Он провел рукой по сукну.
«Отличный!» — с гордостью подтвердил второй.
«Чудесный ворс!»
«Еще бы: эльбёфское сукно».
«Широковат, пожалуй».
«Ты о чем?»
«Да твой редингот, по-моему, широковат для солдата…»
— Это лишний раз доказывает, — заметил г-н Жакаль, — что то был военный и вы не ошиблись, господин Жерар.
«Почему широковат? — возразил офицер. — Одежда не бывает слишком широка: я люблю все широкое, я за большие вещи! Да здравствует великий Наполеон!»
— «Да здравствует великий Наполеон»?! При чем здесь Наполеон? Это он по поводу редингота сказал?
— Я знаю, что звучит это бессвязно, — смущенно проговорил г-н Жерар. — Но мне послышался «Наполеон».
Господин Жакаль с шумом втянул носом вторую понюшку.
— Допустим, что он крикнул: «Да здравствует великий Наполеон!»
— Допустим, что так, — сказал г-н Жерар; было заметно, что разговор его смущает. — Вы же понимаете, что, услышав этот бунтарский призыв, заставивший обернуться нескольких посетителей, я вышел из кафе?
— Понимаю.
— В дверях я столкнулся с двумя агентами и описал им своего подопечного. Ушел я только после того, как увидел: они взяли его за шиворот.
— Браво, господин Жерар! Однако удивительно то, что я не видел этого человека; мне не подавали на него рапорт.
— Уверяю вас, что он был арестован, господин Жакаль.
Начальник полиции позвонил.
Вошел дежурный.
— Вызовите Жибасье, — приказал полицейскому г-н Жакаль.
Тот удалился.
Прошло несколько минут, г-н Жакаль успел перерыть все папки на столе.
— Ничего не вижу, — сказал он, — абсолютно ничего!
Снова вошел дежурный.
— Ну что там? — спросил г-н Жакаль.
— Господин Жибасье ждет.
— Пусть войдет.
— Он говорит, вы не один…
— Верно… Господин Жибасье, как и вы, господин Жерар, человек скромный и не любит мозолить глаза. По его мнению, он похож на фиалку: его можно найти только по запаху… Перейдите вот в эту комнату, господин Жерар.
Господин Жерар, заботившийся о своем инкогнито не меньше Жибасье, поспешил в соседний кабинет и тщательно притворил за собой дверь.
— Входите, Жибасье! — крикнул г-н Жакаль. — Я один!
Жибасье вошел с неизменной улыбкой на лице.
— В чем дело, Жибасье! — спросил г-н Жакаль. — Мы поймали важную птицу, а я ничего не знаю!
Жибасье вытянул шею и широко раскрыл глаза, словно хотел сказать: «Не понимаю вас!»
— Вчера, — продолжал г-н Жакаль, — арестовали человека, кричавшего «Да здравствует великий Наполеон!»
— Где это произошло, господин Жакаль?
— В кафе Фуа, господин Жибасье.
— В кафе Фуа? Человек кричал совсем не «Да здравствует великий Наполеон!».
— Что же он кричал?
— «Да здравствует величина пол!».
— Ошибаетесь, господин Жибасье.
— Позвольте мне с вами не согласиться: я уверен в том, что говорю.
— Как вы можете быть в этом уверены?
— Да ведь это был я! — сказал Жибасье.
Господин Жакаль поднял очки и взглянул на Жибасье с одной из обычных своих молчаливых улыбок.
— Вот что значит, — произнес он наконец, — иметь две полиции! Подобное недоразумение не должно повториться.
Подойдя к двери в соседнюю комнату, где спрятался г-н Жерар, он крикнул:
— Эй, господин Жерар, можете выходить!
— Вы один? — через дверь спросил г-н Жерар.
— Один или почти так, — ответил г-н Жакаль.
Господин Жерар, как всегда, робко вышел из-за двери.
Однако, заметив Жибасье, он отступил назад.
— Кто это?
— Вот этот господин?
— Да, сударь.
— Вы его узнаете?
— Еще бы!
Он склонился к уху г-на Жакаля:
— Это тот офицер из кафе Фуа.
Господин Жакаль взял г-на Жерара за руку.
— Дорогой мой господин Жерар! — сказал он. — Позвольте вам представить господина Жибасье, помощника командира полицейской бригады.
Обращаясь к Жибасье, он продолжал:
— Дорогой мой Жибасье, познакомьтесь с господином Жераром, одним из самых преданных наших агентов.
— Жерар? — переспросил Жибасье.
— Да, честнейший господин Жерар из Ванвра, вы его знаете.
Жибасье почтительно поклонился и, пятясь, вышел из кабинета.
— Что это значит? — спросил г-н Жерар и побледнел. — Неужели господину Жибасье известно?..
— Все, дорогой мой господин Жерар!
Убийца позеленел от ужаса.
— Пусть это нимало вас не беспокоит, — проговорил г-н Жакаль. — Жибасье — все равно что я сам.
— Ах, сударь! — пролепетал шпион. — Зачем вы представили меня этому человеку?
— Прежде всего потому, что знакомство делу не повредит, если люди служат вместе.
— Кроме того, — продолжал г-н Жакаль, и каждое слово будто отпечаталось в душе г-на Жерара, — разве не важно ему знать вас на тот случай, если какой-нибудь растяпа арестует вас по ошибке?
При мысли о возможном аресте г-н Жерар рухнул в вольтеровское кресло г-на Жакаля.
Однако тот не обиделся. Он предоставил г-ну Жерару свой трон, а сам сел напротив него на простой стул.
XLIV
ДОБРЫЙ СОВЕТ
Господин Жакаль дал г-ну Жерару прийти в себя.
Наконец г-н Жерар медленно поднял на него глаза.
Господин Жакаль повел плечами.
— Ничего не поделаешь! — добродушно заметил он. — На сей раз опять неудача!
— Какая? — не понял г-н Жерар.
— Я имею в виду орден Почетного легиона.
Надобно признать, что несчастный г-н Жерар и думать об этом забыл.
— Ну, а других новостей посерьезнее у вас нет? — спросил г-н Жакаль.
— Ничего, сударь, уверяю вас.
— Черт побери!.. Ну, теперь мой черед сообщить вам нечто такое, что может вас заинтересовать.
Господин Жакаль поднял очки, устремил свои рысьи глаза на собеседника, и тот почувствовал, что невольно бледнеет под этим пронзительным взглядом.
Приказом свыше г-ну Жакалю было предписано оберегать г-на Жерара, однако полицейский не мог отказать себе в удовольствии помучить своего подопечного: он был бессилен сделать что-либо против невиновного и стойко сносившего свалившиеся на него беды г-на Сарранти, заключенного в одиночную камеру и с минуты на минуту ожидавшего смертной казни; зато г-н Жерар, гулявший на свободе и по-прежнему уважаемый согражданами, находился в полной власти начальника полиции.
Вот что чувствовал г-н Жерар, вот почему он бледнел под взглядом г-на Жакаля.
Всякий раз, выходя из особняка на Иерусалимской улице, он чувствовал себя жертвой допроса.
Вопрос заключался в том, шла ли речь о простом допросе или о допросе с пристрастием.
