– Поверь, мой друг Ляо, сейчас тебя ждёт самое интересное, – хромл передвинул чуули всего на клетку, и бельчонок послушно поскакал вперёд.
Затем поднял лапки и начал что-то эмоционально стрекотать – а над игровым полем всё засияло от ярких красок, словно крошечная фигурка вызвала удивительного художника с Пламенной Кистью…
– Дирни, ты точно знаешь, куда мы идём? – капитану становилось всё труднее успевать за парнем – раненая нога болела сильнее.
– Надеюсь, что да. Хочется верить, что медальон не врёт, – он показал
на подарок Академии, который светился фиолетовым огнём.
– И откуда у тебя эта штука? Неужели досталась от бабушки-волшебницы, которая ограбила архимага?
– Ну-у как сказать. Я же рассказывал, что поступил в Академию? Так вот, магистр Ортус сказал, что сделает из меня настоящего чароплёта – он даже поспорил с другим вредным магистром, что у меня талант или вроде того, но Академию в Мерегосте закрыли.
– Что-то я не припомню никакой Академии у нас, – проворчал капитан. – Ложа Чародеев не дала на неё разрешение…
– О, это целая история! На самом деле, никакой Академии и не было, но Ортус собрал со своими друзьями команду энтузиастов, которые отбирали способных детей для обучения. А чтобы Инквизиция не лезла, они это проворачивали под видом этой… вшпо-мо-грательной программы для крестьянских детей и потом…
– Смотри! – закричал капитан и дёрнул разговорившегося парня за руку. – Твоя штуковина будто взбесилась!
Медальон вспыхнул и рассыпа в разные стороны невероятно яркие фиолетовые искры, которые словно огненные мотыльки понеслись вперёд. Капитан стиснул зубы и прибавил шагу, подволакивая больную ногу, а Дирни побежал впереди.
Огоньки закружились на месте, словно повинуясь приказу неведомого Хозяина, который хотел, чтобы стражники увидели кое-что важное.
Капитан споткнулся о корень и упал, схватившись за ногу. Дирни не стал слушать его изящные ругательства и пошёл дальше, чувствуя, как накаляется медальон.
Через несколько шагов его едва не ослепило.
Чаща полыхала невероятным фиолетовом пламенем, отбрасывала причудливые всполохи, похожие на отголоски завораживающей песни огненных духов и манила к себе, словно желая раскрыть какую-то важную тайну.
Дирни почувствовал, как похолодел от этого зрелища.
Парень застыл и на несколько долгих, пугающе-бесконечных секунд просто забыл, как дышать. Ему показалось, словно его разум превратился на некоторое время в искру, неуловимую искру, ставшую частью этого зрелища.
Конечно, он слышал о разных чудесах, творящихся в лесу, но сейчас все легенды и сказки стали реальностью – даже обидное и, чего уж скрывать, совершенно несправедливое закрытие Академии Мерегоста теперь не казалось таким горьким, ведь он мог искренне сказать, что видел такое.
Между тем пламенное действо продолжалось, и Дирни понял, что постепенно стал различать детали.
В лесу творился не пожар, не песня огненных духов и даже не удивительные эксперименты прячущихся от Инквизиции беглых чародеев. Дирни резко прикусил кончик языка, чтобы не вскрикнуть от осознания настоящей мощи той Силы, лишь часто которой она демонстрировала здесь.
В зареве ярко-фиолетового пламени он увидел потрясающее существо, похожее на летающего ската и комету одновременно, но огромных размеров и состоящего из живого пламени.
Создание грациозно развернулось в полёте, пройдя сквозь верхушки елей, как рыба плывёт по воде и кончиком хвоста задело землю, на которой заплясали фиолетовые языки.
Затем скат начал менять форму, отращивая сверкающие конечности-щупальца, они удлинялись и потянулись к Дирни. Медальон в его руке стал невероятно горячим – такое ощущение, что он мог в любой момент расплавиться.
Одно из щупалец замерло в сантиметре от лица парня, превращаясь в копьё, на острие которого трепетало пламя.
Дирни понял, что бежать бесполезно.
Тем временем копьё сверкнуло и стало изменяться, пока из него не высунулся раздвоенный язык пламени, похожий на змеиный. Жутко запахло серой и чем-то едким.
Дирни почувствовал, что вот-вот задохнётся, но усилием воли заставил себя удержаться.
Язык удлинился и затрепетал перед самым носом парня, словно раздумывая о чём-то. Неудачливый ученик Академии от всей души пожелал, чтобы эти раздумья завершились в его пользу.
Не понимая, что творит, парень поднял правую руку и выставил перед собой – язык стал втягиваться назад, но затем вспыхнул, озарился ослепительным огнём и, хищно зашипев, лизнул его в щёку, оставив на ней тёмно-фиолетовый кровоточащий ожёг.
Дирни вскрикнул, отшатнулся, нога зацепилась за что-то, и он упал.
А существо вновь потянулось к нему, но на этот раз гораздо быстрее – парень с ужасом заметил, что капли его крови исчезли на кончике языка, словно создание, кем бы они ни было, проглотило их.
Бывший ученик Академии понял, что сейчас ему наступит конец. И не только ему – в глубине души появилась мысль, что Создание могло легко поглотить, уничтожить, испепелить не только таверну, но и весь Мерегост, если бы пожелало этого.
Теперь конечность превратилось в нечто отдалённо напоминающее причудливую кисть, с которой капало живое пламя, оставляя на земле круги огня – в них появлялись саламандры, которые весело резвились с другими тварями, их названий парень не знал – он сомневался, что даже Ортис, глава Академии Мерегоста, смог бы их назвать.
Когда кисть коснулась медальона на груди Дирни, его сердце бешено забилось, а в висках запульсировало, будто по ним бухали невидимые молоты хромлов.
– К-к-к-то ты? – прошептал парень непослушными губами.
– В Иных Мирах меня именуют по-разному. Но ты, любознательный человечек Дирни, сын кузнеца, можешь называть меня Наблюдателем.
У парня заметно отлегло на душе. Если существо такой Силы называет тебя «любознательным», да ещё откуда-то знает твоего папашу – это значит, оно как минимум не собирается тебя сжигать на месте. Конечно, если его настроение не изменится.
– Зачем ты здесь? – выпалил Дирни, собравшись с духом.
– Тебе это знать не обязательно. Однако, чтобы не показаться снобом в глазах людского племени скажу, что иногда становится скучно даже созданиям моего плана, поэтому собираю Коллекцию.
– Коллекцию?
– О, да. И твоя игрушка мне вполне подходит. У неё… забавная сущность, если убрать эту грубую оболочку. Готов её обменять на небольшую помощь – и в твоих интересах не отказываться, иначе ваш заносчивый карлик натворит таких делов, что не расхлебает даже весь орден мерцающих Школы Единорога во главе с незабвенным стариной Меедорном.
Цепочка медальона порвалась, он поднялся в воздух, поддерживаемый Силой – и стал на глазах менять форму подобно конечностям Огненного Ската, как мысленно назвал Дирни Наблюдателя.
Через минуту от медальона остался тёмно-фиолетовый камень, который упал в раскрытую ладонь парня. Он мог поклясться, что не хотел этого, но ладонь раскрылась против его воли, однако никакой боли не почувствовал.
Огненная кисть взмыла вверх словно сверкающий меч и, окатив уже готового ко всему Дирни волной невероятного, леденящего душу ужаса, застала в нескольких сантиметрах над головой парня.
Существо стало рисовать, а бывший ученик несуществующей Академии смотрел, не отрывая глаз, и затем…
Огненный Цветок осветил всю таверну, появившись на игровом поле. Купец сглотнул и часто-часто заморгал, будто ему в глаза попали колючие соринки.
– Ве-е-елико-олепно-о, – обречённым и в то же время восторженным голосом пропел хоримец. – я сидаюсь! Сидаю-у-у-усь! – Повторил он чуть громче, следя за каждым движением чуули.
– Ахахаха! Каков хитрец, сдаётся он, видали таких, а? – обратился Дамир к зрителям.
– Доигрывайте лучше, чего уж там, больно досмотреть хочется. Никогда в жизни такой игры не видал!
– То-то же! – хромл тронул фигурку карлика и тот с невероятной проворностью шагнул в цветок, который через несколько секунд расцвёл почти у самого замка купца. За минуту отряд низкоросликов окружил незащищённую Цитадель Ляо и с радостными кличами вошёл в неё.
Купец с грустью улыбнулся и поклонился Дамиру.
– Для меня бользяя честь проигзать вам.
– Да ладно, честь – всё решили фигуры, – хромл пальцем погладил статуэтку чуули. – А ты здорово играл, бился до конца. Понравилась мне игра, дружище Ляо. Хотя, честно признаться, давно против меня никто не выдерживал больше четырёх-пяти ходов. Вот что, я подарю тебе в награду за стойкость и здоровую самоиронию любую мою статуэтку – кроме бельчонка, конечно.
– О-о-о… – только и смог вымолвить купец. – Мастер… мастер, я… не заслюзивать такой подарок, но езли вы позволите, я куплю у вас чуули – дам любую цену, которую попросите.
