— Я сейчас к каменам подойду, — грустно сообщила Алинка. — Матвееей, я так расстроена! Придешь меня пожалеть?
— Сейчас буду, — пообещал Ситников. — Всех обидчиков заломаем, не переживай.
«А кого ломать, если ты сама себе обидчик?» — печально думала Алинка, заворачивая к каменным мордам.
— Эгегей, цыпленочек наш! — заорал Аристарх, и стоявший рядом с ним студент подпрыгнул, торопливо отошел от греха подальше. — Мы уж заждались! Соскучились за выходные-то!
— По сплетням ты соскучился, — брюзгливо дополнил его Ипполит. Он, видимо, был сегодня не в духах. — Только и горазд болтать. Чего новенького, козюлечка? — льстиво обратился он к Алине. — Выглядишь, как яблочко румяное.
— Как моченое яблочко, — тоном озабоченной няньки поправил его Аристарх, разглядывая круглыми каменными глазами остановившуюся и достающую влажные салфетки Алинку. — Не приставай, старикашка. Не видишь — расстроена девочка. Ты, красавица, чего, из-за физкультуры нос повесила? Так я тебе скажу, что Наталья Геннадьевна, тренер ваш, на первом курсе жуть какой хилой была. Еле зачет сдала, с пересдачей, со второго раза. А сейчас вот какая крепкая.
— Я-то точно не сдам, — пожаловалась Алинка, со скрипом натирая щеки Ипполиту — тот блаженно закатил глаза, выпятил губы трубочкой. — Если даже каждый день после пар заниматься, то сил и времени на другие домашние задания не останется. Да и не поможет это, — она вздохнула. — Ну не дано мне.
Подошел Матвей, и она пожаловалась и ему, постояла рядом, пока он гладил ее по плечу и по спине.
— Я уже до того дошла, — невесело призналась она, держа Матвея за руку, — что по аптекам в субботу ездила, искала препараты для повышения силы. Но они либо фонят так, что даже мне заметно — а уж препод точно заметит. Либо идут строго под заказ и с рекомендацией врача. Да еще и ограничение — только для тех, кто старше 21. И принимать нужно не меньше двух недель, чтобы эффект был. А Наталья Геннадьевна, — тут она не удержалась, всхлипнула, — так со мной говорила, будто я уже отчислена. Типа не переживай, ты девочка умная, подтянешься и на следующий год поступишь.
Матвей помрачнел.
— Слушай, — оживился Аристарх, — а ты у этого, у рыжего попроси. У Тротта.
Алинка скривилась.
— Ты не морщи нос, цыпленочек, — продолжал тот воодушевленно, — он, как ни крути, перед тобой виноватый, вот пусть и расплачивается, поганец. Подойди и скажи, так и так, гони препарат. Он же их и делает. У него точно есть.
Принцесса передернула плечами.
— Не, я его боюсь. Не хочу даже видеть. Он противный. И не любит меня.
— Хочешь, я попрошу? — сочувственно спросил Матвей. — У нас завтра с утра занятие с ним, я могу.
— А если спросит зачем? — поинтересовалась Алинка.
— Тебе, громадина, только для повышения силы и просить, — скрипуче гоготнул сзади Ипполит. — Ты еще для росту попроси. Скажешь, недокормили в детстве, не добрал своих двух метров.
— Малявочка, — тихо сказал Ситников, — ну не убьет же он меня за спрос. Давай, а?
Она покачала головой.
— Я сама что-нибудь придумаю, Матвей.
Во дворце она первым делом заглянула к придворному магу и спросила у него — не завалялся ли подходящий препарат. Зигфрид объяснял витиевато и многословно, но суть она поняла: достать может, но давать права не имеет, потому что рискует лишиться лицензии из-за предоставления несовершеннолетней. И что ей от него будет больше вреда, чем пользы. Блакориец оказался упрямым, на уговоры не поддался, и Алинка, с досадой стукнув каблуком по полу, пошла к себе. Позвонила «своему» сержанту, спросила, могут ли они позаниматься. И там задала сокровенный вопрос — есть ли вероятность, что она за месяц достигнет нужной формы.
— Вот если бы вы сразу регулярно занимались, — сурово ответил Ларионов, и она почувствовала, что краснеет, — то может и получилось бы. А так у нас всего несколько занятий было. Ну, буду я вас каждый день гонять. Так вы через месяц, ваше высочество, загнетесь. Нагрузку тоже с умом надо давать. А теперь — бегом, ваше высочество, бег — он хорошо от уныния помогает.
Перед сном она долго ворочалась — и тело болело, и все внутри холодело от необходимости обращаться к человеку, который просто посмотреть умел так, что она чувствовала себя надоедливым ребенком. Ворочалась, ворочалась, и так и не решив ничего, заснула.
Вторник, Зеленое Крыло, Иоаннесбург
Лорд Максимилиан Тротт появился в Зеленом Крыле во второй половине дня. Нелюбезно бросил «Здравствуйте» на приветствие полковника Стрелковского, прошел с ним в подвал, к камерам — взламывать очередного заговорщика. В соседней камере, за стеклом, уже допрашивали кого-то из тех, кто уже проснулся, но ему было все равно. Хотелось поскорее закончить с этим и вернуться к себе.
Прошедшее выгорание давало о себе знать до сих пор — вчера он целый день провел в Управлении, вымотался до цветных кругов в глазах, а снять блоки смог не со всех. То, что раньше занимало не более часа, растягивалось на два, и, хотя он уже наизусть знал плетение блока Соболевского, расслабляться не стоило — неизвестно, какие сюрпризы тот мог подготовить.
Он поймал себя на мысли, что сожалеет, что так все обернулось. Но что поделать — каждый выбирает свой путь. И путь, выбранный им, Максом, был бы не понят большинством его сородичей.
Раздражение вызывали простаивающие проекты — мозг его был переполнен идеями, задумками, для которых нужно было сесть за расчеты, вывести формулы, сделать опытные образцы — но пока не были закончены подвисшие препараты, времени на это не было. И он, пытаясь хоть как-то разгрузить голову, заполнял заметками свой рабочий блокнот, выводя острым и четким почерком: «На осн. Баккарис остролистый — инъекции для предотвращения гнойных осложнений после операций» или «Такка готта — согревающее, возможно тоник для работающих в горах и на севере».
Нереализованные идеи вызывали бессонницу — и он накануне, среди ночи, снова принимал свое снотворное. В результате с утра на занятия с семикурсниками в спортзале явился немного заторможенным — и еле отбил спаренную атаку от Поляны с Ситниковым. Разозлился на себя и оставшийся час гонял их так, что парни докастовались до трясущихся рук и бледных губ.
Было неправильно срывать злость на учениках. Неправильно после этого давать студентам своей группы внеплановую проверочную и там же разносить особо отличившихся в пух и прах. Неправильно сцепляться с Алексом по поводу его предложения продолжить работу в университете и в следующем семестре. И уж совсем глупо пугать в очередной раз возникшую на его пути Богуславскую.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
