— Если мне не изменяет память, почтовая карета до Бирмингема должна отходить в пять утра. Оттуда через Честер езжайте в Холихед, там возьмёте пакетбот до Ирландии. Я написал записку моему знакомому, он профессор в Дублинском университете. Я ему рекомендую вас как человека, который решил отдалиться на время от суеты и посвятить несколько месяцев работе над своей книгой. Скорее всего, он сможет подсказать вам недорогое жильё где-то в глуши. Сами решите, что рассказывать ему из своей личной истории, но античность с ним обсуждать не стоит.
Лорд Джон устало улыбнулся и протянул Клайву запечатанное письмо.
— Деньги у вас есть?
— Да, я… в общем, да, я смогу раздобыть со своего счёта, не прибегая к помощи клерков отца…
Холихед оказался совершенно занюханным городишкой. Клайв посмотрел в окно — он сидел на втором этаже гостиницы, и из окна был виден пирс и мачты, и даже пакетбот, который всего через несколько часов увезёт его отсюда.
К прежней жизни ему не вернуться — отец скорее всего не простит ему внезапного отъезда. Он отправил родителям письмо без обратного адреса из первой же придорожной гостиницы. Написал, что ввязался в любовную авантюру, и теперь его преследуют, поэтому он на несколько месяцев исчезнет.
Действительно авантюра. И однозначно любовная.
Между ним и лордом Джоном, конечно же, всё кончено. Но у него осталось кое-что на память. Во-первых, тот самый томик Апулея, а во-вторых… чулки. Оказалось, что, когда лорд Джон в спешке разделял одежду свою и Клайва, он перепутал их чулки.
Милорд остался верен себе и был необычен во всём — оставить любовнику на память о себе не локон или батистовый платочек, а пару ношеных чулок… история, достойная Боккаччо. Непременно нужно вплести этот сюжет в один из своих новых рассказов.
А ещё, пожалуй, стоит удовлетворить любопытство офицера на службе Его Величества — записать то, что он знает о делах Уортона. После того, что Джонс и Уортон устроили, он не считал своим долгом хранить секреты. И он верил слову лорда Джона, что его откровения не повлекут за собой неприятности для Клайва или отцовской фирмы.
Клайв проверил, что он не потерял листок бумаги, на котором был написан адрес, на который можно было отправлять корреспонденцию для лорда Джона «до востребования».
========== Глава 11. Невольник чести ==========
Глава 11. Невольник чести
вторник, 21 августа 1764 г.
Достопочтенный Тобиас Мелори, полковник 4-го драгунского полка, также известного как «Вороные» сидел в кресле в биллиардной «Шоколадного клуба Уайта» и думал о том, как это приятно — вырваться на пару недель из скуки предместья, в котором был расквартирован его полк. И как удачно, что генерал Филип Ханивуд, командир полка, пригласил его скоротать вечер за бильярдом и бутылкой вина.
— О, добрый вечер, Пардлоу! Лорд Джон! Вы у нас редкий гость, и от этого ваше общество ещё более приятно!
Тобиас повернулся на звук приветствий и действительно заметил Гарольда, герцога Пардлоу, и его младшего брата, лорда Джона Грея. Он не были близко знаком с ними, хотя время от времени пересекался с братьями как в театрах и джентльменских клубах Лондона, так и на офицерских пирушках в театрах военных действий.
— Простите меня, я должен поздравить и поблагодарить Пардлоу — его вчерашняя речь в палате лордов в поддержку предложенного нами закона произвела должный эффект…
Генерал был больше политиком и членом парламента, чем военным и офицером. Хэл же, как звали Пардлоу друзья, похоже, наоборот — сначала офицер, но всё же пэр и политик. Уайт исторически был клубом политиков. Кажется, Тобиас понимал, почему чуждый интригам и политике младший брат герцога был тут редким гостем.
Ханивуд ушёл здороваться с соратником по партии, а Мелори решил, что одиночеством он сможет насладиться и у себя в полку. Полковник встал и прошёлся по комнате, останавливаясь то тут, то там, и выбирая, к какой беседе ему было бы интереснее присоединиться… Он осознал, что прошло уже полчаса лишь после того, как один из лакеев клуба привлёк его внимание, деликатно кашлянув рядом с ним.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Сэр, генерал Ханивуд интересуется, не соблаговолите ли вы присоединиться к нему в зелёном кабинете, сэр…
Войдя в распахнутую лакеем дверь Тобиас очень удивился, застав генерала в обществе лорда Джона Грея. На столе лежали какие-то листы. В глаза бросился один, с тревожной красной печатью.
— Полковник Мэлори, вы, должно быть знакомы с подполковником Греем?
— Да, конечно, рад видеть вас в добром здравии, милорд!
— Взаимно.
— Тобиас, возможно, у нас неприятности, ознакомьтесь, пожалуйста с этим — генерал протянул полковнику бумагу с красной печатью.
Бумага требовала, чтобы подполковнику лорду Джону Грею оказывали всяческое содействие в расследовании, имеющем особенную важность для Короны. Тобиас почувствовал некоторое беспокойство. Совесть его была чиста, однако он понимал, что лорд Джон не стал бы выманивать его и генерала из уютной гостиной для приватной беседы без веской причины.
— Чем я могу быть полезен, милорд?
— Мне необходимо не привлекая лишнего внимания обсудить с вами одно дело. Речь идёт о шпионаже. Судя по косвенным признакам, один из офицеров вашего полка уже несколько лет снабжает разнообразной информацией агентов короля Людовика. Его имя всплыло совершенно случайно при обстоятельствах, не имеющих никакого отношения к «Вороным», однако мы заинтересовались его делами и обнаружили некоторое количество странных совпадений…
☆☆☆
пятница, 24 августа 1764 г.
Капитан Ломан Джонс откинулся на стуле и посмотрел на стопку листов, которые ещё предстояло скопировать. Работы ещё на где-то на час. Отлично, как раз во время смены караулов он аккуратно проникнет в кабинет Мэлори и вернёт на место приказы.Полковник уехал на две недели, так что вернётся не раньше среды. Джонс в это время будет уже на полдороги в Дублин — отпуск на полгода по здоровью и для устройства семейных дел был успешно получен.
Трёхпалого он отправил в Ирландию, как только стало окончательно понятно, что и Толстяк, и Гусёнок исчезли. Контрабандист улизнул на следующий день после неудачи в доме с кошкой-флюгером, а стряпчий вообще, как сквозь землю провалился — он не появился ни в домике на окраине Бата, ни в своей конторе в Бристоле, ни в родительском доме в Саутгемптоне. Зато в Саутгемптоне появился Толстяк, который с женой и выводком сел на корабль, отплывающий в Португалию.
У самого Джонса не было сил и времени преследовать их вместе или по отдельности. Он подумал было о том, чтобы сообщить о них Скользкому, но передумал — Уортон может знать о капитане Джонсе вещи, которые лягушатникам знать не обязательно, а что касается Гусёнка — тот может вывести на Уортона…
Про полуголую женщину, которую проклятый Голди собирался так яростно защищать, тоже не удалось ничего узнать. Он не только не видел её лица, но даже не знал, как она была одета. Трёхпалый рассказал, что в спальне на полу валялось что-то, что могло оказаться платьем незнакомки, но цвет в полумраке он различить не смог.
Французу он решил не рассказывать подробностей. Просто сказал, план его не сработал и что лорда Джона свидетели в Бате видели в недвусмысленной ситуации с несомненной женщиной. Он смог отвлечь лягушатника от этой истории и переключить его внимание на «Гибернию» и «Сороку»(ему удалось подобрать военную шишку для Скользкого, что и задержало его в Англии на лишние пару недель).
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Пусть судьба сама решит, как ей распорядиться Толстяком, Гусёнком и странной бабой. Капитан только очень надеялся, что ему ещё представится возможность увидеть падение чёртова лорда Джона.
Его внимание привлёк шум за окном. Выглянув, он обнаружил, что во двор домика, где он квартировал, входят несколько солдат и, споро разделившись на группы, окружают здание. К воротам неторопливо подходили дежурный офицер, достопочтенный полковник Тобиас Меллори в новом мундире при всех регалиях и… проклятый подполковник лорд Джон Грей тоже в мундире и при регалиях, лёгок на помине.
