меня профессору Жорджу Шитошину. График работы был потрясающий: 3 раза в неделю, ближе к вечеру, то есть я мог совмещать с нашей основной работой, где, по правде сказать, все равно делать мне было нечего. Жордж Шитошин и я подошли, так же, как и Jean-Luc Debry. Каждый из нас стал вести группу, состоящую из 20 студентов 4-го курса. Основная задача была изучить со студентами конкретные проблемы фирмы и разработать их оптимальные решения (так же как в INSEAD).
Должен признаться, что вплоть до последнего дня этих занятий, которые я вел 2 года, во время моих выступлений перед студентами я всегда сильно волновался: чувствовал себя как актер на сцене театра. У Жорджа Шитошина была консалтинговая компания по управлению предприятиями. Вскоре после моего поступления на дополнительную работу к Жорджу Шитошину, он предложил мне встретиться с Роджером Торджманом, владельцем и управляющим Mecanorma. Он считал, что я с моими навыками полностью соответствовал критериям фирмы. Mecanorma производила и продавала во многих странах мира Lettres transfer — это листы с цифрами, буквами и символами, которые легко переносились с листа на любую поверхность. Ими пользовались многие компании, но особенно востребованы были агентами по рекламе и в архитектурных бюро. Главным рынком продаж была Франция, а главным нашим конкурентом — Letraset. С Роджером Торжманом мы сразу договорились. В середине 1972 года я покинул UAP, переехал жить и работать в Perray-en-Yvelines, около Рамбуйе. Роджер меня назначил директором французского филиала. Наконец я мог принимать решения, их исполнять и видеть свои результаты. Листы Lettres transfer у компании Mecanorma имел на 20 % больше цифр, букв и символов на одном листе, чем у Letraset, а стоили при этом на 20 % дешевле. Это явилось основным направлением всей рекламной кампании! Наши Lettres transfer — дешевле!
Я понял, что рекламные агентства, с которыми заказчики часто расплачиваются процентами от потраченного бюджета, цена Lettres transfer вообще не играла никакой роли. Тогда я поднял цены на нашу продукцию на 20 % и нанял трех девушек. Я отправил их по всем рекламным агентствам Парижа показывать наш каталог. Вот они уже предлагали нашу продукцию, показывали наши преимущества — самый большой выбор букв различных шрифтов и символов, а также великолепный дизайн всей нашей продукции. У нас в каталоге было более 200 разных шрифтов разного дизайна и оформления. Правильная стратегия принесла свои результаты.
Мы стали продавать значительно больше Lettres transfer (все через дилеров), и прибыль нашей фирмы взлетела на 40 %. Роджер был очень доволен, я тоже, так как я получил приличный бонус. Я разъезжал по всей Франции, навещал главных дилеров, находил новых, мотивировал коммерческих представителей и работал с удовольствием.
Мне было 28 лет, но я выглядел намного моложе. Никогда не забуду случай, где я договаривался познакомиться с одним из наших главных дилеров. Приезжаю на встречу, он смотрит на меня и вполне серьезно спрашивает: «Ваш папа не смог приехать?» Я выглядел на 20 лет! Скоро понадобился директор по экспорту. Я поговорил с Жан-Люком Дебри и предложил его кандидатуру на эту должность. Роджер прислушался к моему мнению, встретился с Жаном-Луком Дебри и взял его. Мы вдвоем «контролировали» около 70 % оборота. С женой в это время я поддерживал контакт по телефону. Сначала раз в месяц, потом раз в неделю и наконец каждый день. Решили снова сойтись. Повлияло и то, что пока я еще работал в UAP, она однажды меня навестила. Патрис посоветовал мне снять ей комнату в другой гостинице, что я и сделал. Но это ничего не решило, мы с Мари-Терез все равно провели ночь вместе.
В начале школьного года 1972/73 с женой и дочерью мы стали снова жить вместе. Купили в рассрочку дом в Рамбуйе на три спальни и с двумя маленькими садиками. Один садик был перед домом, а другой позади него. Жена пообещала мне больше не ревновать и быть верной. Я — тоже. Мне это было легко, я почти никогда не заводил близких знакомств там, где жил с женой. Я всегда с радостью возвращался из моих поездок к жене и дочери. Дома тоже было чем заняться: я красил фасад и стены, стелил полы, в общем, делал все сам. В зале я даже построил эстраду с двумя уровнями. В саду мы посадили вьющиеся розы, сирень, яблони и вишни, и стали принимать друзей и знакомых.
Часто в выходные в грибной сезон мы отправлялись на грибную охоту. Я купил несколько специализированных книг о том, как растут грибы, какие бывают виды и т. д. Вначале я обращался в аптеку к сотрудникам, когда возникали сомнения в отношении того или иного гриба (во Франции такой порядок). Так я скоро стал не только классным грибником, но и признанным экспертом в этой области. Меня даже иногда вызывали в аптеку проконсультировать по грибной теме. В общем, жили мы очень хорошо, денег хватало на все, что было необходимо. Единственной проблемой были мои частые командировки. До отъезда в командировку жена сердилась, предполагая, что я обязательно ей изменю. А когда возвращался, она сердилась еще больше, не сомневаясь, что так и было.
Признаюсь, что она была права почти всегда. Почему-то на меня «клевали» девушки, а я не отказывался. Конечно, я не психиатр, но рискну объяснить, что у меня был комплекс, заработанный в моем непростом детстве. Я нуждался в самоутверждении, и поэтому сильно гулял, чтобы доказать себе, что я достоин внимания, интереса и даже иногда любви.
В начале 1974 года Роджер меня попросил временно заняться немецким филиалом, находящимся в Дюссельдорфе, хотя я продолжал руководить французским. В Германии дела были дрянь, поэтому пришлось уволить местного директора и почти всех коммерческих представителей.
Я сразу согласился и на протяжении полутора лет стал проводить много времени в Дюссельдорфе. Язык я знал, но пришлось его подтянуть еще раз и для этого читал FAZ, смотрел телевизор и, конечно же, живое общение — беседы с девушками в старом городе. Я быстро стал очень прилично говорить по-немецки, после чего стал посещать моих дилеров и стал сам вести их дела.
Иногда меня одного или в компании девушки приглашали мои друзья — Питер Кралич и его жена Марианна. Все это мне очень нравилось, я был счастлив. Я приобрел новую машину BMW 2002, но возвращался всегда домой с волнением, ожидая очередного скандала. Но как-то, вернувшись на день раньше, я обнаружил в нашей спальне жену в компании с молодым парнем. Они просто разговаривали, но я
