рук тут быть не может, — обрадовалась девушка.
И тут же, обернувшись к Лизавете, стала вводить её в курс дела. Пару минут Лизка внимательно слушала наставницу, потом вдруг резко прервала её и обратилась ко мне:
— А мой Евтихий? Он же мастер на все руки! Где сплотничать, где переташшить чаво. Без няво я не могу, и так вона чаво эти грымзы старыя треплют языками…
Я улыбнулся, снова отметив про себя несгибаемый нрав «вождя в юбке».
— Хорошо, будь по твоему. Глаша, Евтихий тоже поступает в твоё распоряжение.
Когда девушки ушли, я слегка расслабился. Маришка всё время беседы не поднимала головы, делая вид, что продолжает писать. На самом деле она боролась с желанием расхохотаться во весь голос, так развеселила её выходка простой деревенской крестьянки. И лишь двери за женщинами закрылись, цыганочка сорвалась с места и просто таки залилась смехом.
— Нет, ты видел? Как она старуху эту… за волосы… Молодчина-то какая, а! И правильно, нечего этим бабкам воли давать! Ишь ты, распоясались! Ха-ха-ха!!! А потом-то… Ну, Лизка! Ей хлебушек на ладошке протягивают, а она и себе хватает, и для мужа старается! Помню, у нас соседка такая была, когда ей предлагали чем-нибудь угоститься, она брала две шутки конфетки ли, печеньки, приговаривая: «Это мне и моему цыганёнку!» Ну, для сынишки ещё брала гостинчик. Мать моя всегда злилась на неё и бубнила: «Такая в жизни не потеряется! Везде выплывет».
Я вспомнил тут свою бабушку: она тоже всегда возвращалась домой со своих «старушьих посиделок» у двора с гостинцами. Выдавала мне, помнится, и конфетки немудрёные, и пряники, сопровождая присказкой: «А что там зайка моему Геночке передать приказывал?» Смешная у меня бабушка была, думала, что я верил в этого мифического зайку… Даже малышу было понятно, что это она отдавала то, чем её саму угощали. Ну, не сразу, конечно, я таким умным стал, если честно. Поначалу-то наивно верил и даже мысленно представлял себе этого нелепого говорящего зайку.
А вот мать никогда таких гостинцев не приносила. Даже не так: мне не приносила. Потому что иногда она зазывала в свою спальню Галку, с таинственным видом подманивая её пальцем потихоньку, чтобы я не заметил. А из спальни сестра выходила, что-то дожёвывая с довольным и гордым видом. Видимо, зайка у моей матери был какой-то странный — гостинцы передавал исключительно девочкам, игнорируя мальчиков…
— Ген… То есть Григорий Владимирович! Я тебя чем-то расстроила? — настороженно поинтересовалась Маринка.
Нет, не стану ей пересказывать свои воспоминания. Ни к чему это. А то и она начнёт вспоминать что-то непотребное из своего прошлого-будущего. Надо как-то иначе объяснить резкий перепад своего настроения.
— Ну, это как сказать «Везде выплывет, в жизни не потеряется», — остудил я пыл подружки. — Ещё как может потеряться. Ты не забыла, что в эти времена порки были очень распространены? И порочных дел мастера хорошо справлялись со своими обязанностями: наказанные во время казни не погибали, а умирали уже дома. Такие смерти списывались как естественные. Так что Лизавете сильно повезло, что её господином стал я, а не тот же Плещеев хотя бы. Не стал бы он на её сторону, Акульку бы поддержал, чует моя душа.
Маришка при упоминании о наказаниях, царящих сейчас в России, сникла. Её резвость поубавилась. Девушка снова уселась за секретер и принялась писать. А я продолжил наблюдать за ней. Красивая она, всё-таки! Хоть в том облике Маринкой была видной, что в этом красавица…
Однако через полчаса в кабинет постучались Глафира. Она сообщила, что к нам пожаловали гости. Сам Санко Вишневский, купец из цыган! Офигеть!!! Я, после нескольких минут смятения, велел принять гостя в столовой.
Цыган лет сорока-сорока пяти был упитан, высок. С огромной чёрной бородой и великолепной шевелюрой, слегка тронутой сединой, он больше походил на медведя гризли, нежели на человека. Да и голос у него был под стать его внешнему виду: зычный, громкий.
— Будьте так добры поведать мне о цели вашего визита, — чопорно произнёс я, отвесив небрежный поклон головой, пытаясь своей культурой немного сбить спесь с цыгана.
Однако и Санко оказался не промах. Он так же чопорно вернул мне поклон, подал руку, представившись. Говорил он чисто, без акцента — было видно, что купчина прожил среди русских долгое время и имеет некоторые познания об этикете. Не удивлюсь, что он немало успел прочитать литературы, а то и силён во французском. Интересная личность, колоритная, надо сказать…
— Дело в том, господин граф, что я ищу свою невесту. Мы заключили с цыганским бароном табора сделку, за что я выплатил последнему немаленький выкуп. Но она, моя невеста, если верить его словам, сбежала. И случилось это не так далеко от поместья вашего сиятельства. Вот я и решился разузнать, не прибилась ли к вам юная цыганочка? Я бы дал за неё трёх рысаков! — чёрные зрачки цыгана буравили меня насквозь.
Я почувствовал, как волна чужой воли накрывает меня с головой, подавляет, пытается выбить из-под моих ног пол… Но я тоже не лыком шит и хотя бы чуточку, да подкован в этом вопросе. Так что врёшь, дорогуша, меня так просто голыми руками не возьмёшь!
Собрав в кулак всю свою волю, я перевёл свои зрачки в точку лба собеседника, на сантиметр выше переносицы — помню из каких-то материалов, вычитанных в интернете, что, именно так надо избавляться от гипноза некоторых личностей. Стало намного легче. По крайней мере, пол уже перестал уплывать из-под моих ног. Изо всех сил стараясь придать своему лицу безмятежное выражение, я высказался:
— Нет, тут я ничем не могу вам помочь, господин Вишневский. Никаких цыган поблизости я не видел, поскольку сам прибыл сюда достаточно недавно. Вы же слышали историю о том, что поместье это мой батюшка выиграл в карты у Плещеева? Тот ещё прохиндей был, надо сказать… Уволок с собой нескольких моих крепостных. Возможно, и ваша Мирела была среди них.
— Мирела, вы говорите? А откуда вам известно имя моей невесты? — лицо цыгана недобро вытянулось, а улыбка, только что выглядевшая располагающей и милой, стала напоминать хищный оскал.
Вот надо же мне было так глупо вляпаться! Правду говорят: язык мой — враг мой. И как теперь выкручиваться?
Помогла мне выпутаться из щекотливой ситуации Глафира:
— Так в посёлке все эту историю знают! Правда ваша, стоял тут табор как раз перед приездом его сиятельства. И одна цыганочка, гутарит
