как я чуть не стала женой человека, который мне изменял.
— Жестокие люди хорошо умеют притворяться.
Аделин пожала плечами:
— Наверное. Я знаю, что мне скоро придется вернуться домой и встретиться с Броком и его родителями, но не знаю, как я это сделаю.
— Через пару недель после того, как тебе разбили сердце, трудно найти в себе силы. Мне понадобилось полгода.
— Значит, вот что меня ждет в ближайшие шесть месяцев.
Внезапно Колтер убрал поднос и притянул Аделин к себе. Она взвизгнула, когда он навис над ней.
— Сомневаюсь. Ты энергичная и жизнерадостная, поэтому справишься гораздо быстрее. Он поцеловал ее в шею, затем в ключицу.
— Я думала, ты голоден, — сказала она, запустив пальцы в его волосы.
— Да, но это совсем другой голод.
— И чего ты сейчас хочешь? — игриво спросила она.
— Этого, — ответил Колтер, развязывая пояс ее халата.
Глава 9
Последние четыре дня Аделин пребывала в состоянии подъема. Они с Колтером занимались любовью каждую ночь. По утрам она наблюдала за тем, как он работает на ранчо, а днем писала статью. По правде говоря, она уже не получала такого удовольствия от работы над статьей, как вначале. Ей больше нравилось проводить время с Колтером, чем писать о нем. Но это уже не имело значения. Ее статья готова, и через два дня она покинет Девилс-Блафф.
Эта мысль казалась ей невыносимой. Она не могла насытиться Колтером. Сколько бы раз они ни занимались любовью, ей было мало. Но еще большая проблема заключалась в том, что не только ее тело, но и ее сердце тянулись к Колтеру. Это все усложняло. Если бы Колтер поехал с ней в Нью-Йорк, она продолжила бы с ним встречаться, даже несмотря на то, что недавно разорвала помолвку с Броком. Но это было невозможно. Колтер ясно дал ей понять, что не хочет жить в большом городе.
Прогнав эту мысль, Аделин засунула ноги в ковбойские сапоги, которые ей одолжила мать Колтера. Они немного жали ей в щиколотках, но сейчас это меньше всего ее беспокоило.
Услышав стук подков, она подняла глаза и увидела Колтера, ведущего двух оседланных лошадей, белую и черную.
— Не жалеешь, что приняла мое приглашение покататься верхом? — ухмыльнулся он.
— Немного, — призналась она.
— Ты правда никогда раньше не ездила верхом? — спросила ее Беверли, сидящая в кресле-качалке на крыльце.
— Никогда.
Колтер недоуменно покачал головой:
— Это невозможно. Ты же из Техаса.
Аделин надела коричневую ковбойскую шляпу:
— Я жила в городе и бывала на ранчо, только когда сидела с Бо.
— Нам следовало попросить кого-нибудь из работников научить тебя ездить верхом, — сказала Беверли. — Это упущение с нашей стороны, правда, Грант? — спросила она мужа, потрепав его по руке.
Тот пробормотал что-то нечленораздельное, уставившись невидящим взором на конюшню перед ним.
Аделин не знала, кому она больше сочувствует, — Гранту, чье состояние ухудшалось с каждым днем, или его родным, которые страдали, глядя, как болезнь поражает его тело и разум.
Беверли снова потрепала мужа по руке:
— Точно. Мы были недостаточно внимательны к Аделин, но Колтер сейчас это исправит.
— Будем надеяться, — пробормотала Аделин, спускаясь с крыльца. — Я могу расстаться с жизнью во время этой прогулки.
— Я этого не допущу, — заверил ее Колтер, и она сразу почувствовала себя лучше.
Он помог ей вставить ногу в стремя и забраться на белую лошадь, затем сам сел на черную.
— Желаю вам получить удовольствие от прогулки, — сказала Беверли.
— Спасибо, — ответила Аделин, затем посмотрела, как Колтер держит поводья, и тоже взяла их одной рукой. — Что еще мне нужно знать?
— Чтобы ехать быстрее, надави ногами на бока лошади. Чтобы остановиться, натяни поводья и скажи «тпру!». Главное, расслабься и наслаждайся прогулкой. — Колтер указал ей на лошадь: — Перл о тебе позаботится.
— Хорошо, — пробормотала Аделин.
Перл проследовала за лошадью Колтера мимо конюшни. Затем они поднялись на небольшой холм и оказались на пастбище. Убедившись в том, что Перл спокойна и послушна, Аделин доверилась ей и переключила внимание на Колтера. Его плечи и черты лица были расслаблены. Точно так же он выглядел, когда пилотировал вертолет.
Ей тоже было комфортно здесь, на ранчо. Она давно не чувствовала себя такой счастливой. Ей не хотелось, чтобы их отношения закончились через два дня. Наверное, такие спокойные, непринужденные отношения и называются здоровыми.
— Мой отец неважно выглядит, правда? — заметил Колтер, нарушив молчание.
— Да, он сдал за эти дни, — ответила Аделин. — Это очень печально.
Он тяжело вздохнул и кивнул:
— Мама сказала мне сегодня утром, что в пансионате ей посоветовали больше не вывозить его оттуда. Поездки туда-обратно для него большая нагрузка.
— Мне очень жаль, Колтер. Я даже представить себе не могу, как вам всем сейчас нелегко.
— Больше всех мне жаль мою мать.
— Ты поэтому оставил любимую работу и вернулся домой? Ради нее?
Он мрачно посмотрел на нее:
— Да. Семья для меня превыше всего. Мои родные нуждались во мне, и мое возвращение домой не подлежало обсуждению.
— Даже если оно означало отказ от любимой работы?
— Именно так.
— Ты хороший человек, Колтер. Не каждый способен ради благополучия семьи отказаться от собственных целей и желаний.
Он посмотрел на нее и снова вздохнул.
— На примере моего отца я понял, что на закате жизни для человека важны не деньги и не работа мечты, а любовь близких и счастливые воспоминания о времени, проведенном рядом с ними.
Внезапно Аделин поняла, что этот благородный мужчина представляет собой воплощение ее заветной мечты, и не смогла сдержать улыбки.
— Я завидую отношениям между членами вашей семьи, — призналась она, щурясь от яркого солнца. — Вы всегда друг друга поддерживаете. Представляю, как у вас проходит Рождество. Наверное, оно похоже на сказку.
— Да, — рассмеялся он. — Мама прикладывает для этого все усилия. Разве у тебя не так?
— Так. Моя мама тоже всегда старалась создать у нас дома праздничную атмосферу. Но я имела в виду не это, а то, что ты рос в полной дружной семье.
— Ты никогда не хотела встретиться со своим отцом? — спросил Колтер после паузы.
— Мама назвала мне его имя, только когда мне исполнилось шестнадцать. — К своему удивлению, Аделин обнаружила, что ей уже не так больно говорить на эту тему. — Полагаю, что она это сделала только потому, что думала, что я больше никогда сюда не вернусь.
— Она тебя защищала?
— Думаю, да, — кивнула Аделин. — Мой отец не хотел иметь детей. Когда мама сказала ему, что беременна, тот ясно дал ей понять, что не планировал становиться отцом. Он много
