Он говорил, и Пуаро слушал. Думаю, полковник больше обращался к самому себе, нежели к нему.
— Я так хорошо помню… да, это было на охотничьем балу. На ней было платье из белой ткани, кажется, ее называют тюль. Оно прямо-таки плыло вокруг нее. Она была такой хорошенькой девушкой. Видя ее, я начинал смущаться. И я сказал себе: «На этой девушке я женюсь». И, клянусь Юпитером, я добился ее руки. Ох, как же очаровательно она себя вела… Дерзила, знаете ли, и веселая была, и ответ у нее всегда на все находился. Никогда не смалчивала, черт бы ее побрал.
Он хихикнул.
У меня перед глазами появилась эта сцена. Я смог представить себе Дэйзи Латтрелл с юным дерзким лицом и острым языком… такую тогда очаровательную и грозящую превратиться с годами в сварливую старуху.
Но ведь сегодня вечером полковник Латтрелл думал о той юной девушке, о своей первой любви. О своей Дэйзи.
Я снова устыдился за то, что мы говорили всего несколько часов назад. Конечно, когда полковник Латтрелл, наконец, отправился в постель, я выпалил Пуаро все начистоту.
Он выслушал меня очень спокойно. Мне ничего не удалось понять по выражению его лица.
— Так вот, значит, что вы думали, Хастингс… что выстрел был преднамеренным?
— Да. Сейчас я стыжусь…
Пуаро отмахнулся от моих нынешних чувств.
— Эта мысль появилась у вас сама или кто-то на нее навел?
— Аллертон сказал что-то в этом роде, — возмущенно заметил я. — Конечно, подобные мысли в его духе.
— Кто-нибудь еще?
— Бойд Кэррингтон высказал такое предположение.
— А! Бойд Кэррингтон.
— И, в конце концов, он человек светский, и в подобных вопросах у него есть кое-какой опыт.
— О, совершенно верно, совершенно верно. Однако он не видел, как все произошло?
— Нет, он ушел прогуляться. Решил подышать свежим воздухом, а потом уж переодеться перед обедом.
— Понятно.
Я обеспокоенно сказал:
— Конечно, я этой версии не верю. Она лишь…
Пуаро прервал меня.
— Не нужно испытывать раскаяния по поводу подозрений, Хэстингс. В данных обстоятельствах такая идея могла прийти на ум любому. О да, здесь нет ничего неестественного.
В манерах Пуаро было что-то, что я не совсем понял. Какая-то странная сдержанность. В его глазах застыло любопытное выражение.
Я медленно сказал:
— Возможно. Но, видя сейчас, как он ей предан…
Пуаро кивнул.
— Точно. Вспомните, такое часто бывает. Под ссорами, непониманием, кажущейся враждебностью скрывается настоящая, истинная любовь.
Я согласился. Я вспомнил нежный любящий взгляд маленькой миссис Латтрелл, когда она смотрела на своего склонившегося над постелью мужа. Никакого уксуса, нетерпения или раздражительности.
«Супружеская жизнь, — размышлял я, ложась спать, — прелюбопытная штука». Что-то в манерах Пуаро смутно меня беспокоило. Этот странный наблюдательный взгляд… словно он ждал, когда я пойму… что? Я уже ложился в кровать, когда меня осенило. Мысль прямо ударила меня между глаз.
Если бы миссис Латтрелл была убита, то дело было бы таким же, как и остальные. Было бы ясно, что полковник Латтрелл убил жену. Ее смерть приписали бы несчастному случаю, но, однако, никто не был бы уверен: то ли это несчастный случай, то ли преднамеренное преступление. Недостаточно доказательств, чтобы вынести вердикт — убийство, но вполне достаточно, чтобы пробудить такие подозрения.
Но значит… значит…
Что это значит?
Значит… если в случившемся есть хоть капля здравого смысла… стрелял в миссис Латтрелл не полковник Латтрелл, а X. Но такое невозможно. Я все видел собственными глазами. Стрелял полковник Латтрелл. Другого выстрела не было.
Если не… Но, конечно, такое просто невозможно… Нет, не так уж невозможно… просто очень маловероятно. Но возможно… да… Предположим, что кто-то поджидал момента и в этот самый миг, когда выстрелил полковник Латтрелл (в кролика), другой человек выстрелил в миссис Латтрелл. Тогда слышно было только один выстрел. Или даже если они чуть-чуть не совпали, несоответствие приписали бы эху (ну, конечно, было эхо, как это я сразу не вспомнил).
Но нет, что за абсурд. Есть способы точно установить, из какого оружия был произведен выстрел. Метки на пуле должны совпадать с резьбой на стволе ружья.
Но, вспомнил я, такое бывает только в тех случаях, когда полиции требуется установить, из какого именно оружия был произведен выстрел. А полковник Латтрелл был бы совершенно уверен, как и все остальные, что роковой выстрел на его совести. Факт приняли бы без вопросов, и никто бы в нем не сомневался, и никому бы в голову не пришло проводить экспертизу. Сомнения возникли бы только по тому поводу: был ли выстрел случайный или преднамеренный, но эту проблему никогда бы не решили.
И посему случай вставал в ряд с другими… с делом работника Риггза, который не помнил, но считал, что совершил убийство, с делом Мэгги Литчфилд, которая сошла с ума и призналась в преступлении, которого не совершала.
Да, дело вставало в один ряд с другими, и теперь я понял смысл поведения Пуаро. Он ждал, когда я это пойму.
Глава десятая
I
На следующее утро я заговорил с Пуаро на сей счет. Его лицо сразу засияло, и он оценивающе кивнул головой.
— Превосходно, Хэстингс. Мне было интересно, заметите ли вы сходство. Понимаете, я не хотел вам подсказывать.
— Значит, я прав. Это дело рук X?
— Бесспорно.
— Но почему, Пуаро? Что за мотив?
Пуаро покачал головой.
— Вы не знаете? У вас нет никакой идеи на сей счет?
Пуаро медленно сказал:
— У меня есть идея… да.
— Вы установили связь между всеми случаями?
— Думаю, что да.
— Но тогда…
Я с трудом сдерживал нетерпение.
— Нет, Хэстингс.
— Но я должен знать.
— Будет гораздо лучше, если вы ничего не узнаете.
— Почему?
— Положитесь на мое слово.
— Вы неисправимы, — сказал я. — Искалечены артритом… сидите здесь, совершенно беспомощный. И по-прежнему пытаетесь играть «одной рукой».
— Не считайте, что я играю одной рукой. Ничуть. Напротив, вы прекрасно вписываетесь в картину, принимаете в событиях активное участие, Хэстингс. Вы — мои глаза и уши. Я лишь отказываюсь дать вам потенциально опасную информацию.
— Опасную мне?
— Убийце.
— Вы хотите, — медленно произнес я, — чтобы он не подозревал, что вы напали на его след? Наверное, так. Или же вы считаете, что я не могу о себе позаботиться?
— По крайней мере, вы должны знать одно, Хэстингс. Человек, который убил один раз, убьет снова… снова… и снова, и снова, и снова.
— Во всяком случае, — мрачно заметил я, — на сей раз убийства не было. Хоть одна пуля прошла мимо цели.
— Да, очень удачно… что и говорить, очень удачно. Как я уже замечал, такое трудно предвидеть.
Он вздохнул. На его лице появилось озабоченное выражение.
Я тихо удалился, с горечью поняв, как тяжело дается сейчас Пуаро всякое длительное усилие. Его мозг сохранял былую проницательность, но сам он был больным и усталым человеком.
Пуаро предупредил меня, чтобы я не пытался узнать, кто такой X. В глубине души я все еще цеплялся за убеждение, что мне удалось разгадать эту тайну. Только один человек из обитателей Стайлза казался мне определенным носителем зла. Простой вопрос помог бы мне удостовериться в одном. Должно быть, тест принесет отрицательный результат, но и он мог оказаться ценным.
После завтрака я взялся за Джудит.
— Где ты была вчера вечером, когда я встретил тебя с майором Аллертоном?
Вся беда в том, что когда думаешь лишь об одной аспекте дела, то начинаешь игнорировать все остальные. Я был просто поражен, когда Джудит набросилась на меня.
— Право, отец, не понимаю, какое тебе до этого дело.
Я ошарашенно уставился на нее.
— Я… я только спросил.
— Да, но почему? Почему ты без конца задаешь вопросы? Что я делала? Куда ходила? С кем была? Просто невыносимо!
Самое забавное было в том, что на сей раз я вообще-то не спрашивал, где была Джудит. Меня интересовал Аллертон.
Я попытался умиротворить ее.
— Право, Джудит, не понимаю, почему мне нельзя задать простой вопрос.
— Не понимаю, зачем ты хочешь знать.
— Да не так уж и хочу. Я просто думал… Почему ни ты, ни он… э… не знали о случившемся?
— Ты имеешь в виду несчастный случай? Если тебе так надо знать, могу тебе сообщить, что я была в деревне, покупала марки.
Я ухватился за местоимение.
— Значит, Аллертона с тобой не было?
Джудит раздраженно вздохнула.
— Да, его со мной не было, — ответила она тоном едва сдерживаемой ярости. — Мы встретились неподалеку от дома и через какие-то две минуты увидели тебя. Надеюсь, теперь ты удовлетворен? Но я хотела бы тебе сказать, что если я и проведу целый день, гуляя с майором Аллертоном, это не твое дело. Мне двадцать один год, я сама зарабатываю себе на жизнь, и как я провожу время, касается только меня.
