Одного балбеса малолетнего отбили недавно у крокодила, пожёванного рептилией до состояния фарша практически. Живой… недавно снова попал в госпиталь, на сей раз на гнездо шершней наступил. Девять лет балбесу, а получил уже прозвище Бедоносец. Не глупый мальчишка и не то чтобы в каждой бочке затычка, а вот поди ж ты…
– Сами знаете, – продолжаю разговор, следя за ходом операции, – на меня многие косятся. Как же, первый изменённый! Кто-то недоволен, что мы людьми быть перестали… ясное дело, я виноват! Носитель вируса, ёжкин крот! Другие на опыты хотят пустить – опять-таки, интересно им. Может, отличаюсь чем? Во благо общины! Так что…
– Тут ты прав, – Зинпална вставила на место очередной костяной осколок, – такие разговорчики даже я слышала, – руки… не, послабже чуть энергию подавай, а то до конца операции не дотянешь.
– Свалить на время надо, – делаю свечение рук чуть слабее, – экспедицию какую-нибудь организовать…
– Куда? Остров от хищников зачистили мало не под ноль!
– В горы. К горам точнее. Собрать приключенцев из тех, кто хочет на благо общества поработать, да на разведку двинуть. Человек этак с полсотни.
– Человек, – хмыкнула Зинпална, заканчивая работать, – Верочка, приберись тут, мы в душ! Людей у нас и не осталось… ладно, это я так, воробушка-доёбушка изображаю, так-то ты прав. Насчёт личной безопасности ты зря переживаешь – недооцениваешь Госпиталь и благодарность тех, кого лечил. И не хмыкай мне! Хмыкалка не доросла!
– Ну так как? – Моемся под душем в соседних кабинках, только головы видны. Правила приличия давно уже сдвинулись. До нудизма ещё далеко, но всевозможные юбочки и переднички вместе с задничками, плетённые из травы, нашли своих почитателей. Дома носит такое каждый второй, включая мужиков.
А нет альтернативы! Натуральные ткани гниют в нашем климате, а синтетика… после омаживания все аллергиками стали, аж до волдырей доходит.
Сказали своё веское слово и феромоны: у большинства из нас организм теперь реагирует только на… эээ, самок и самцов своего вида. В крайнем случае – соседнего вида. Процентов девяносто потенциальных сексуальных партнёров выпадает напрочь, не реагируется. Ну… преувеличиваю немного, но семьдесят – точно!
Оценить красоту и сексуальность можно, но так… теоретически. Правда, на похудевшую, помолодевшую и похорошевшую Зинпалну мой организм отзывается, но это уже мелочи.
– Экспедиция? – Дядя Саша, подтянул длинный чешуйчатый хвост к усатой морде, подпёр им подбородок и уставился на меня вертикальными зрачками, прикрытыми плёнкой второго века, – интересно.
– Вектор нужен народу, – сажусь рядом с драконом китайского, змееподобного типа, коим стал Кочергин, – чтоб свар избежать или свести хотя бы к минимуму, нужна цель. Построение коммунизма не прокатит, но развитие и экспансия – вполне.
– Руководителем кто?
– Вы. А кого ещё, дядь Саш? До переноса вас все знали и все, кто знал – любили или по крайней мерее уважали.
– Так уж и все? – Полный скепсиса взгляд, – сказал бы это моей соседке тёте Нюсе, вот уж сука старая, упокой господь её душу… Тот случай, когда возраст пришёл без мудрости, да и уважать можно только за дату рождения в паспорте.
– Нормальные да. Дядь Саш… ну давайте не будем в комплименты играть? Я вас похвалил, вы стеснялись и отнекивались…
– Охо-хо-хо! – басовито заржал дракон, выдохнув струйки пара, – Ладно, тёзка! Будем считать!
– Вот… тем более, после переноса вы один из тех, кто принес наибольшую пользу общине, оставшись при этом в стороне от свар. Ну и вторая форма… – Окидываю взглядом внушительную драконью тушку.
– Вот насчёт толики авторитета и особенно второй формы спорить не буду, – ехидно оскалилась чещуйчатая морда, – Собственно, с этого и надо было начинать. Какие идеи?
– Вынести на обсуждение Совета, а какое решение примут, от того и плясать будем. Каркас… ну наверное с полсотни народа, из самых вменяемых. Больше – управляемость хуже станет, но и меньше нельзя – нам наверняка и разделяться придётся на более мелкие партии.
– Основа логичная, – Кочергин обернулся, став высоким мужчиной с покрытыми чешуйками предплечьями и шеей. Подхватив приставленную к перилам веранды тяжёлую нагинату, учитель биологии взлетел.
– Посоветуюсь, вечером скажу, – донеслось из пустоты.
– Эх… – чуточку завистливо выдыхаю вслед. Полёты и прочее – ерунда. А вот умение становится частичкой воздуха, это круть! Правда, разговоры о том, что рядом с нами обитают многочисленные духи, которых видит пока только Кочергин, немного пугают…
… и не знаю, что страшней. Знать о существовании этих самых духов, способных… да кто их знает, на что они способны?! Или думать, что дядя Саша двинулся.
Глава 2
– Аааа! – Земля приближается стремительно, стараюсь смягчить падение, цепляясь за ветки и немилосердно обдираясь. Пятки тяжело удалились о каменистую поверхность, и я приземлился набок, судорожно дыша.
– Хреново! – Раздражённо выплюнул Соколов, дёргая длинными, покрытыми рыжеватой шёрсткой, ушами, – ещё раз!
Воздух подо мной становится батутом, и тело взмывает вверх.
– Перекидывайся! – Слышу голос сэнсея, – наслаждаться видами тропического леса с высоты будешь до тех пор, пока не научишься!
– Бум!
– Почти нормально, – прохладно констатирует двухвостый кицунэ, почёсывая когтем висок, – только перекинулся уже на земле, после падения. Саш… ну ты пойми, что твоя аниформа ни разу не боевая. С такими лапками разве что замки открывать хорошо. Зато научившись перекидываться моментально, ты получаешь массу преимуществ.
– Да-да-да… аниформа у меня лёгкая, потому могу приземлится без повреждений с куда как большей высоты, – уныло соглашаюсь с ним, залечивая мелкие повреждения на покоцанной шкурке.
– Ещё можно начать прыжок в человеческом теле и тут же перекинуться в аниформу. Согласно исследованиям, первоначальный импульс сохраняется, и твоя тушка летит много выше, потому как она много легче человеческого тела.
– А сразу нет? – Кувыркнувшись, оборачиваюсь енотом и прыгаю вверх, взмывая… – а, ясно. Всего-то метра два с половиной. Лапы как рычаги слишком короткие, а еноты не кролики, сами по себе не очень прыгучие.
– Ну раз всё понимаешь… – Соколов показывает в небо.
– Минуточку, хоть паутину сниму и насекомых… а, давайте!
Снова небо… кицунэ не мелочится, подбрасывая меня метров на двадцать вверх.
– Есть! – Приземлившись, исполняю победный танец, потрясая лапками и виляя тазом. Сэнсей скалит зубы… ну да на то и рассчитано. Моя звероформа почти бесполезна в бою, да и магических сил немного. Но… умильная, этого не отнять.
Самое главное – агрессии не вызывает. Наши альфа-самцы воспринимают меня адекватно, не испытывая желания меряться письками. Чуточку покровительственно, это да… но в меру, без попыток принизить.
Перекидываться моментально научился уже к полудню.
– Сработала шоковая терапия, – довольно скалится Соколов, – теперь боевое применение.
Анвар лыбится, встав в борцовскую стойку. Для него предстоящая схватка на вытоптанной поляне – развлечение. Шутка ли, мастер спорта по вольной борьбе! Плюс ещё что-то там по самбо и смешанным… ну да сейчас это не актуально.
Вся эта борьба после переноса резко потеряла актуальность. Попытка некоторых борцух подмять под себя коллектив, используя полученные в спортивных секциях навыки, быстро показала – рулит не бокс, самбо или рукопашка, а нож и арматура. При законной самообороне – с полного одобрения общества.
– В ноги давай! – С рыкающими нотками говорит оборотень, пригнувшись, – свалить попытайся, зацепить! О партере не думай, зацепил-дёрнул, и сразу в енота. Понял-нет?
– Понял, понял… – парень он своеобразный и не всегда приятный, но нужно отметить важную черту – за тех, кого считает своими, пойдёт в огонь и в воду. Раньше, по некоторым обмолвкам, своими были единоверцы, причём радикального толка.
