в рот конфету. Поморщился и выплюнул в кулачок.
Кислая, что ли?
Пока я пила чай, дети молчали. Льюис вертел в руках чашку, будто не знал, что с ней делать. Флимм мусолила печенье, как и тогда, когда я к ней приходила.
Ретт раздражал.
Он не давал мне произнести ни слова. Нервно подергивал ногой, залпом допивая вторую чашку чая, переводил внимательный взгляд с Флимм на Льюиса, на детей.
Боится он их как будто…
Я мысленно хохотнула. Нет, Ретт всегда был немного… социофобом, что ли, но чтобы так переживать в присутствии парочки соседей – это уже заболевание не из легких.
— Вы хотели посмотреть ногу Аделаиды? — Ретт вскинул голову, словно резко вспомнил причину визита доктора.
— Д-да, хо-отел, — кивнул Льюис. — Аделаида, п-позволите?
— Прямо здесь? — уточнила я. — Ну, давайте…
Я отодвинулась вместе со стулом, приподняла юбку до колена и выпрямила ногу. Льюис вышел из-за стола, потянулся, и суставы захрустели. Рваным движением он опустился передо мной на колено и едва не рухнул, не сумев удержаться.
— П-простите, тело не слу-ушается.
Почему его не слушается собственное тело, я уточнять не стала. Но принюхалась – алкоголем не пахнет. Все-таки заболевание. Как жаль. Льюис еще совсем молод, а уже почти инвалид.
Твердые пальцы коснулись моей ноги и ощупали стопу, лодыжку, икроножную мышцу. Льюис хмыкал задумчиво, нажимал большим пальцем то одну точку, то другую.
— Перетру-у-дили, — заключил он. — Нужно сделать примочку и н-не тревожить ногу еще день.
Я кивнула и в ту же секунду почувствовала, как сознание плывет. Тряхнула головой, но стало только хуже. Пришлось вцепиться в крышку стола, чтобы не упасть.
— Ада? — встревоженным тоном позвал Ретт. — Все в порядке?
Его голос доносился откуда-то издалека.
— В порядке, — тихо ответила я, внезапно потеряв голос. Перед глазами запрыгали черные мушки.
Пальцы доктора продолжали мять стопу. Флимм, кряхтя, встала из-за стола и прошаркала ко мне. Ее руки легли на мои плечи.
— Я придержу, не беспокойся, — сказала она. — Льюис бывает как что-нибудь нажмет, так сознание теряешь! Но доктор он от Бога…
— Так, хватит! — рявкнул Ретт, подскакивая с места. — Мы не ждали гостей ранним утром. Льюис – на выход! Флимм – тарелку я вам занесу. Малышня – по саду ночами не шариться. Да-да, Марта, я видел тебя вчера.
Я хотела возмутиться. Что он себе позволяет?! Даже открыла рот, чтобы отругать Ретта, но язык будто прилип к небу. В ушах звенело. Подступившая к горлу тошнота грозилась не пройти просто так, и мне пришлось положить голову на стол.
Кухня опустела – гости ушли. Ретт подхватил меня на руки, перенес в гостиную.
И все это молча – я не могла ему возразить. Только когда спина коснулась мягкой диванной подушки, перед глазами прояснилось.
— Что ты творишь, черт бы тебя побрал? — зашипела я из последних сил. — Гостеприимству не обучен?
— Обучен, — бросил Ретт через плечо. — Лежи, не вставай.
Я провалилась в темноту. Вынырнула. Глотнула воздуха, и сознание вновь заволокла тьма. Руки и ноги сделались ватными, сердце подскочило к горлу и забилось в три раза быстрее.
Ретт вернулся из кухни с кружкой травяного чая. Приподнял мою голову и заставил сделать несколько глотков. Обжигающий напиток разлился теплом по телу, и мне стало чуть лучше.
— Давление поднялось, только и всего, — прохрипела я. — У меня такое бывает.
Хотя, да… Он ведь не знает. Потому что тогда уже ушел. А проблемы с давлением начались как раз после нашего разрыва. Тогда вообще много проблем со здоровьем было, и скачущее давление лишь малая часть.
— Угу, — буркнул Ретт недоверчиво. — Давай, пей.
Я мотнула головой. Уйди, пожалуйста, просто уйди!
— Не хочу тебя видеть, — процедила я. — Чего добиваешься, а? Заботливого из себя строишь?
— Можешь думать, что хочешь, — оборвал меня Ретт. — Понимаю, что ты чувствуешь, но, поверь, сейчас о прошлом стоит забыть. Мы в Ковенторе, черт возьми!
— И что? Этот город или другой, какая разница? Я в любом не хочу тебя видеть! Боль от предательства не рассасывается через годы, Ретт! Я жила без тебя так долго, а тут ты появляешься и суешь мне чай под нос! Заботишься? Волнуешься? Да убери ты эту дурацкую кружку, мать твою!
Я оттолкнула Ретта. И откуда только силы взялись? Кружка выскользнула из его рук и с жалобным звоном покатилась по полу, оставляя за собой мокрый след.
Вот и всё. Я всё сказала. И глаза защипало от подступающих слез. А ведь хотела притвориться сильной перед ним… Не вышло.
Глава 8
Наверное, если бы Ретт попытался объясниться или попросить прощения, я бы снова на него наорала. А может, простила. Я не знала, что думать и как поступить.
Но он ушел. Только поднял кружку, небрежно носком вытер лужу и ушел.
Я зарылась лицом в подушку. Слезы душили, и ничего я с ними поделать не могла.
Воспоминания роились в голове, заставляя меня гореть в ярости.
Наше первое свидание. Я тогда торопилась домой из университета, поскользнулась на застывшей луже и влетела в симпатичного парня. Смущаясь, спросила его имя. Ретт – такое красивое…
Домой я в тот день не попала. Мы гуляли, забыв обо всем.
Месяц спустя была первая совместная ночь в его кебе. Спать на сиденьях не удобно, да мы и не спали…
Почти год, а если точнее – триста двадцать четыре дня подряд мы тонули в любви друг друга. Я не могла и дня прожить без него, а он без меня…
А потом, прямо на Рождество, когда я носилась по торговой улочке в поисках подарка для любимого, забежала в ресторанчик всего на минутку, чтобы быстро выпить чаю и согреться.
За столиком в темном углу сидел Ретт. А напротив него умопомрачительной красоты блондинка. Она смеялась. Поправляла локоны, держала моего мужчину за руку.
Я уже видела ее раньше. Спрашивала о ней Ретта, а он говорил, что Лилиана только подруга. Они знакомы с самого детства, и их родители дружат многие годы.
Не помню, как я тогда добралась до дома. Всё слилось в одну большую снеговую тучу.
С того дня мы с Реттом не виделись. Не говорили. Он ничего не объяснил. Просто ушел. Как будто его и не было.
Несколько
