Биргеру:
– Бабушка, у меня есть один секрет. Я его вам расскажу, но пообещайте никому этого не говорить. Несколько дней назад мы с Мегги Сью во время утренней прогулки отправились в дубовую аллею за листьями для гербария и зашли довольно далеко, почти до леса. Листьев было так много, что я решил собрать их в кучу и построить шалаш. Я был в конце аллеи, рядом с озером, как вдруг что-то промелькнуло на другом берегу. Поначалу я решил, что мне показалось, и продолжал строить шалаш. Мне хотелось спрятаться в нём, а когда Мегги Сью подойдёт – выпрыгнуть из листьев.
Королева повернулась к мальчику и удивлённо приподняла бровь. Казалось, будто она сдерживает улыбку, напустив на себя нарочито серьёзный вид. Дрожащими пальцами Ксанди свернул и развернул лист несчастной пальмы и, переведя дыхание, продолжил:
– Я залез в гору листьев и сделал небольшое отверстие, чтобы видеть происходящее. Но Мегги Сью разговаривала со слугой и не замечала, что меня в аллее как бы нет. Мне кажется, я прождал её целую вечность! Наконец мне стало жарко, и я проделал ещё одно отверстие, через которое, как выяснилось, было видно озеро. Я знаю, что привидений не существует, но, клянусь, на другом берегу среди деревьев скользила чёрная тень, будто бы человеческая. Совсем как в страшных рассказах!
Королева положила вышивку на малахитовый столик и, скрестив полные руки на груди, мягко спросила:
– Так, может, это кто-то из рабочих? Сейчас они готовят парк к празднествам.
– Тогда рабочих ещё не было, – категорично ответил Ксанди и добавил: – И потом, кому вздумается ходить ранним холодным утром в лесу рядом с озером?
Но бабушка не сдавалась:
– Кухарка могла послать кого-нибудь за грибами. Сейчас как раз начался грибной сезон.
– Нет, нет! Я точно знаю, что я видел чёрную тень! Она ходила взад и вперёд, словно бы ждала кого-то. Нянюшки говорят, что многие её встречали. А что, если…
Бабушка устало вздохнула и, не дав мальчику закончить фразу, поманила его рукой к себе:
– Ксанди, милый, подойди.
Делать было нечего: мальчик встал с дивана и, оказавшись возле мягкого подлокотника кресла, опустил глаза в пол. Улыбка, блуждавшая на лице королевы, снисходительность, с которой она смотрела, пока он шёл к ней, – всё это говорило о том, что она не поверила ни единому слову.
– Мальчик мой, ты – будущий король, наследник престола, и тебе нужно иметь очень ясное и чёткое представление о том, что происходит вокруг тебя, – шелестел голос королевы. – В мире есть много сложных вещей, но нельзя их все объяснять призраками или несуществующими тенями. Нужно стараться понять и разобраться, что есть что.
Ксанди хотел возразить, сказать что-нибудь такое, что заставило бы бабушку серьёзно отнестись к его словам, но вместо этого он молча кивнул. Он почувствовал, что сейчас она была в первую очередь королевой, а не бабушкой. Это неприятное ощущение преследовало всю его недолгую жизнь: старшие родственники были милейшими и добрейшими людьми до тех пор, пока не случалось разногласий. Тогда Ксанди непрестанно начинали напоминать, что он – наследник, а они – короли и королевы, и возразить было нечего.
Мальчик покидал Изумрудную комнату в совершенно растрёпанных чувствах, приняв твёрдое решение никогда больше не рассказывать о странных вещах, которые он порой замечает во дворце и в лесу. Возвратившись в свои покои, Ксанди взялся за дневник, в который он по обыкновению записывал все происшествия за день и кое-какие мысли. Но едва он брался за перо, мысли вновь и вновь возвращали его то на озеро, над которым клубился утренний туман, то к загадочной тени, скользившей по берегу, то к опустевшей башне, покинутой и обречённой на медленное разрушение, то к проклятьям Рауля и фотографии, до сих пор спрятанной в книге…
Ксанди внезапно встрепенулся, вспомнив об обнаруженном в башне «кладе». Фотография и книга! По правде сказать, мальчика уже интересовала не столько фотокарточка, сколько сама книга. Почему старый слуга назвал её проклятой? А что, если в ней самые настоящие заклинания? И кого она погубила? Любопытство распирало Ксанди, но возможность заглянуть в спрятанную книгу так и не выдалась в тот вечер. Пришлось дожидаться утра следующего дня. Кровавый силуэт восхода только-только появился на горизонте, а Ксанди уже сидел возле окна с книгой, приоткрыв плотную гобеленовую штору.
К счастью или к разочарованию, проклятий и заклинаний в книге не оказалось. В ней было нечто противоположное тому, что ожидал в ней найти Ксанди. На первой странице внизу, как и на обнаруженном в башне сундуке, стояла чья-то маленькая подпись-закорючка из переплетённых букв «М» и «О». Многие страницы были исцарапаны непонятными буквами и цифрами, но текст всё равно можно было прочесть. Книга не имела ни названия, ни каких-либо сведений об авторе, ни даже оглавления. Когда-то это был весьма элегантный экземпляр: обложка сделана из чёрной плотной кожи, а на корешке можно различить золотых львов с открытыми пастями, выбросивших вперёд лапы, словно в атаке. Золотое тиснение с годами потускнело, но всё ещё слабо мерцало, как только на него попадали солнечные лучи.
Итак, что же было в книге, спросите вы. Она состояла из нескольких мрачных и жутковатых сказок, совсем не таких, какие взрослые читают детям перед сном. Книга поглотила Ксанди, едва он прочёл первую строку. Живое воображение мальчика яркими красками рисовало таинственные сюжеты, так что порой мурашки пробегали по спине. Первая сказка называлась «Везунчик Пит». С неё-то наследник и начал.
Сказка первая
Везунчик Пит
В одном маленьком городке с пыльными дорогами и серыми домами жизнь шла неторопливо: дни лениво следовали друг за другом, а ночь ничем не отличалась от остальных ночей. Этот городишко мог похвастаться только одной широкой улицей, которую все называли Парадной, и только самые знатные и богатые горожане могли себе позволить построить здесь особняки. Обычный народ жил в беспорядочном лабиринте узких проулков и тупиков, способных запутать любого, кто впервые здесь оказался. Каждое утро мужчины спускались с крылец своих домов и направлялись на фабрику, а их жены грустно махали им вслед платочками. Работа на фабрике была тяжела и порой опасна, ведь от рабочего требовалась прыткость и недюжинная сила, да и платили мало. Но другой работы всё равно не было, так что все шли на фабрику, хотелось им того или нет.
Хозяина фабрики, Пита Старшего, рабочие не любили. Он был высокого роста, из-за чего смотрел на остальных свысока, и был безмерно богат, поэтому позволял себе обращаться
