страниц всяческих тестов, в том числе и придурковатый тест Роршаха, будто мы
были какими-то детсадиковскими недорослями. Группа крови у нас была одинаковой,
состав тоже, генетический код идентичен, реакции — в норме, наш биологический
возраст заметно отставал от календарного, так что врач-геронтолог, как гадалка,
посулила нам долгую жизнь, а в пятне Роршаха я приметил двух тощих котов, а он —
гриб ядерного взрыва. Несчастная Виола, должно быть, боялась, что ее заставят
родить от каждого из нас по ребенку, чтобы изучать и их, но до этого не дошло, и
только однажды ее попросили опознать своего мужа из нас двоих: мы стояли плечом
к плечу в одинаковых трусах и с одинаковыми стрижками — она не смогла этого
сделать. Потом уже я узнал, что три медика обязаны мне своими докторскими
диссертациями, а один даже стал академиком.
В кубическом белом здании на Трамвайном проспекте (для удобства меня приглашали
в Кировский райотдел МГБ) все было иначе. Трое суток по восемь часов в день меня
допрашивали (виноват, расспрашивали). Я не скрывал ничего. Меня сдали на
попечение полковника — меланхолика и буквоеда. Пока я рассказывал, он часами
сидел в одном положении, обхватив лысеющую голову руками. На четвертый день он
сказал мне:
— Мы вам, конечно, сначала не поверили. Но проверка показала, что названные вами
люди действительно существуют, и маловероятно, чтобы вы смогли установить
предварительный контакт с частью их.
— А кто они… здесь, если не секрет? — меня так и затопило любопытство. Он
нехотя раскрыл папку:
— Ельцин Борис Николаевич, работал начальником Свердловского домостроительного
комбината, в девяносто третьем году вышел на пенсию по состоянию здоровья…
Горбачев Михаил Сергеевич, работал начальником управления юстиции по
Ставропольскому краю, в девяносто первом вышел на пенсию по выслуге лет…
Жириновский Владимир Вольфович, работает с 1991 года в нашем посольстве в
Анкаре, пресс-атташе, и, кстати, дважды задерживался турецкой дорожной полицией
за нарушение правил уличного движения. Гайдар Егор Тимурович — он действительно
внук писателя Аркадия Гайдара — директор Института экономической политики АХН
РСФСР… Лебедь Александр Иванович, командир воинской части 55599…
— Это Тульская воздушно-десантная дивизия?
— Не знаю. А вот Шеварднадзе, сами знаете, в Политбюро… Задали вы нам
работы… А все же мне слабо верится в несанкционированность вашего появления.
— Да нет же! — горячился я. — Наша наука столь же далека от секретов перехода в
параллельный мир, как и ваша.
— То, что вы рассказали, ужасно. Мой шеф плакал, когда читал ваши показания. Я
имел в виду события последних лет.
— Многие люди у нас, в том числе и я, не в восторге от этих событий, но…
— И что, действительно, в вашем мире живут копии нас?
— Не всегда. Разумеется, там нет тех, кто погиб в войну с Германией и их
потомков. Вот вы где родились?
— В Красноярске.
— А ваши родители?
— Там же.
— В таком случае, скорее всего, вы там существуете. Это очень сложно и
непредсказуемо. Например, у вас Черняховский умер в восемьдесят первом году, а у
нас — погиб в Восточной Пруссии в 45-м. Аркадий Гайдар до сих пор жив, а у нас
погиб в первые месяцы войны. Иногда могут быть другие странности: человек
остается в живых, женится, и его супруга рожает совсем другого ребенка, чем
того, кого бы родила от другого мужа.
— Уж не думаете ли вы, что тут какая-то мистическая связь?
— Я уже ничего не думаю. Поставьте себя на мое место. Если то, что со мной
случилось — не чудо, то что же такое чудо?
— Чудо есть случайность, а случайность — это непознанная закономерность, —
нравоучительно заметил полковник.
Мне выдали краснокорый паспорт, и я стал получать жалованье в двести рублей, что
равнялось 1600 тысячам рублей в России демократической. Получив аванс, я купил
немецкий магнитофон (29 рублей 48 копеек), фотоаппарат (44 рубля 34 копейки),
новомодный, тоже немецкий костюм "Герр Командант" и еще что-то, пустив таким
образом все деньги по ветру. Вальдемар посмотрел на мои покупки, покачал головой
и ничего не сказал.
Работа моя заключалась в написании многотомного труда, в котором со всеми
подробностями, памятными моему историческому образованию, описывалась всемирная
история в том варианте, который был знаком мне с детства, начиная с нападения
Германии на СССР и кончая вводом войск НАТО в Боснию и победой коммунистов на
выборах в Госдуму России — это было последнее, что я помнил, покидая свой мир на
старте избирательной кампании по выборам президента. Нетрудно догадаться, что я
и сейчас не знаю, чем они окончились, но когда я исчез из своего мира, перевес
был на стороне Зюганова (Зюганов, кстати, в этом варианте истории погиб в
автокатастрофе около года тому назад).
У меня отобрали все вещи, с которыми я оказался здесь, не исключая и нижнего
белья, так что я уже ничем не отличался от окружающих, и никто не поверил бы
мне, стань я рассказывать каждому встречному о своем происхождении. У моей
рубахи обнаружили сильное электрическое поле, которое никак не вступало во
взаимодействие с местными электропроводниками, а больше никаких отклонений
найдено не было. Судьба лифта, доставившего меня в мир иной, оказалась куда
плачевней. Целая бригада физиков всех профилей около недели копалась в нем под
видом ремонтников, чтобы не вызвать подозрений у жильцов. Они ни к чему не
пришли, демонтировали лифт и увезли в Москву для дальнейших исследований, а
шахту лифта пока изолировали и напихали туда уйму приборов. Алешка, которому
теперь приходилось подниматься на шестой этаж пешком, постоянно жаловался на это
Вальдемару, а тот едва удерживался от смеха.
В общем, жизнь потекла своим чередом. К концу марта врачи успокоились, физики
отбыли в Москву, а МГБ поверило мне на слово и сняло слежку, хотя я должен был
написать подробнейший отчет о своем пребывании в Германии, с большей частью
которого читатель уже ознакомился. Я писал историю, болтался по весеннему
городу, иногда ходил в Университет вместо Вальдемара.
АВЕНТЮРА ШЕСТАЯ,
длиной в жизнь.
Когда вечером, в лютый февральский мороз ко мне явился мой двойник, выходец из
параллельного мира, у меня, что называется, ни один мускул на лице не дрогнул. В
самом деле, поставьте себя на мое место. Конечно, человек, начитавшийся в
детстве фантастики, не воспринимает такие происшествия трагически, но такие
совпадения прививают нам самые мистические настроения. С другой стороны, во всем
этом я не вижу ничего сверхъестественного, просто наука еще не исследовала как
следует эту сферу бытия, и мы, образно говоря, оказались в роли дикаря, которому
шутки ради дали поговорить со своим соплеменником на соседнем острове по
телефону. Все познается в сравнении. Однако это ничуть не умаляет тех проблем,
которые выросли с быстротой бамбука после пришествия Вальдемара второго (первым
я по праву хозяина называю себя). Фантастика фантастикой, но этот "фантом" ел,
пил и занимал место в пространстве наравне с нами — туземцами. Я не говорю уже
обо всех проблемах легализации, объяснениях с властями, родственниками и т. д. и
т. п. К счастью, я тут же отправил его в Германию, а сам, подобно герою
Тарковского, сел и стал думу думать. До сих пор я вел довольно размеренную,
спокойную жизнь, и это неожиданное появление спутало все карты. Теперь я сам
начинал раздваиваться, меня могли видеть в двух разных местах одновременно.
Причем мой двойник не скрывал своих взглядов на жизнь, а так как они у нас
несколько различаются, это могло ввести в заблуждение наших общих знакомых.
Ему все у нас не нравилось, он брюзжал по поводу нашего общественного строя,
утверждая, что он построен на костях, крови и сломанных судьбах. Как будто
конституционная монархия в Англии строилась на розах и фиалках! Волков бояться —
в лес не ходить! Ему не нравилась наша литература, музыка, средства массовой
информации, он скучал по романам какого-то Солженицына (ну и фамилия для
писателя!). Мое членство в комсомоле он называл показухой, а одним глазом все
посматривал на мою супругу, которую он тоже знал в своем мире, и в которую был
безответно влюблен. Но все это простительно, на его месте я вел бы себя не
лучше. Прибавьте сюда и то, что он с минуты на минуту ожидал своего исчезновения
