поняли, что в городе для них нет подходящих занятий. Евреи им не доверяли. Гистадрут, основанный сионистами и партией Мапай, на протяжении многих лет не проявлял желания бороться за равенство прав арабского населения на труд. Таким образом, арабские рабочие были в состоянии найти только такую работу, которая не требовала особой квалификации. Очевидно, что при этом и уровень зарплаты, и социальные блага были минимальными. Зачастую арабам приходилось тратить очень много времени на дорогу — домовладельцы Хайфы или Тель-Авива не желали сдавать им жилье. Организация их досуга также оставляла желать лучшего. Экономическая ситуация, в которой находилось арабское население, значительно улучшится в середине и особенно к концу 1950-х гг. (Глава XVIII). Но до середины 1950-х гг. арабские рабочие и земледельцы в финансовом отношении жили так же плохо и трудно, как и малоимущие еврейские репатрианты из мусульманских стран.
Общинная структура в иностранном государстве
Явно выраженное отсутствие сколько-нибудь определенной политики по отношению к арабскому меньшинству Израиля было одновременно и причиной, и следствием наличия в стране нескольких правительственных учреждений с частично пересекающимися функциями. Так, три независимые структуры — Министерство внутренней безопасности, Министерство обороны и Управление по делам арабского населения Министерства главы правительства — отвечали за проблемы безопасности. Другие структуры, в том числе Министерство сельского хозяйства, Министерство по делам религий, Министерство внутренних дел, Министерство труда, Министерство образования и культуры, занимались в основном улучшением качества жизни арабского населения. Однако их усилия, в том числе и деятельность министерств, не связанных с вопросами безопасности, зачастую оказывались тщетными, несмотря на все попытки найти подход к этой немалочисленной, легко уязвимой и не склонной к ассимиляции группе населения.
Достаточно типичными были трудности, стоявшие перед Министерством образования и культуры. Израильский Закон об обязательном образовании был рассчитан как на еврейских, так и на арабских детей. Впервые во всех арабских деревнях были построены школы, в результате чего количество арабских начальных школ возросло с 59 в 1948 г. до 114 в 1956 г., количество учителей — с 250 до 846, количество учащихся — с 10 тыс. до 26,5 тыс. человек, причем численность всего арабского населения в стране была меньше, чем в годы мандата. Доля арабских девочек, посещающих школу, увеличилась с менее чем 2 % в 1949 г. до 40 % в 1956 г. Учителя со стажем проходили переподготовку и повышали свою квалификацию на курсах при Министерстве просвещения; новых преподавателей готовили на специально организованных семинарах. Сотрудники Министерства просвещения прилагали все усилия к тому, чтобы ненароком не ущемить самолюбие и достоинство арабского населения. Обучение велось на арабском языке, иврит изучался только как второй язык. Учебные материалы по литературе и истории были посвящены практически исключительно арабскому культурному наследию. В учебных программах фактически отсутствовали материалы, связанные с еврейской тематикой, кроме основных сведений по еврейской истории. В арабских учебниках не было ничего, чем-либо напоминающего сионистскую пропаганду. Несмотря на эти явно искренние и великодушные усилия израильтян, арабские преподаватели не могли не заметить, что как ни мало места в учебных программах было отведено сионистской истории, еще меньше внимания уделялось арабскому националистическому движению в Палестине и соседних арабских государствах. Произведения арабских авторов, высоко ценимых в арабском литературном мире, включались в учебные программы в ограниченном объеме, если их тематика была связана с панарабизмом.
Арабское сельское население
