Столько пробелов в их понимании! Пробелов, которые Шаллан могла чувствовать.
Нет, сказала она себе, не переставая идти. Я приехала сюда не за этим.
Ей все труднее и труднее удавалось сосредоточиться на воровстве. Как предполагалось, Джаснах попросила Шаллан прислуживать ей во время принятия ванн. Вскоре возможность может представиться. И, тем не менее, чем больше интересных фактов она поглощала, тем больше хотела узнать еще.
Она подвела своего паршмена к одному из лифтов. Два паршмена-лифтера начали опускать ее. Шаллан жадно поглядела на корзину с книгами. Она могла пока почитать, быть может, закончить главу «Путешествия на Запад»…
Она отвернулась от корзины.
Сохраняй концентрацию.
Шаллан вышла на пятом нижнем уровне и пошла по маленькому коридору, связывавшему лифт с пологими пандусами, вделанными в стены. Достигнув стены, она повернула направо и спустилась еще немного. Вдоль стены шел ряд дверей, она нашла нужную и вошла в большую каменную комнату, уставленную высокими книжными стеллажами.
— Жди здесь, — сказала она своему паршмену и вынула из корзины фолио с рисунками. Взяв его под мышку, она подняла фонарь и поспешила в книгохранилище.
Можно было провести в Паланиуме многие часы и не встретить другого человека. Во время поисков для Джаснах редкой книги Шаллан редко видела кого-нибудь. Конечно, можно было воспользоваться помощью ардентов или слуг, но наставница считала, что девушке важно научиться самой найти любую книгу. По-видимому, система расстановки книг в Паланиуме являлась стандартной для многих хранилищ и библиотек Рошара.
У задней стены комнаты она обнаружила маленький стол из глиндерева. Отставив в сторону фонарь, она уселась на стул и положила на стол фолио. В комнате было темно и тихо, ее фонарь освещал боковые стенки книжных шкафов справа и гладкую каменную стену слева. В воздухе пахло старыми бумагами и пылью. Но не сыростью. В Паланиуме никогда не бывало сыро. Возможно, из-за наполненных белым порошком длинных желобов в конце каждой комнаты.
Она развязала кожаные шнурки своего альбома. Верхние листы были чисты, несколько следующих содержали рисунки, сделанные уже в Паланиуме. Еще больше лиц, для ее коллекции. В середине скрывались самые важные: Шаллан, работающая с Преобразователем.
Принцесса редко использовала прибор, возможно из-за того, что Шаллан постоянно находилась поблизости. Тем не менее Шаллан удалось стать свидетелем нескольких случаев, главным образом тогда, когда Джаснах отвлекалась и забывала, что она не одна.
Шаллан поднесла к свету один рисунок. Джаснах сидит в алькове, рука касается смятого листа бумаги, гемма Преобразователя сверкает. Шаллан взяла другой рисунок. Та же самая сцена несколько секунд спустя. Бумага превратилась в огненный шар. Нет, не горела. Стала огнем. Языки пламени извиваются в воздухе. Что там было написано? Что хотела скрыть Джаснах?
Еще один рисунок: Джаснах превращает вино в своем кубке в кусок кварца, который собирается использовать как пресс-папье, сам кубок удерживает стопку бумаги; один из тех редких случаев, когда они обедали — и учились — в патио за Конклавом. А вот еще один рисунок: Джаснах выжигает слова, написанные чернилами. Увидев горящие буквы, Шаллан поразилась точности Преобразователя.
Похоже, этот Преобразователь был настроен на работу только с тремя Сущностями — Паром, Искрой и Свечением. Но, наверно, он способен создавать любую из Десяти Сущностей, от Зефира до Талуса. Для Шаллан особенно важной была последняя: Талус включал камень и землю. Она сможет создать новые месторождения, и семья начнет разрабатывать их. В Джа Кеведе Преобразователей почти не было; мрамор, нефрит и опал продавались очень хорошо. Преобразователи не могли создавать драгоценные камни — говорили, что это невозможно, — но им хватит и месторождений материалов почти такой же ценности.
Как только эти новые месторождения иссякнут, они перейдут к менее выгодной торговле. И будут спокойно жить. К тому времени они уже выплатят все долги и заплатят компенсации тем, кому отец пообещал помочь. Дом Давар станет обычным, малозначимым, но не рухнет.
Шаллан еще раз изучила рисунки. Похоже, принцесса алети относилась к Преобразователю с поразительным легкомыслием. Она владеет одним из самых могущественных артефактов на всем Рошаре и использует его, чтобы создать пресс-папье! Как же она использует его, когда рядом нет Шаллан? Похоже, Джаснах стала им пользоваться еще реже, чем раньше.
Шаллан поискала в потайном мешочке в рукаве и вынула сломанный Преобразователь отца. Он был расколот в двух местах: лопнуло одно из колец цепочки и треснуло основание, державшее один из камней. Она подняла его на свет и — не в первый раз — внимательно изучила поврежденные места. Кольцо на цепочке было заменено, и основание перековано заново. Даже зная в точности, где были трещины, она не нашла ни единого следа. К сожалению, прибор не работал, исправить внешние повреждения оказалось недостаточно.
Она взвесила на руке тяжелую конструкцию из металла и цепей. Потом надела, закрепив цепочку на большом пальце, среднем и мизинце. Камней в устройстве не было. Она тщательно сравнила сломанный Преобразователь с рисунком. Да, совершенно одинаковы. Она напрасно боялась.
Сердце Шаллан торопливо билось, пока она разглядывала сломанный Преобразователь. Кража казалась вполне приемлемой, пока принцесса была далекой неясной фигурой. Еретичка, брюзгливая и раздражительная. И кем Джаснах оказалась на самом деле? Истинный ученый — точная, аккуратная, немного суровая, но честная, удивительно умная и проницательная. Неужели Шаллан действительна способна ограбить ее?
Она постаралась утихомирить сердце. Даже будучи совсем маленькой, она не любила стычки и плакала, когда родители ругались друг с другом.
Но она должна сделать это. Ради Нан Балата, Тет Викима, Аша Джушу. Братья зависят от нее. Она сжала руки бедрами, пытаясь заставить их перестать дрожать, глубоко вдохнула и выдохнула. Через несколько минут, успокоив нервы, она взяла сломанный Преобразователь и вернула в потайной мешочек. Потом собрала рисунки. Очень важно научиться обращаться с Преобразователем. Но как? Можно ли спросить об этом Джаснах, не вызвав подозрений?
Огонек, блеснувший у ближайших стеллажей, заставил ее вздрогнуть, и она спрятала фолио. Огонек превратился в старомодно одетую женщину-ардента, которая пошаркала с фонарем в руках; за ней шел слуга-паршмен. Даже не взглянув в сторону Шаллан, она повернула направо и остановилась между двумя рядами полок, свет фонаря пробился между книгами. Освещенная таким образом — фигуры не видно, только свет, — она выглядела как Герольд, шагающий сквозь стеллажи.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
