Мысли, они пробежались и, наверное, ушли.
Тревога.
Тое-Сан-Тье и Квон-Кхим-Го сошлись с похожими мыслями.
Устал я, что ли.
Кто, если не ты, Тое-Сан-Тье, смог победить на этой войне! Однако.
Безудержная толпа славила больше Квон-Кхим-Го.
Ворота удерживались, но были настежь открыты.
Проход был и оставался пуст.
Вот-вот произойдёт весь торжественный миг.
Настиг час тишины.
Мелкими каплями, «моросяще» усиливался дождь.
Столько правды в глазах ожидания.
Сто ударов в барабан.
Мягкая, душевная, пронизывающая до слёз музыка.
Есть такая мелодия скорби и опустошения.
Вот-вот выйдет сам король.
Его взгляд пронизывает до глубины души.
Он будет чтить словом живых.
Как краток миг.
Воздух, пропитанный жизнью.
Свобода и сразу полное равновесие дня.
Красиво и статно на белом коне первым вышел король Тое-Сан-Тье.
Громко и оживлённо его встретила целая армия.
Здесь все знамёна Ока-Йо.
Наверное, не случайно он оглянулся.
Такое бывает редко, могучий конь встал на дыбы.
Громко зазвенело грозное оружие.
Ещё громче издавалось простодушное ликование.
«Слава королю Тое-Сан-Тье!» – кто-то выкрикнул из толпы.
Жаждой сноровки, вызывающе и «страждущее» радовался великой победе каждый солдат.
Трепетно вызывалось то самое острое чувство любви.
Да, горячей любви к родине и своему народу!
Говорят, эти минуты жизни запомнила силой и волей самая богатая душа.
Блеснула долгожданная возвышенным чувством надежда.
Правитель Когё-ре громко и уверенно крикнул.
Вот-вот воцарится долгий мир.
Победа, она далась нелегко.
Взгляд его глаз многообещающий, на деле уверенный, хваткий.
В эти самые неспокойные времена, так сильно боролось и переживало сердце.
Как сильно устали простые смертные люди.
Положить конец беззаконию, вульгарной безнаказанности решил сам король Тое-Сан-Тье!
Этого давно ждал весь великий Корейский народ.
Близилась новая эра, она то и отдавала надежды на светлое будущее.
Нет, ничего лишнего король не говорил.
Смысл от «нужного» и необходимого.
В столь краткий срок правления страной король Тое-Сан-Тье уже чтился победителем.
Нет, нельзя опустить оружие.
С ним воины умножают подвиги во славу народа.
Звенит колокол.
Бьется сердце, оказывая честь и почёт.
Память, она обязательно отразит.
Жизнь продолжается и будет в века.
Так запишет эти памятные минуты в толстой книге мудрец?
Возможно, когда-то человек осознает и поймёт, как сильно надобна и дорога жизнь.
Как проницаемо тепло.
Как нужен сплочённый, крепкий мир.
Что таит вседозволенность и упрямство?
Какие последствия, утрата, навсегда потерянная преждевременно жизнь.
Стойко и крепко король сжимал вожжи.
Заглядываясь в лица, он видел стойкость и сразу патриотизм.
Лёгкая музыка пробуждала идущие небесные часы.
Сразу сзади за спиной он услышал топот пронзительно быстрых лошадей.
А-ха, так встретили рыцари своего военачальника Квон-Кхим-Го.
Твёрдой хваткой и упруго воин сидел в седле.
Славь войско и непобедимую армию Когё-ре ты, Квон-Кхим-Го.
Только сам герой по-прежнему молчал.
Крепче и сильнее удерживался в седле.
Вот-вот выйдет из ворот Сато-Сан-Дже.
Воины славили «непобедимого» воина.
Крики доносились так далеко.
«Ты скажи», – обратился Тое-Сан-Тье к Квон-Кхим-Го.
Мысль, она прочно покинула его, но верный конь вдруг порезвился сам.
Осветило солнце над ним.
Как в эти минуты сияли доспехи.
Просвет медленно уходил, оставляя лик и восторг.
Божественный, кто-то выкрикнул из толпы.
Может, чудо или случайность помогли ухватиться за меч.
Победа!
В это самое время Квон-Кхим-Го поднял вверх длинный обоюдно острый меч.
Так пасмурно, но перестал лить дождь.
Меч в защиту свободы!
Но дикий конь отсёк копытом в грязь.
Я верой и правдой служу королю!
Отзыв сопровождал высокое доверие.
Славьте нашего короля.
Пришло справедливое правление Тое-Сан-Тье! Громко и звонко гремели доспехи.
Долго ликовали воины и кричали своё.
Как сразу осветило солнце, и пошёл дождь.
Неожиданно для всех Квон-Кхим-Го сказал.
Это слёзы с неба!
Только в это время вместо оружия воин протянул ладонь.
Слёзы омывают наши уста.
Теперь мысль тронула Тое-Сан-Тье.
Недолго думая, он зачитал всем королевский указ.
Последние слова наградили всех героев.
Наградой он считал вольную грамоту и медальон.
Большее он обещал для людей, всеми силами и способностью строить «новую» жизнь, наверное, эти слова слышало слишком много народа.
Радость и веселье бегло пробежалось вперёд.
Миг торжествует, медленно сравнялся и остановил коня великий воин Сато-Сан-Дже.
Молча, а больше упрямым, он старался не видеть глаз короля Тое-Сан-Тье.
Больше отворачиваясь, воин пригнулся.
Его имя восхищало и пробуждало уверенность, продвижение вперёд намеченного пути.
Ты наша надежда, Сато-Сан-Дже.
Почесть и почёт громко высказывали воины.
«Взволнованным», он неожиданно ловко спрыгнул с коня.
Нагнувшись, его могучие руки захватили влажной чёрной земли.
Наверное, эхо и время надышало судьбу, верностью и правдой служить королю.
Что скажет он, человек, пробуждающий только отвагу.
Но он только стоял, удерживая коня.
Эхо, небо, великая вездесущая пустота.
Сато-Сан-Дже тот, кто сумел принести царству Когё-ре немало побед.
Все знают, как его руки поддерживают в бою.
Многие помнят, как смело и умело его армии пробиваются вперёд и сражаются на войне!
Что же его такого талантливого всего пробирает в грусть.
Он молчал.
Опустив голову, сжал горсть земли возле груди.
Ниже опустилась вся великая армия.
Ниже, пригнувшись к земле.
Такой жест каждый понял по-своему.
Если военачальник стоит, всем подобает подсесть.
Этот жест отождествляет ратную победу, вызывая удар на себя.
Левое колено припало, правая рука возвысила жест.
Ты думаешь, тебя некому славить.
Такие слова громче и просто высказал Тое-Сан-Тье.
Вижу доблесть и скромность.
Ты есть и остаёшься самый нужный и верный мне человек.
Достаточно сказано, великий воин Сато-Сан-Дже в это время робел.
Этот не может быть на половину, только впереди всех! Он реалист.
Как было сказано отцом сыну – только доверяйся ему.
Здесь Сато-Сан-Дже тихо попросил прощение у Квон-Кхим-Го.
Я не верил в тебя.
Ты есть и оказался достойным великой чести.
Ответ был взаимный и добродушный.
Я верил в тебя.
Вверил в каждого из нас.
Ты очень мне дорог.
Квон-Кхим-Го недолго разговаривал с самым опытным военачальником.
Разговор был немного личным.
Как сразу Сато-Сан-Дже вспомнил семью.
Трёх девочек.
Милую добрую жену.
А как у тебя?
Наверное, я видел её только во сне.
Сказать правду, всё впереди.
Честно, я здесь случайный воин.
Ты очень счастливый человек.
Никому не удавалось находиться долго наедине с принцессой Чжи-Шань-Ши.
Видимо, по душе и по сердцу тебе только она.
Улыбнулся Квон-Кхим-Го.
Эти простые правдивые слова были и сразу попадали в цель.
Честь и слава тебе, доблестный победитель.
У тебя сильное имя и, видимо, непростая судьба.
Имя нашло меня не случайно.
Так стал звать деда Хве-Танг-Хе.
Он сам когда-то верно и преданно служил королю.
Я знаю его.
Бывало, в детстве часто сидел у него на коленях.
Мы делились откровением, но, видимо, его томила мечта.
Я же боялся только одного – пощады и поражения.
Он научил понимать гнев и покой.
Что могло дать ему тогда столько сил, воли верить в себя?
Значит, ты хорошо знаешь эти легенды?
Древняя легенда говорит о синей птице, обличаем в желтого дракона.
Говорят, были трудные времена, шли нескончаемые войны.
Небо чёрное, грозовое, ливневым дождём перемешивалось со стихией.
В этот час землю посетила жёлтая птица.
Охватывая дикое поле крылом, больно и гневно била она вражьи силы.
Стальные крылья пробивали латаные доспехи.
Боролась она против ненависти и злобы.
Рассказывают, душа её непримирима.
Кто сможет заметить её путь, скоро становится неуязвим.
Сказано, длинный путь неисповедим.
Нет смысла возвратиться назад.
Одна ноша впереди и только один шанс?
Что даёт случай, множится в поднебесной.
Я слышал её от отца.
Веришь, нет – в тебе живёт дух дракона Кхим-Го! Длинная дорога вела его к счастью.
Верная мечта преодолевала преграды.
Остаётся остановиться и взглянуть в глаза.
Стать сильным мужественным воином оказалось большая честь.
Жизнь без надежды, без смысла.
Есть крылья, они ведут впереди.
Ты, Квон-Кхим-Го, по воле богов здесь.
