уединение и минимализм. Наблюдения укрепляли подозрения. Перед выходом на улицу Хью выразил наши общие сомнения по поводу Келвина.
– Что, если он позвал нас неслучайно? Заманил, фотку ту со шрамом подделал в фотошопе. Следил за тобой. Вы списывались, пока в один прекрасный момент он не вырубил тебя, и ты потерял память.
– Это чересчур, мы же не в сериале играем! Но всё-таки странно. Позвал в гости, а сам исчез с хозяйкой.
– Или!.. – начал Хью таинственно.
– Или?
– Мы не успели, – пролепетал он невнятно.
– Они живы, – произнёс я с нажимом. – Мека галлюцинация. Мы не прокалывались никогда настолько, чтобы вызвать гнев потустороннего существа. Келвина она же до этого не трогала? Так бы давно разобрала на части. Он часто наведывается к бабушке.
– Кто знает, что в мозге у нечисти.
– Если он вообще есть, – бросил я вскользь.
Мы обошли задний двор в поисках улик. Хью всякий раз обхватывал меня, когда безмолвие прерывал крик. Он крепко прижимался ко мне грудью, и я слышал, как у него стучали зубы. Я предложил забрать переноску. Он отказался, напомнив, что Келвин попросил именно его держать Багиру, а последнее, может быть, желание – закон.
– На волю хочет.
– А что я могу поделать? – удивился Хью. – С нами безопаснее, – сказал он и почти сразу воскликнул: – Там следы!
Он осветил фонариком глинистую тропинку. Осмелев, мы отошли от дома и теперь находились рядом с лесом, откуда доносилось шуршание. Следы терялись в ковре мха и продолжались вновь, уводя вглубь цветущих зарослей. Мы шли быстро, смотря под ноги и пробираясь через колючки. Хью споткнулся о корни дерева и упал, неудачно приземлившись на лопатки. Я подал ему руку, но сам провалился в хлюпающую грязь и вымочил ноги. Далее нам попались деревья, валяющиеся в мутной жиже. Следы пропали. Мы остались ни с чем.
Я обернулся, чтобы посмотреть, насколько мы далеки от бунгало, и запутался в лианах. Чернильная тьма, шорохи и вездесущая моль сделали своё дело. Я подумал, что меня обвивают скользкие мягкие руки.
– Мека! А-а-а-а!
Хью кинулся меня освобождать, проревев боевой клич, но тут же понял что к чему и неудержимо захохотал.
– Тш-ш, всё хорошо… Ну, порядок? Как и обещал, галлюцинация… Если бы знал, где придётся шастать, взял бы мачете или топор.
Я прочистил горло.
– Мне не нравится в джунглях.
– Мне тоже.
– Пошли обратно. Пересидим в бунгало.
– Ты не писал Келвину?
– Он оставил телефон в машине.
– Блин…
– Я боюсь за него. Не знаю почему. Может, из-за того, что я виноват в его пропаже. Если бы не фотографии, он бы не говорил с бабушкой насчёт обряда. Не позвал бы меня с собой!
Хью кивнул и произнёс дружелюбным тоном:
– Понимаю, что ты нервничаешь. Но ты не один. Нас двое… вернее, двое, не считая Багиры.
– Возможно, мы не правы, возможно, гадаем, но я хочу верить в лучшее! Я был слишком напуган, чтобы трезво мыслить. Сейчас всё по-другому. Я устал, проголодался и замёрз. Мне не до Меки и её выкрутасов.
Хью осмотрел нас с Багирой и ответил более чем энергично:
– Идём.
Мы взбежали на террасу дома и сели на пол, поставив ноги на ступеньки. Лес уже не выглядел столь устрашающе. Скорее, он напоминал о впустую пройденном времени, которое можно было потратить на обряд или что-нибудь другое. На поесть, расспросы, игры. Беготня не дала успехов, а истощила. Меня клонило в сон, но я держался изо всех сил.
– Слышишь? – спросил Хью.
– Нет.
– А я да.
За дверью прозвучали голоса: бодрый старческий и порывистый мужской. Не говоря ни слова, я ринулся стучать. Стул убрали, к нам вышли живой и здоровый Келвин и бабушка, ветхая, тонкая, полуседая, походившая на вешалку с полинялым платьем.
Хью вернул переноску хозяину и, невольно растрогавшись, прослезился. Он возбуждённо затараторил:
– Мы вас искали! На нас даже нападали! Да, нападали! Но мы хитро поступили! Мы убежали! Выжили! Лес посетили, по следам шли!
Бабушка перебила, ошарашенная внезапной болтливостью:
– Для начала ответьте, в какой луже искупались. А потом, так и быть, я решу, пускать вас или нет.
Хью прямо-таки опешил. Он смутился и заговорил несколько пониженным голосом:
– Простите, но мы у вас были.
– Да уж. Извините нас, – я подключился к разговору. – Мы не специально, честно. Мы вам всё объясним!
Терраса взорвалась хохотом. Бабушка не сердилась, что мы зашли в бунгало без спроса. Она заинтересовалась историей, которая с нами приключилась.
– Зовите меня Накайн, мальчики. Не люблю пустых формальностей. Входите, входите! Ополоснитесь и просушитесь. Беседы оставим на потом.
Келвин проявлял завидное терпение. У него было много вопросов. Когда я обтирал волосы полотенцем, он не отрывал от меня взгляда, но упорно хранил молчание. Бабушка сказала, что потом, значит, потом.
Мы уместились за круглым столом на кухне. Багира, обретя свободу, носилась в гостиной как угорелая. Внутри меня не утихала радость, что всё закончилось счастливо, и никто не пострадал. Накайн принесла еду, и вскоре мы с уже набитыми тунцом с авокадо желудками рассказывали, как увидели нечто необъяснимое и как перепугались от мысли, что Мекино правосудие восторжествует. Я признался, что боялся не только за свою шкуру. Нехитрый ужин стал вкуснее, когда Келвин подал голос.
– Дураки, – резюмировал он. – Зачем в джунгли потащились? Почему не остались здесь, в тепле и сухости?
– У нас не было другого выбора, – запротестовал Хью.
– Ну, ну, – заворчал Келвин.
– Мы переживали, – сказал я совершенно искренне. – Это были твои следы?
– Бабушка перед обрядом решила почтить души предков. Я отправился с ней.
– Что насчёт лужи?
– Настой пролила, разиня. Торопилась, – пояснила Накайн. – Вы, надеюсь, не поскользнулись?
– Нет, – отозвались мы хором.
Келвин допил сок и отошёл к Багире.
– То, с чем мы столкнулись реально? – Хью задал вопрос, который крутился у меня на языке.
– Сущности проявляются по-разному, но чтобы в подобной форме… – Накайн слабо улыбнулась. – Вы поверили в Меку, и она явилась к вам. Страху несложно материализоваться. Эйден, помнишь ситуацию с лианами?
– Ага.
– Ты хотел казаться собраннее, но испытывал беспомощность. Хью, в отличие от тебя, не скрывал, что растерян. Догадываешься, почему он потерял меньше сил?
– Он не прятал настоящие чувства.
– Правильно. Ты поделился страшилкой, он искренне в неё поверил, оба увидели несуществующую девушку. Если бы рядом обитала названная вами Мека, то я бы её почувствовала и прогнала. Мне дорога моя жизнь и жизнь моего внука.
– Вы не шаманка, – возразил я спокойно.
– Потому что не выставляю посуду напоказ? Я убралась к вашему приходу, чтобы не смущать, – парировала Накайн. – Новеньких удивляет, что интерьер не соответствует моему статусу, но, будьте уверены, я делаю это ради комфорта клиентов. К тому же, вы не обычные клиенты. Эйден друг Келвина. Хью твой друг. Ради друзей можно и постараться.
– Вы коренная гавайка?
– Американка.
Под конец диалога сомнения рассеялись окончательно. Накайн права, я был не в ладах с самим собой. Говорил одно, ощущал другое.
Поразило ещё то, что Келвин считал
