— Тай, не зависай, — слегка раздраженно позвал он.
— Да, все нормально, — невпопад откликнулась я. — Один вопрос: почему ты везде ходишь без меня? Ты что, меня стесняешься?
— Тай, пойми: у меня много друзей, — наконец снизошел до объяснений Артем. — И я хочу встречаться не только с тобой.
— Я тебе, выходит, друг? — усмехнулась я. — Один из?
— Да, я считаю, что девушка должна в первую очередь быть другом, — отчеканил он. — А на каком, собственно, основании ты претендуешь на особое положение?
— Ни на каком. Спасибо за разъяснения. Пока, — выговорила я, когда отмерла, и аккуратно повесила трубку.
Потянулись тоскливые дни ожидания. Я справедливо полагала, что Артем должен первым позвонить и извиниться: это же он наговорил мне гадостей! Но время шло, ни звонков, ни сообщений не было, и я все сильнее нервничала. Похоже, он вовсе не считает, что в чем-то виноват, и вообще не переживает по поводу нашей размолвки. Ему все равно…
Эта мысль обдала меня таким ужасом, что примириться с ней было абсолютно невозможно, и я от отчаяния решила посмотреть на проблему с другой стороны. Вдруг я действительно в чем-то не права? Как я прочитала в одной умной статье про отношения: надо питать свою любовь, а не питаться ею, люди не должны замыкаться друг на друге, а то их чувство быстро иссякнет…
Это были хорошие и правильные слова, но легче от них почему-то не становилось. Я уже поняла, что неправой во всех отношениях Артем считает меня и, видимо, решил это продемонстрировать своим молчанием.
От расстройства я даже уехала на дачу, но там, как и следовало ожидать, мне не стало легче. В один из тихих летний вечеров я наконец решилась забыть про гордость и самой сделать первый шаг. Отойдя на край участка и выбрав место, где ловится сеть и никто меня не услышит, я дрожащими пальцами набрала номер.
В трубке раздавались длинные гудки, и меня посетила паническая мысль, что он увидел мой номер и не берет трубку, когда он наконец ответил.
— Алло, привет, — глухим от волнения голосом проговорила я.
— Привет, — как ни в чем не бывало откликнулся Артем.
Я не нашла ничего лучшего, чем задать банальный вопрос:
— Как дела?
— Хорошо, а у тебя?
— Нормально, — устав от светских любезностей, проговорила я. — Я сейчас на даче.
— Успокоилась? — невозмутимо осведомился он. — А то если ты опять собираешься бросать трубки, давай лучше сразу закончим беседу.
Я опешила — оказывается, он ничего не забыл, и мы вместо того, чтобы попробовать с чистого листа, вернулись к тому, на чем остановились.
— Артем, как ты можешь, — жалобно пробормотала я.
— А ты как можешь?
— Что?
— А я что?
Разговор стремительно заходил в тупик, и я решила прояснить все до конца:
— Артем, объясни, пожалуйста, что происходит? Что изменилось в наших отношениях?
— Я не знаю, что изменилось у тебя, если ты решила везде со мной ходить. Раньше ты вроде не требовала, чтобы я тебя всегда с собой брал!
— Раньше ты всегда первый назначал встречи…
— Раньше назначал, а теперь надоело, — отрезал он. — А ты почему сама не можешь ничего предложить? Такое впечатление, что тебе нравится сидеть одной, жалеть себя и страдать!
— Не нравится! — возмутилась я, в глубине души с ужасом осознавая, что он прав.
Мне действительно проще было сидеть дома одной и ждать звонка в тоске и печали, а если я его так и не дожидалась, от души страдать и жалеть себя, чем взять да и позвонить самой.
— А мне кажется, что нравится, — не поверил Артем.
Я удрученно замолчала. Когда он успел так хорошо меня изучить?
— Встреча, которую я организовала, не доставит мне радости, — глухо проговорила я.
— А мне, думаешь, доставляет радость все время самому предлагать?
— Раньше доставляло… — снова проговорила я, одновременно понимая — как раньше, уже не будет никогда, неужели до меня до сих пор не дошло?
Я попыталась разжалобить его:
— Разве тебе трудно предложить самому, если ты знаешь, как это для меня сложно?
— Мне не трудно, — согласился он. — Но я хочу, чтобы ты научилась себя преодолевать.
Я умолкла — поняла, что мне его не переспорить. На каждый мой довод у него найдется пять своих, один убедительнее другого.
— Тай, ты разоришься столько по мобильнику из области говорить, — наконец сказал он.
— Ладно, давай встретимся, — покорно сказала я.
— Так ты же на даче?
— Скоро приеду.
— Ну как приедешь — звони, — миролюбиво предложил он.
На этом хрупком равновесии мы и попрощались.
Конечно же, я не задержалась на даче и при первой же возможности прикатила в город. Дальше я опять оказалась в затруднении. Я думала, что приеду, и все чудесным образом решится само собой: Артем телепатически об этом узнает и предложит встретиться. Но я очень быстро поняла, что надеяться на это глупо, и вылезла в аську — свою палочку-выручалочку.
Сначала я обрадовалась: он оказался в сети. Но с каждой минутой, проведенной за компьютером, становилась все мрачнее и мрачнее — Артем ничего мне не писал. Надо же было попасть в такую ловушку!
«— Хорошо, что я не пропускаю балы, — сказал Артем в одну из наших первых встреч.
Когда я удивленно посмотрела на него, он пояснил:
— Ведь иначе мы могли бы не встретиться.
И добавил, глядя мне прямо в глаза:
— Это судьба».
Тогда я радостно подвердила — судьба! — но теперь сильно сомневалась в этом. Считать своей судьбой страдания и переживания я была категорически не согласна.
Наконец он обратил внимание на мое появление:
«Приехала с дачи?»
«Угу», — подтвердила я.
«Желание встретиться еще не прошло?»
Сначала я хотела как-нибудь отшутиться, но потом бесхитростно ответила:
«Нет».
«Поехали завтра в магазин, хочу себе кое-что для компа посмотреть».
«Поехали», — обрадовалась я.
С ним я готова была смотреть хоть детали для компа, хоть удочки, хоть лазерные пистолеты, если бы они вдруг поступили в продажу.
Я никак не могла поверить — неужели подействовало? Значит, это он только на словах хорохорился, а на деле все-таки внял моим словам? Было трудно поверить, но, похоже, случилось именно так!
После покупки нового жесткого диска Артем сказал:
— Поехали смотреть мою птичку? Родители на даче.
Я кивнула — у него дома я ни разу не была, как, впрочем, и он у меня. Не сговариваясь, мы предпочитали встречаться на нейтральной территории — словно для того, чтобы не разрушить раньше времени очарование неизвестности скучными бытовыми деталями.
Птичка оказалась довольно крупным попугаем, который послушно сидел у меня на пальце, забавно посматривая искоса круглым глазом.
— Он говорящий? — задала я стандартный вопрос.
— Нет, он поющий, — ответил Артем, помахал рукой, и птичка голосисто исполнила замысловатую песенку.
— Здорово, — восхитилась я. — Я даже не знала, что попугаи петь умеют.
Потом мы целовались до умопомрачения, наконец-то не боясь, что кто-то нас увидит. А потом Артем сказал, не выпуская мою руку из своей:
— Тай, я терпеть не могу разборки и прочие выяснения отношений. Они меня просто до трясучки бесят, понимаешь? Меня папа все время задалбывает, а тут еще и ты…
Он не договорил, и меня обдало жгучим стыдом от того, что меня сравнили с задолбавшим папой. Я все поняла. После этого наши отношения более-менее устаканились — если меня что-то не устраивало, я помалкивала в тряпочку, устало удивляясь про себя, как же здорово он меня выдрессировал. Впрочем, как заметила Наташка, которой я пожаловалась на сложившееся положение вещей: «Дрессировка — процесс взаимный». Жаль только, следы моего влияния, даже если они имелись, прятались так далеко, что ускользали от моего внимания.
Иногда я с тоской вспоминала, как же волшебно все начиналось, и понимала, что предчувствия меня все-таки не обманули. «Сперва все было хорошо, а потом все стало плохо», как писали Ильф и Петров в «Двенадцати стульях» — хоть и по другому поводу, но поразительно точно. Но отказаться от этих отношений я тоже не могла — сама того не заметив, я влюбилась в Артема до потери сознания и уже не представляла себе жизни без него.
Его тоже что-то держало со мной — уж не знаю, любовь ли, сила привычки или тщеславное желание видеть рядом столь самозабвенно преданного человека. Несмотря на все закидоны и заморочки, рано или поздно он звонил, мы встречались, шли в кино, в парк или даже в музей, если на нас нападал такой бзик.
А потом наступил Новый год, и я со всей очевидностью поняла: все проблемы и непонимание, которые случались между нами раньше, — детский лепет на лужайке, и сейчас наши отношения может спасти только чудо. Впрочем, как однажды заявил Артем: «Зачем такие отношения, которые нужно спасать?»
