пушками с автоматическим механизмом заряжания. Теперь не до жиру, а поэтому Виктория не удивилась, когда увидела множество цепей, прикреплённых к снаряду. Мостовой кран, конечно, нёс основной вес, но без помощи десятков матросов уложить снаряд в казённик было невозможно. Скорострельность страдала, промежуток между выстрелами мог затянуться минут на двадцать или даже полчаса, но эффект того стоил. Порой одно-единственное попадание из этой чудовищной пушки решало исход целого сражения, неважно, пустотного или наземного. На той же Вайстали, например, пробившись сквозь огонь противокосмической обороны, "Амбиция" с союзными кораблями за пару часов сравняла с землёй целый город.
Артиллерийская батарея делилась на четыре отдельных отсека, по одному на каждое орудие. В первом отсеке наёмники ничего, кроме подозрительного шума, не обнаружили. Там, где механизмы, всегда будет какой-то лязг, работают они или нет. Часть бойцов осталась досматривать первый отсек, а другая прошла в следующий, где и начали проявляться следы абордажа.
— Крепитесь, солдаты, — раздался тихий голос Котара в вокс-приёмнике. — Здесь Зло.
Испуганное перешёптывание, молитвы и проклятия стали ответом.
Виктория поморщилась. До Вайстали в роте Козыря было не так много ветеранов, после и говорить не приходится. Да, конечно, появились специалисты с некоторым полезным багажом за спиной, но основная масса участвовала только в сражении с орками-фрибутерами в прошлом году.
Виктория повесила залповое ружьё болтаться на ремне, осенила себя знамением аквилы и прошептала:
— Храни меня, Бог-Император.
Что же такого увидели наёмники во втором отсеке?
Полы покрылись ржавчиной, и чем дальше проходили бойцы, тем отчётливее проявлялась коррозия. Уже не просто отдельные пятна жёлтоватого или рыжего оттенка то тут, то там. Виктория чувствовала, что металл под её весом крошится и разлетается грязными хлопьями. Она повела плечами, — не хватало только провалиться.
По пути начали попадаться какие-то полипы, пульсирующие наросты организмов, питающихся непонятно чем. Виктория почувствовала приближение тошноты, — настолько отвратительно выглядела эта противоестественная нечестивая жизнь.
Наконец фонари бойцов высветили то место в борту, куда пришёлся удар торпеды. Она пробила металл и раскрылась цветком со склизкими лепестками. И как будто биоторпеда и без того не выглядела отвратительно, но влияние варпа только усугубило дело. Каждый лепесток теперь походил на мутировавшую человеческую челюсть с человеческими же зубами и даже языком. Откуда-то из утробы чудовища на тонких стебельках мышц и сосудов вытянулись налитые кровью глаза. Стоило лучам от фонарей попасть по ним, как уродливые отростки уползли обратно, и раздался недовольный рёв.
— Сжечь, — проговорил один из подчинённых Виктории. — Закидать взрывчаткой, а потом всё здесь нахрен сжечь.
Зло атаковало как раз в тот миг, когда всё внимание было приковано к омерзительному кадавру на стене.
Один наёмник рухнул лицом вниз, когда щупальца неизвестной твари обхватили его ноги в несколько витков. Солдат всё ещё кричал, когда они утащили его куда-то в самый дальний угол.
Виктория помогла бы, если бы не встретила существо из своих самых страшных кошмаров.
Это был ликтор тиранидов, но ликтор неживой и немёртвый. Куда больше генокрада, вместо одной пары лап изогнутые косы, на морде у пасти пучёк щупалец, панцирь на груди разворочен и преображён в улей для каких-то мерзких насекомых, похожих на мух.
Ликтор спрыгнул с пушки и приземлился на плечи бойца с плазменным ружьём. Тот, несмотря на мышечные усилители скафандра, устоять на ногах не смог. Ликтор, пользуясь тем, что его враги ошеломлены, обезглавил косой одного наёмника, отмахнулся от другого и расколол тому бронированное стекло шлема. Трупные мухи тут же воспользовались трещиной и покрыли лицо бедняги шелестящим ковром, забрались в открытый в крике рот. Ликтор не дал подняться бойцу с плазменным ружьём, ударил его когтями по шее пару раз. Пусть и не обезглавил, но с такими ранами уже не жить. Чудище повернулось к Виктории, когда она, наконец, взяла себя в руки и отправила в цель такой пучок лучистой энергии, что остановила бы и лёгкий бронетранспортёр. "Улей" на груди твари исчез, Виктория видела, что лучи прожгли ликтора насквозь, но тот и не думал падать, не думал даже отступать. Напротив, ликтор присел, а потом распрямил все многочисленные суставы на ногах и рванулся к ней в прыжке. Обе органические косы попали под длинную очередь из залпового ружья, но чудище и без них было способно рвать и кромсать.
Из-за столкновения Виктория отлетела на пару метров, ударилась о бойца сзади и вместе с ним повалилась на спину. Она тут же села и ощутила, как холод сковывает её. Тело ликтора оказалось слабее злого духа, который им управлял, — оно развалилось надвое, но… Оно всё равно подтягивалось на двух лапах и собиралось завершить то, что не доделали другие чудовища Мордвиги.
— За Императора! — цепной меч несколько раз обрушился на ликтора, пока не расчленил его.
Тем же голосом отдали команду:
— Эндрю, заливай!
Всё ещё шевелящиеся останки вспыхнули после того, как их обработали пылающим прометием из огнемёта.
Виктория проглотила холодную слюну, а потом поднялась, когда Жерар Лабранш протянул ей руку.
— Тьму можно развеять, сестра! — воскликнул он. — С благословения Бога-Императора мы прогоним всю нечисть!
Там за стеклом Виктория заметила радость. Сама она таким воодушевлением похвастаться не могла.
Жерар, не дожидаясь благодарности, бросился к бешеному клубку щупалец неподалёку, а Виктория попыталась разобраться, что происходит.
Чудовищ на самом деле оказалось не больше двух десятков, — половина уже упокоилась под остервенелым огнём, — но среди оставшихся Виктория заметила даже чумного десантника, такой же оживший труп, как тираниды вокруг, или же предателя, который по собственной воле стал вместилищем Зла. Его доспехи проржавели настолько, что песок сыпался. Сквозь шлем пророс костяной рог, а в широкой трещине на кирасе можно было заметить сгнившее мясо землистого оттенка.
— Огонь по десантнику! — приказала она.
Зачумлённый предатель держался на расстоянии и убивал меткими выстрелами из болтера, но теперь под градом пуль и снопами лучей, ему пришлось сблизиться со строем.
Он выхватил покрытую шипами булаву. Удар справа налево, — в воздух взметнулись брызги стекла, струи крови и обломки костей. Удар слева направо, — следующий наёмник сложился пополам с глубокой вмятиной на броне скафандра. И ещё один солдат пал, и ещё…
Вряд ли бы нашёлся среди бойцов Козыря хотя бы один человек, способный остановить этого Ангела Смерти, но на счастье в их войске был свой подобный воитель.
Котар подставил под удар огнемёт, — булава погнула спаренные стволы. Он отвёл
