После переноса и всего последующего, о религии и национальном величии молчит. Видно, что крушение идеологии даётся тяжело, но держится достойно. Прибился к заводским, хочет стать оружейником.
По словам Захарыча – рукожоп редкостный. Но старательный! Зная характер Захарыча… очень неплохая рекомендация.
Покружившись по земле, прыгаю в ноги, дёргая за волосатую конечность со всей дури. Анвар чуточку поддаётся (это чувствуется), но тут же вцепляется в шею и… перекидываюсь и стремительно удираю.
– Нормально, – улыбается борец клыкасто и тут же закрывает рот – стесняется.
– Косяки какие?
– Так… отрабатывать проход нужно, для новичка в целом прилично. Облизывать приём пока рано. Давай!
– Обед, обед! – Раздался звук удара половником о подвешенный на верёвку обрывок рельсы, – садитесь жрать, пожалуйста!
Тётя Лия, армянка из Краснодара, приехавшая к дальней родне погостить, обладает крайне скверным характером. Для армянских женщин это не редкость, но тётя Лия выделяется даже на фоне соплеменниц. Бывших…
Сейчас это наг… или правильно говорить – женщина-наг? Нагиня? Нижняя часть змеиная, верхняя вполне человеческая – с мелкими отличиями. Вторая форма человеческая, но тётя Лия не слишком её любит. Говорит, в змеином теле оставшиеся на Земле родные вспоминаются не так тяжело.
Шарахнув половником за какую-то провинность Кочергина, усевшегося за стол в человеческом облике, повариха начала накладывать еду. Готовит она потрясающе, за что и терпим. Умелых поварих у нас немало, но тётя Лия одна из немногих, способных создать шедевр буквально из подножного корма.
– Из чего это, – спрашивает настороженно Анвар, недоверчиво мешая деревянной ложкой в супе и не спеша пробовать.
– Ааа… – хвост женщины раздражённо елозит по влажной сероватой земле, – не спрашивай, дорогой! Не халяль, мамой клянусь!
Печально вздохнув, борец осторожно пробует и начинает молча есть.
– Кажется, у нас объявился знаток азиатской кухни, – мелькает мыслишка, когда ложка черпает нечто хитиновое. Как ни странно, не противно… во-первых, морально к этому готов, благодаря многочисленным лекциям дяди Саши о пользе насекомой диеты. Во-вторых… аниформа даёт о себе знать.
Смотришь иногда на какую-нибудь мокрицу или гусеницу, и мне-еноту она вкусной кажется. Пробовать пока не решаюсь… но вот так, в котле, вроде как и ничего.
– Может, с нами, Лия? – Заводит осторожный разговор один из команды приключенцев, водный змей Юрий Иванович.
– Пф!
Отмахнувшись пренебрежительно от бывшего начальника мелко-среднего звена, женщина стреляет глазами в сторону Кочергина.
– Любовный треугольник, – кошусь краем глаза на действо, – не дай бог, ещё и разборки на почве несчастной любви начнутся.
Ловлю взгляд Кочергина и отрицательно качаю головой. Тот в недоумении застывает на долю секунды, затем переводит взгляд на Лию, на Юрия Ивановича… кивает понимающе.
– Ж-жж! – Огромный жук, сбитый кем-то из сидящих за столом, плюхается ко мне в миску. Тихо ругаясь, выкидываю и продолжаю есть. Не самый аппетитный момент… но в наших условиях, если обращать внимание на насекомых, можно умереть от голода.
После обеда Кочергин около часа начитывает лекцию по прикладной биологии. Идёт туго… нормально воспринимает информацию человек десять… Да, мы по привычке говорим люди, а как ещё?
– Постарайтесь если не понять, так хотя бы запомнить, – вздыхает учитель, отбрасывая в сторону конец лианы, на примере которой показывал, как в джунглях можно добыть чистую питьевую воду, – понятно, что новые тела позволяют выдерживать много большее, чем мечталось раньше, но стоит ли рисковать? Может, среди здешних паразитов есть и такие, что охотно обживутся в тушке оборотня или даже кицунэ. Ленточных червей помните?
– Судя по мордам лица помнят, – хихикнула нагиня, не отрывая немигающих глаз от предмета страсти.
* * *
– Пьёшь? – Поинтересовался ящероподобный гуманоид, остановившись чуть поодаль от сидящего на ступеньках щитового домика хобгоблина.
– Угу. Будешь?
– Давай, – драконид с сомнением покосился на изящную плетёную лавочку, и уселся прямо на землю, скрестив ноги, – что не так, святой отец?
– Не начинай… знаю, что ты атеист, а я всего лишь недостойный служка, возведённый в сан прихожанами за неимением других кандидатур.
– С прихожанами проблемы?
– С верой! – Высокий для своего вида, почти метрового роста хобгоблин вскочил, и лежащий на земле мусор закружил вокруг него по сложной орбите. Поморщившись, домашний дух повёл плечами и мусор опал.
– Облик или…
– Или, Ванёк, или! – Фыркнул раздражённо домовой, – я на фоне многих прихожан вполне себе человекоподобный. Да ерунда всё это… святого Христофора, бывшего по легенде псоглавцем, помнят и чтут. Облик… ерунда это, по большому счёту: сам ведь тоже не совсем человек, и что? Нормально ведь воспринимаешь новую внешность, родной и привычной, не вызывающей отторжения.
– Так в чём дело? – Видя, что старый приятель замолчал, поинтересовался драконид, достав трубку с кисетом из висящего на груди мешочка. Набив её, щёлкнул пальцами и полюбовался огоньком, заплясавшем на чёрном когте, – в чём дело, Лёха? Колись!
– Службы веду по канону. Отпевания… знаешь же, каждый день почти. Раньше-то каждый день чуть ли не десятками умирали, но и сейчас нет-нет… Отклика нет, Ваня! Раньше начнёшь молиться, и чувствуешь связь с Небом! А сейчас всё…
– Хм… – драконид задумался и окутался клубами дыма, – что-то похожее я у же слышал… Точно! Саид так же говорил!
– Саид который даг или татарин? – Уточнил хобгоблин.
– Который эльф. Дроу в смысле. Раньше арбузами на центральном рынке торговал.
– Толстенький такой… был в смысле. Всех постоянных покупателей братьями называл? Как же, знаю. Азер.
– Ещё похожее слышал, – пожал плечом драконид, никак не отреагировав на бывшую национальность дроу, – но так… религией не интересуюсь, мимо ушей всё. Но не раз и не два, это точно! Слуушай… а может, это настройки сбились?
– Чё за на… прости, Господи… Что за настройки такие?
– Как же! – Воодушевился Иван, – как в компе! Все эти обряды религиозные с молитвами – как программы! Даже не программы, а… как пользователи делают. Включить иногда антивирусную программу, перезагрузить, обновить…
– А теперь другой мир и соответственно – другие программы? – Озадачился хобгоблин, – и пока не нащупаем, что же нужно делать…
– Только смотреть на тёмный монитор!
– Охо-хо… если следовать твоей логике, то Творец нам сейчас… недоступен? Доступны лишь простейшие… божки?!
– Об этом я не думал, – признался драконид, сбрасывая пальцем заползшую на ступню гусеницу, – но похоже. Грубо говоря, компьютер недоступен, потому как настройки сбились, а знаний не хватает.
– Калькулятор, – истерично засмеялся хобгоблин, и вокруг снова начал закручиваться мусор, – или абак! Это получается, что нам нужно идти о просто к сложному? Не… не хочется, Вань. Как-то хреново твоя теория выглядит. Знаешь, не стоит о ней никому рассказывать, иначе мы и до кровавых жертв докатимся – раз уж калькулятор… Бля, что я несу! Прости, Господи!
– Понял, понял, – успокоил друга драконид, – не буду.
* * *
– Подойди-ка… – дядя Саша поманил Пашку, прервав тренировку, – так… так…
Обернувшись драконом, Кочергин буквально обнюхал Петриашвили и хмыкнул.
– Надо же… я-то думал, показалось.
– Что такое? – Не выдержал друг.
– Извини, Павел, – развёл руками биолог, – но от похода я тебя отстраняю. Ты, как бы это сказать… эволюционируешь. Все мои чувства подсказывают, что ты не простой… эээ, водяной дух…
– А сложный, – не удерживаюсь я.
– Верно, – усмехнулся дядя Саша, – куколка ты, Павел. Бабочкой ещё предстоит стать. Думаю, не нужно объяснять, что в условиях похода твоя эволюция может быть опасной не только лично тебе, но и всем нам?
