Сердце Клайва бешено колотилось, он пытался дышать медленнее, чтобы успокоится. Итак, они почти нашли его — иначе что бы ещё Трёхпалому делать в этой глуши?
Значит, надо немедленно уезжать отсюда. Но немедленно не получится, надо найти оказию до Дублина — в одиночку путешествовать ему сейчас точно не следует… Придётся прекратить прогулки и оставаться на хуторе — там собаки, и у хозяина двое крепких сыновей, туда Трёхпалый не сунется…
Надо решить, куда ему бежать? Сегодня же он напишет отцу и попросит совета. Неважно, если кто-то узнает, где он сейчас прячется — он скоро уедет отсюда. И надо попробовать найти лорда Джона в Лондоне…
Показать ли ему тот странный набор цифр, который он ещё весной стащил из пальто Уортона? А если эти цифры не имеют отношения к делу Клайва, и он раскроет ещё кого-нибудь из партнёров Толстяка? А если там что-то про отцовскую фирму? Лорд Джон, конечно, обещал не преследовать махинации, которые не несли угрозы для армии или флота, но… В любом случае, нужно выбраться из Ирландии, а потом он узнает у подполковника Грея, что там с Джонсом и
Уортоном, и решит.
Бывший стряпчий встал, отряхнул бриджи и полы сюртука, и начал выбираться из окружавших развалины кустов, не забывая внимательно оглядываться по сторонам.
☆☆☆
четверг, 1 ноября 1764 г.
Клайв устроился в общем зале и заказал себе обед. Он приехал в Лондон сегодня утром и сразу отправился по адресу, на который лорд Джон предложил присылать письма «для майора», пообещав, что там знают, как их переправить дальше.
Он написал записку, и передал управляющему, который коротко кивнул и сказал: «понял». Клайв подумал и решил, что в этой гостинице он и останется — несмотря на то, что райончик не вызывал доверия, сама гостиница была светлая, просторная, с чистыми простынями и приличной едой. Клайв всё равно не собирался никуда выходить отсюда — слоняться по улицам Лондона, когда за тобой охотятся такие настырные люди, как капитан Джонс и его Трёхпалый, слишком опасно.
К Клайву приближался официант. Вопреки надеждам пустого желудка он был без подноса. Слегка поклонившись, ирландец (они тут все ирландцы) сообщил, что постояльцу для его удобства накрыли в отдельном кабинете, и что он готов его туда немедленно проводить.
Официант проводил его в небольшую комнату, где кроме накрытого стола находился лорд Джон и ещё один ирландец.
— Вот, господин полковник, корреспондент ваш, сидит тут с утра и носа никуда не кажет…
— Благодарю вас, мистер О’Хиггинс, я буду признателен, если вы дадите мне возможность пообщаться с вашим постояльцем наедине. И я имею в виду именно наедине, если вас не затруднит…
Детина широко ухмыльнулся, кивнул, и сказав, что «ещё никто не сомневался в его преданности родному полку!», исчез, дисциплинированно прикрыв за собой добротную дверь, отрезавшую их от звуков общей комнаты.
Клайва накрыло волной облегчения и восторга: он понял, что вот-вот прослезиться, но под строгим взглядом лорда Джона взял себя в руки.
— Не знаю, как выразить вам свою признательность за то, что вы соблаговолили выполнить мою просьбу и встретиться со мной, милорд.
— Дорогой мистер… — Квикснап в ужасе оглянулся на дверь, и Джон, поняв намек, назвал его вымышленным именем — Синглтон. Я очень рад, что вы предоставили мне возможность лично поблагодарить вас за документ, присланный по этому адресу.
Лорд Джон улыбнулся и сделал широкий жест, указав на стул и блюда на столе. Судя по виду и запаху, еду готовили не на местной кухне.
— Приглашаю вас отобедать со мной, и не беспокойтесь, ни одна живая душа не знает, кто автор этого документа. Вы грамотный законник — досье составлено таким образом, что в нём нет ни одного утверждения, которое могло бы иметь хоть какой вес в суде, и при этом бумаги бесценны для того, чтобы понять схему и предотвратить подобные операции в будущем.
Бывший законник с последовал приглашению и сел за стол, но, несмотря на урчание в животе, к еде притрагиваться не спешил.
— А что сталось с Толстяком?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Мистер Уортон сел вместе со всей семьёй на корабль, отправлявшийся в Португалию. По моим сведениям, он сейчас в Лиссабоне. Его подельники большей частью разбежались кто куда. Так что врагов Англии больше не снабжают её же порохом. В том числе и благодаря вам. К сожалению, поскольку вы настаиваете на своём инкогнито, корона не знает, кто оказал ей эту услугу.
Рассказывая, лорд Джон ухаживал за гостем, накладывая в тарелку Клайва умопомрачительно пахнущее рагу из кролика.
— Значит, вы не вините меня за то, что вас чуть не… — Клайв осёкся, когда лорд Джон предостерегающе поднял ложку, которой от только что зачерпнул рагу для себя.
— Я доверяю хозяевам этого прекрасного заведения во всём, что касается безопасности короны, моей личной безопасности, и даже некоторых моих семейных дел, но… А что касается вашей вины… Прекрасное дитя Элисон призналась мне в том, что шпионила за вами по просьбе Трёхпалого… Так что, я склонен верить вашему заявлению, что вы скорее беспечная жертва обстоятельств, чем злодей, осознанно подводящий себя под обвинения, грозящие смертной казнью.
— Я видел этого человека, Трёхпалого, три недели назад. Возле озера Лох Оуэл. Я там поселился по совету вашего профессора словесности… Уверен, что его послал за мной Джонс…
Разливающий вино хозяин стола на минуту отвлёкся от своего занятия, и посмотрел на собеседника.
— Маловероятно, что Трёхпалый охотился именно за вами. И ещё менее вероятно, что его действиями управляет капитан Джонс, который мёртв уже больше двух месяцев.
— Вы уверены?
— Абсолютно, ублюдок пустил себе пулю в голову у меня на глазах.
— А его подельники?
— Скорее всего им не до вас. После Джонса осталось мало бумаг, компрометирующих его связи. Похоже, он имел привычку бумаги не хранить. Так что нам досталась очень немного. Судя по всему, он работал на французов, но и им сейчас не до вас — по нашей информации, во французском Королевском секрете сменился глава, и тот, кто управлял операциями в Британии в последние пару лет, потерял влияние.
— А зачем тогда Трёхпалый меня искал?
— А вы уверены, что он искал именно вас? Я не большой знаток Ирландии. Ваше озеро случайно не в каунти Уэстмит? Настоящее имя Трёхпалого — Патрик О’Хара, он оттуда родом. На его арест выдан ордер, правда, его не очень рьяно ищут — и без него дел хватает.
Лорд Джон пригубил вино из своего бокала. Он замер на несколько секунд, после чего одобрительно кивнул, показывая, что вино пришлось ему по вкусу, и поставил бокал на стол.
— Вам ничего не угрожает, можете спокойно возвращаться домой. Давайте есть, а то рагу остынет.
Некоторое время Клайв наслаждался хорошей едой, приятным вином и ощущением безопасности, которое ему всегда давало присутствие лорда Джона. Но он понимал, это не будет продолжаться вечно, и ему скоро придётся покинуть это место…
— В Бристоле и Саутгемптоне остались люди Уортона, его-то вы не поймали. К тому же, как бы мне ни хотелось верить вашим заверениям в том, что я не интересен соратникам Джонса или его нанимателям, я всё же предпочту уехать. Отец переслал мне сюда рекомендательное письмо к его знакомому в Амстердам, я планирую уехать в Голландию, хотя бы на несколько лет. Я бы хотел оставить вам на хранение свою рукопись. Я закончил первый том своих рассказов. И уже начал второй. У меня сейчас нет возможности заниматься переговорами с издателями, и мне, возможно, придётся много путешествовать… Я надеюсь, что у вас моя книга будет в сохранности.
Клайв прекрасно понимал, что между лордом Джоном и ним всё кончено: неважно, что сам Клайв милорда не предавал — того, что он скрыл факт существования заговора, было достаточно. Но зла на него, похоже, и правда, не держали. Голос собеседника был учтив и полон, увы, чисто дружеского, участия.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Оставляйте. Вы не возражаете, если я прочту рукопись?
— Нет, конечно. Я напишу вам сюда, если у меня появится возможность её издать, и попрошу вас выслать её мне. Я уже начал оформлять вторую часть!
