долгих месяцев тоски я пережила, едва не свихнувшись. Ежедневные рыдания до тошноты. Частенько меня выворачивало, где придется. И боль душевная переросла в физическую… Доктора, больницы, лекарства.
Не помню, как я справилась. И даже получила диплом. С отвратительными оценками, но все же.
Несколько лет спустя в моей жизни появился Дерел. Мы учились вместе с первого курса, но я его тогда не замечала. А он, как оказалось, испытывал ко мне чувства.
Я вышла замуж через месяц. Не по любви. Я Дерела не то что не любила, просто… уважала, наверное. Как друга. И даже когда он после свадьбы превратился в тирана, мне было настолько всё равно, что и разводиться не спешила.
Просто ждала чего-то… А чего? Сама не знаю.
Я почти привыкла, что Ретта в моей жизни больше никогда не будет. А будет Дерел или другие. Неважно кто, мне все равно ни один не подходил.
Жила по инерции. Двигалась на автомате. Я, кажется, даже есть частенько забывала.
И вот…
Ретт вернулся. Не ко мне, конечно, но мы заперты в одном доме наедине друг с другом. Я не могу с ним говорить, не могу его слышать. И боль, давно потухшая, вспыхнула с новой силой.
Мне хочется узнать, почему он тогда ушел, но даже этого сделать не могу. Не хватает сил. Страшно услышать ответ.
А сам он объясняться не спешит, словно ничего не произошло.
Мягкие шаги остановились у дивана. Теплая пушистая ткань опустилась на меня – плед.
Ретт поправил мои волосы… Зачем? Я даже не дернулась. Так и лежала лицом в подушку.
— Ада…
Тихий бархатистый голос всегда звучал так сладко, когда Ретт называл мое имя. Вот и сейчас.
— Ты имела право узнать правду еще тогда.
Я распахнула глаза и подняла голову так, чтобы смотреть в окно. Ретт стоял сбоку и не мог видеть моего лица.
— Я не должен был говорить тебе. Понимаешь? Сейчас мы можем обсудить прошлое, но… Хочешь ли ты? Все эти годы я читал твои статьи в журнале. Через каждое твое слово пытался понять, как ты живешь, что чувствуешь. Встретиться с тобой было нельзя, объясниться – тоже, но я стремился быть как можно ближе, и…
— Не хочу ничего слышать, — гнусаво пробормотала я. Нос заложило. Проклятье! — Оставь меня в покое, Ретт Уилсон. Ты никогда не чувствовал и капли той боли, что мне пришлось пережить.
— Зря ты так думаешь…
— Уйди. По-хорошему прошу, уйди и больше никогда не попадайся мне на глаза!
Мне не нужны были ответы. Только не сейчас. Уже не нужны. Если бы Ретт объявился год или два назад, я бы выслушала его. Возможно, закатила истерику. Может быть, даже ударила. И обязательно выслушала.
Но теперь не было никакого смысла в разговоре.
Я дождалась, когда он покинет гостиную, и ушла на кухню.
Заварила ромашковый чай. Подумав, бросила в кипяток щепотку мяты.
Подумав еще, вылила чай и плеснула в бокал виски из запылившейся бутылки, припрятанный организацией в одном из шкафов. Это они молодцы. За такое не жалко и переплатить.
Алкоголь я не любила. И даже в те годы мучений не выпила ни капли, но сейчас глотнула обжигающий напиток в надежде заглушить тупую боль. Закашлялась, хватанула ртом воздух и отставила бокал. Я допью, но нужно перекусить.
Ретта больше не увижу. Сегодня уж точно. Вряд ли он настолько идиот, чтобы лезть под горячую руку. Сковороды висели над плитой ровненько, и схватить с петли одну из них дело двух секунд, и еще секунда, чтобы размахнуться. А они тяжелые…
Наспех пожарила два яйца, неаккуратно отрезала несколько кусков ветчины и отломила хлеб. Хлеба, кстати, надо будет купить. Этот не останется свежим надолго.
Тарелка со звоном опустилась на стол. Слишком грубо я ее бросила. Жевала быстро, не чувствуя вкуса, и когда тарелка опустела, я допила содержимое бокала.
Огонь распространился по телу в мгновение ока, и сил прибавилось. Спать, вопреки ожиданиям, не потянуло. Захотелось выйти на свежий воздух. Прогуляюсь, поищу магазин.
Да что угодно, лишь бы не оставаться в доме с Реттом.
Небо заволокло сизыми тучами, и на Ковентор опустился сумрак. От очаровательной золотой осени почти ничего не осталось. Всего за одну ночь листья облетели и ковром устлали землю, а сквозь обнаженные ветви деревьев можно было разглядеть сад каждого дома.
Чем я и занималась. Медленно брела по улице к центру города, озираясь по сторонам, в надежде наткнуться на горожанина, который был бы хоть чуточку обычным, в отличие от моих соседей.
Дворы у многих заросшие, кроме одного: симпатичный маленький домик, что ютился в переулке между квартирными зданиями, был окружен ухоженной территорией.
Женщина, лет пятидесяти на вид, в старом, но чистом пальто, и сапогах по колено, рылась в земле. Цветов в клумбе, конечно же, уже не было – только сухие стебли, уснувшие на зиму. Может, удобряет корни или что-то вроде… Не знаю, да и никогда я не разбиралась в садоводстве.
Я искала взглядом вывески. Аптека, ателье, обувной салон и магазин кухонных гарнитуров. В последний я заглянула, убедилась, что товаром он не располагает, и вышла. Из любопытства вернулась к аптеке.
Полупустые полки. Упаковки с лекарствами, какие остались, покрыты пылью. Девица в сером халате сидит за прилавком и бездумно смотрит в окно. Она и головы не повернула, когда я вошла.
Тишина, царящая на улицах города, наталкивала на нехорошие мысли. Какие именно – сама не знаю, не могла уловить ни одной. Но чем дальше вглубь я забиралась, тем беспокойнее становилось на сердце.
Пожилая пара медленно пересекла дорогу. Они появились из проулка незаметно, держались за руки и о чем-то тихонько переговаривались. Стоило мне отвернуться, как оба исчезли. Вошли вон в тот подъезд, наверное, где дверь настежь.
Продуктовый магазин обнаружился на площади. Круглой и пустой.
Звякнул ветряной колокольчик под скрип двери, и я очутилась в сыростью пахнущем помещении, где освещение давала только небольшая керосиновая лампа в углу.
Забитые упаковками полки порадовали, но рано.
Продавец – мужчина лет сорока, взглянул на меня настороженно, а потом в его взгляде пропали эмоции. Будто куски льда в глазницах. Я уже почти привыкла. У всех местных такие пустые глаза. Растрепанные, нечесаные волосы свисают прядями. Сухие, бескровные губы. И кожа… Сероватая, чуть синюшная, несвежая.
Я вздрогнула, зацепившись за эту мысль, и тряхнула головой, прогоняя ее. Придумаю тоже!
— Мне нужен хлеб, — я не стала рассматривать ассортимент.
—
