Лана вздохнула:
— Я не вынесу «Поведение в организации» в следующем семестре.
Уэсли сжала зубы. «Поведение в организации» было самым легким курсом в учебном плане, но Лане и здесь не удалось избежать неприятностей.
— По другим предметам у тебя нет проблем? — спросила Уэсли.
— Кажется, нет.
— Лана, что значит «кажется»? Тебя отчислят, если средний балл будет ниже четверки.
— Они не смогут. Мой отец пожертвовал сотни тысяч долларов этой школе! — дерзко парировала она. А затем продолжила, резко сменив тему, к чему Уэсли уже успела привыкнуть: — Слушай, в «Ниман» должна быть распродажа. Хочешь, пойдем посмотрим?
Уэсли остановилась:
— Я устроилась на работу.
— Что?
— На работу. Начинаю на следующей неделе. В «Хэлси лайф спа». Буду личным тренером.
— Но зачем? Как ты будешь все успевать?
— Мне придется все успевать. Мне нужно успевать. Я потратила слишком много. Нет, в «Ниман» я не хочу.
Они остановились.
— Уэс, это так…
— Так… как?
— Ты не можешь просто попросить предков одолжить тебе денег?
— Лана, мне почти тридцать. Я не могу просить деньги у родителей!
— Но ты же учишься. Они поймут. — Казалось, она умоляет ее.
— Ну и что с того? Не имею ничего против работы.
— Но ты не должна. — Лана выглядела потрясенной.
— Лана, не все так легко и беззаботно идут по жизни, как ты, — засмеялась Уэсли.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Просто не все могут позволить себе делать все, что им нравится, и не отвечать за свои поступки.
Лана прищурилась:
— Не смей критиковать меня! Понятно? То, что я не бедная, еще не говорит о моей безответственности.
Уэсли, почувствовав надвигающийся приступ гнева, решила не продолжать.
— Ладно. Я в «Ниман», — сказала Лана.
— Отлично. Сегодня вечером встречаюсь с Дунканом на Кендалл-сквер. Мы идем в кино. На французский фильм.
Лана закатила глаза и зашагала в противоположном направлении.
Лязга весов и грохота музыки техно было достаточно, чтобы вывести из себя любого, поэтому Уэсли изо всех сил старалась не выплеснуть накопившееся раздражение на пожилую женщину, на пределе возможностей боровшуюся с семикилограммовым грузом на силовом тренажере для плечевого пояса.
— Миз Голдберг, давайте попробуем вес поменьше?
Эта женщина практически исчерпала последние запасы терпения Уэсли. Она была первой клиенткой в первый день ее второй рабочей недели в «Хэлси лайф». Вся прелесть смен в середине утра заключалась в том, что клиенток было мало и она успевала позаниматься в перерывах между тренировками. К ней чаще всего попадали либо люди с избыточным весом, которых пугала одна мысль о занятиях при большом стечении народа, либо пожилые дамы, обожающие бесцельно пошататься по клубу от одного тренажера к другому, а затем вкусно и сытно отобедать, разом перечеркнув все усилия.
«Хотя какая мне разница, — рассудила Уэсли, — я получаю восемнадцать долларов в час, и некоторые из этих дамочек не скупятся на чаевые!»
— Ах, дорогая, я думала, что смогу. Груз не выглядел таким тяжелым, — жалобно прохныкала миз Голдберг.
— Ничего страшного. Начнем с меньшего веса, а потом, когда ваши мышцы разогреются, будем понемногу прибавлять килограммы.
Тренировки один на один оказались не таким легким делом. Необходимость постоянно общаться с клиентками порой совершенно изматывала. Некоторым хотелось отойти от заранее спланированной ею программы — это выводило ее из себя. Стандартное предписание для большинства клиенток заключалось в следующем: сначала комплекс упражнений для снижения веса, потом двадцать минут на кардиотренажере (эти двадцать минут она обычно проводила за учебниками). Уэсли даже выкраивала время для домашних заданий: делала их на ноутбуке, пока ее клиентки обливались потом на беговой дорожке или велосипеде.
Девушка до сих пор не сообщила Дункану о работе. Трудно объяснить почему, но ей было стыдно.
«Мы встречались всего несколько раз, — рассуждала она, — так что я не обязана рассказывать о себе все. По крайней мере не сейчас».
Уэсли понимала, ее чувство стыда не имеет под собой никаких оснований. Дело не в том, что у нее совсем нет денег, просто она больше не хочет их тратить. А с Дунканом, который все чаще и чаще приглашал ее куда-нибудь, ей придется тратить деньги на прически, одежду и макияж, чтобы быть на уровне.
Прошлым вечером Уэсли прособиралась два часа, только чтобы поехать посмотреть с Дунканом еще один зарубежный фильм, на этот раз в кинотеатре «Кулидж корнер» в Бруклине, а потом попить кофе. Она прекрасно помнила, что на подготовку к свиданию с Майклом ей хватало полчаса: принять душ, нанести немного тонального крема и блеска для губ, натянуть джинсы, надеть босоножки и свитер. Теперь все стало намного сложнее. Уэсли знала, Дункан ожидает, что она будет выглядеть подобающим образом. Он всегда высказывался по поводу ее внешнего вида, и вскоре девушка поняла, как не терпится ей получить новую порцию комплиментов. Каждый раз, когда ее особенно доставало ребячество Ланы, она старалась сдерживаться. Если бы не Лана, она никогда не заинтересовала бы такого парня, как Дункан. А удержать его внимание было невозможно без первоклассного, дорогого макияжа, который выглядел бы настолько естественно, будто его совсем нет. Наряды нужно подбирать стильные, невызывающие и в то же время сексуальные. Выглядеть подобным образом отлично получалось у Ланы. Теперь-то она понимала, что это вовсе не так легко, как кажется. Однажды она спросила об этом Лану, которая тут же выпалила:
— «Кельвин Кляйн», «Макс Мара» и «Би-Си-Би-Джи». Ты высокая, и, слава богу, у тебя не особо выпуклые формы, одежда не аляповатая, к тому же дешевая.
Уэсли закатила глаза, получив последнюю шпильку от Ланы, но советом воспользовалась. Он оказался весьма полезным.
Дункан стоил затраченных усилий. Для Уэсли он стал почти учителем. Они часами обсуждали движение за возвращение земли черным фермерам в Зимбабве, а также разумные шаги и ошибки во внешней политике Соединенных Штатов. Он очаровал ее еще больше, когда выяснилось, что их политические взгляды схожи: он тоже придерживался квазиконсервативной позиции.
— И нечего этого стыдиться, — улыбнулся он.
Он знал все обо всем и успел везде побывать.
Изъездил половину стран на Африканском континенте и большую часть европейских еще перед тем, как поступить на юридический. Свободно владел суахили и французским, достаточно хорошо говорил на немецком, чтобы без труда изъясняться во время путешествий. Сколько он всего знал!
«Боже мой, он невероятно сексуален и умен», — думала она, помогая своей пожилой клиентке с обязательным набором упражнений.
С тех пор как они встретились в первый раз, он звонил каждый день. У нее голова шла кругом — столько внимания он ей уделял. А вчера он даже подарил ей цветок. Дункан был таким романтичным и еще прекрасно целовался. Ноги подкашивались, стоило ей вспомнить о двадцати минутах горячих и страстных поцелуев перед дверью ее квартиры прошлым вечером. Она не могла пригласить его войти. Не доверяла самой себе.
— Еще один заход? — Миз Голдберг прервала ее отнюдь не целомудренные помыслы.
— Да, еще двенадцать раз.
Она не могла дождаться субботы. Он обещал отвезти ее в Уайт-Маунтинс в Нью-Гэмпшире полюбоваться листопадом. Ничего подобного ей видеть не приходилось. Он объяснил, что это одна из традиций Новой Англии: побывав там однажды, она будет возвращаться туда каждый год. «Скорее бы!»
Глава 9
Утренний дождь закончился, уступив место прекрасному осеннему дню. Воздух был свежий и чистый, и все кругом играло разными красками. Они выехали рано после грандиозного завтрака, приготовленного Уэсли. Ей еще ни разу не приходилось угощать его своей стряпней, поэтому теперь она напряженно следила за его реакцией, отчаянно пытаясь поймать на его лице выражение удовольствия после каждого отправленного в рот кусочка.
Он съел все до последней крошки, но она никак не могла успокоиться и еще несколько раз переспросила, правда ли ему понравились яичница, блинчики, бекон и картофельные оладьи. Она понимала, что это, конечно, не изысканный завтрак, к которому он, должно быть, привык. Она подумывала, не приготовить ли лосося, рогалики и «Кровавую Мэри», но не хотела показаться претенциозной, а потому решила остановиться на знакомых блюдах. Она не могла до конца расстаться с сомнениями даже после того, как он вновь и вновь старался убедить ее, что ему все понравилось.
Она бы никогда не призналась Дункану, но его «BMB-Z3» просто сводил ее с ума. Она подтрунивала над ним: мол, двухместные спортивные автомобили непрактичны, особенно в условиях суровых зим Новой Англии.
