Паршенди продолжали петь, каким-то образом зная — без приказов, — когда начинать стрелять. Пристально глядя на мостовиков, они приложили стрелы к мраморным щекам. Как и ожидалось, многие нацелились на его людей.
Уже очень близко!
Еще несколько ударов сердца…
Пора!
Каладин резко повернул налево, мост двинулся за ним, сейчас они бежали мостом к стрелкам. Паршенди выстрелили, стрелы взлетели в воздух и ударили по мосту, впиваясь в дерево. Некоторые с треском ударили по камням под ногами. Мост загудел от ударов.
Каладин услышал отчаянные крики из других бригад. Люди падали, для многих из них это был первый забег. В Четвертом Мосту не закричал никто. И не упал.
Каладин повернул в другом направлении, обнажив себя и своих людей. Удивленные паршенди натянули тетиву. Обычно они стреляли волнами. Именно этим и воспользовался Каладин. Как только паршенди натянули луки, он опять повернул, используя громоздкий мост как щит.
Стрелы опять осыпали дерево. Опять закричали другие бригады. И опять Каладин побежал зигзагом, защищая своих людей.
Еще один залп, подумал Каладин. Этот будет самый трудный. Теперь паршенди знают, что он будет делать. Как только он повернет, они будут стрелять.
Он повернул.
В их мост не вонзилось ни одной стрелы.
Пораженный, он понял, что лучники паршенди перенесли огонь на другие мосты, более легкую цель. Пространство перед четвертым мостом освободилось.
Расщелина была уже совсем близко, и — несмотря на все повороты — Каладин привел мост в правильное место. Все мосты надо было поставить близко друг к другу, чтобы кавалерия могла атаковать сплоченной массой. Каладин приказал поставить мост. Некоторые из лучников паршенди опять повернулись к ним, но большинство стреляло по другим бригадам.
Грохот, мост упал. Каладин и его люди налегли на него, лучники алети забросали паршенди стрелами, отвлекая и не давая подойти к мосту. Все еще толкая, Каладин рискнул оглянуться назад.
Следующий по порядку мост, Седьмой, был уже близко, но его водило из стороны в сторону, стрела за стрелой ударялись в эту бригаду; мостовики падали один за другим. Наконец он остановился и с грохотом рухнул на камень. Теперь заколебался Двадцать Седьмой. Два других уже рухнули. Шестой Мост добрался до расщелины, но с половиной бригады. Где же остальные мосты? Времени не было, и он вернулся к работе.
Наконец мост лег через пропасть, и Каладин приказал отступать. Он и его люди брызнули в стороны, чтобы дать кавалерии место для атаки. Никакой кавалерии. Каладин повернулся, с его лба капал пот.
Пять других бригад поставили свои мосты, но остальные все еще старались добраться до расщелины. Неожиданно они тоже пытались наклонить свои мосты, чтобы защититься от стрел, копируя действия Каладина и его команды. Многие спотыкались, некоторые пытались опустить мост пониже, защищая себя, а другие все еще бежали вперед.
Воцарился хаос. Эти люди не умели носить боком. Когда одна из бригад попыталась взять мост по-новому, она уронила его. Две другие бригады были полностью перебиты огнем паршенди.
Наконец появилась тяжелая кавалерия и пересекла шесть уже установленных мостов. Обычно все сто всадников ехали по двое и, проскакав через мосты, образовывали три линии по тридцать-сорок человек каждая. Такая масса могла эффективно атаковать сотни лучников паршенди.
Но мосты стояли слишком хаотически. Некоторые кавалеристы все-таки пересекли их, но разрозненной группой они не решились атаковать паршенди, опасаясь попасть в окружение.
Пехотинцы стали помогать поставить Шестой Мост на место.
Мы должны помочь, понял Каладин. Поставить остальные мосты.
Слишком поздно! Каладин оставался на поле боя, но его люди — как обычно — уже лежали за ближайшим каменным выступом. Находясь в полной безопасности, они наблюдали за сражением. После первоначальной атаки паршенди обычно не обращали внимания на мостовиков, хотя алети, из предосторожности, всегда оставляли авангард, который должен был защищать места переправ и не дать паршенди отрезать армию от лагеря.
Наконец солдаты сумели поставить на место Шестой Мост, и еще два моста донесли бригады, но половина мостов до цели так и не добралась. Пехоте пришлось перестроиться, разделиться в соответствии с мостами и броситься вперед на помощь кавалерии.
Из-за выступа появился Тефт, схватил Каладина за руку и потащил под прикрытие камней. Каладин позволил увести себя, все еще глядя на поле поля — до него дошел весь ужас положения.
К Каладину подошел Камень и потрепал его по плечу. Пот приклеил волосы огромного рогоеда к голове, но сам он широко улыбался.
— Да это чудо! Ни одного раненого!
Рядом появился Моаш.
— Отец Штормов! Не могу поверить, что мы это сделали. Каладин, ты навсегда изменил бег с мостом!
— Нет, — тихо сказал Каладин. — Я полностью разрушил нашу атаку.
— Что?
Отец Штормов, подумал Каладин. Тяжелая кавалерия отрезана. Кавалерия должна атаковать непрерывной линией; тогда страх сделает за нее половину работы.
А сейчас паршенди расступились, пропустили ее и опять сомкнулись, напав с флангов. Пехота не успела на помощь, и группы всадников сражались в окружении. Солдаты хлынули через мосты, пытаясь пробиться к ним, но паршенди держались твердо и отбивали все попытки. Копейщики падали с мостов, а паршенди даже сумели сбросить один из мостов в пропасть. В результате алети перешли к обороне, солдаты сосредоточились на том, чтобы защитить вход на мост и дать кавалерии отступить.
Каладин наблюдал и изучал. Его никогда не интересовала тактика всей армии в сражениях на плато. Он сосредоточился на нуждах собственной бригады. Глупая ошибка, он должен был подумать лучше. Он мог продумать все глубже, если бы считал себя настоящим солдатом. Он ненавидел Садеаса; он ненавидел то, как он использует мосты. Но он не должен был изменить основную тактику Четвертого Моста, не подумав о последствиях для всего сражения.
Я заставил их перенести все внимание на другие бригады, подумал Каладин. Мы слишком быстро добрались до расщелины и замедлили остальных.
Он бежал впереди, и многие другие бригады видели, что он использует мост как щит. И попытались повторить. В результате каждая бригада бежала со своей скоростью, лучники алети не знали, куда стрелять, и паршенди смогли не дать установить половину мостов.
Отец Штормов. Из-за меня Садеас проиграл сражение.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
