Там сидело много людей в блестящих кольчугах, которые мгновенно вскочили и загородили дорогу копьями.
— Стойте, неизвестные здесь путники! — крикнули они на языке Ристании и потребовали от путешественников назвать имена и цель прибытия. В глазах их было удивление, но мало дружелюбия, и они бросали мрачные взгляды на Гэндальфа.
— Хорошо, что я понимаю ваш язык, — ответил маг на том же наречии. — Однако мало путников знают его. Почему вы не говорите на всеобщем языке, как это принято на западе, если хотите, чтобы вам отвечали?
— Такова воля герцога Теодена, который не желает открывать ворот перед теми, кто не говорит на нашем языке и не является нашим другом, — ответил один из стражей. — Здесь принимают радушно в дни войны только наш народ и тех, кто приходит из Мандбурга, что в Гондоре. Кто вы, прискакавшие без оглядки через степи в столь странных одеждах и на лошадях, похожих на наших собственных коней? Мы давно уже сторожим здесь и долго наблюдаем за вами. Никогда ещё мы не видели столь странных всадников и ни одной лошади более резвой, чем конь, что несёт тебя. Он один из меарас, или наши глаза обмануты чарами. Кто ты — маг, шпион Сарумана или вы призраки, созданные им? Говори и не медли!
— Мы не призраки, — сказал Арагорн. — И твои глаза не обманули тебя. Действительно, мы приехали на ваших лошадях, о чём ты, конечно, знал прежде, чем задал вопрос, как я полагаю. Но воры редко возвращаются в конюшню. Это Счастьедар и Арод, которых Эомир, Третий маршал Герцогства, одолжил нам всего два дня тому назад. Мы привели их обратно, как и обещали ему. Разве Эомир не вернулся и не предупредил о нашем приходе?
В глазах стража отразилось волнение.
— Я ничего не могу сказать об Эомире, — ответил он. — Если то, что ты сказал мне, правда, тогда Теоден, без сомнения, слышал об этом. Быть может, ваше появление не было полностью неожиданным. Две ночи тому назад к нам пришёл Злоречив и объявил, что по воле Теодена ни один путник не должен пройти сквозь ворота.
— Злоречив? — переспросил Гэндальф, кинув острый взгляд на стража. — Не говори больше ничего! У меня дело не к Злоречиву, а к самому герцогу. Я спешу. Может быть, ты сходишь или пошлёшь известить его о нашем прибытии?
Глаза мага сверкнули под густыми бровями, когда он устремил их неотрывный взгляд на человека.
— Да, я пойду, — медленно проговорил тот. — Но чьи имена я должен сообщить? И что сказать о тебе? Сейчас ты выглядишь старым и усталым, но я догадываюсь, что под этой видимостью ты силён и страшен.
— Ты хорошо видишь и говоришь, — сказал маг. — Ибо я Гэндальф. Я вернулся. И смотри! Я тоже привёл назад лошадь. Это Тенегон Великий, с которым не может совладать ничья другая рука. А рядом со мной Арагорн, сын Арахорна, наследник Королей, и идёт он в Мандбург. Здесь также Леголас, эльф, и Гимли, гном, наши товарищи. Теперь иди и скажи своему хозяину, что мы у его ворот хотели бы поговорить с ним, если он позволит нам войти в его замок.
— Странные имена назвал ты, однако! Но я сообщу о вашей просьбе и узнаю волю моего хозяина, — пообещал страж. — Подождите здесь немного, и я принесу вам ответ, который он пожелает дать. Но особенно не надейтесь! Сейчас тёмные дни.
Он быстро ушёл, предоставив своим товарищам охранять путников.
Спустя некоторое время он вернулся.
— Следуйте за мной! — сказал он. — Теоден разрешил вам войти, но всё ваше оружие, будь то просто посох, вы должны оставить у порога. Стражи дверей сохранят его.
Тёмные ворота распахнулись. Путники вошли и двинулись следом за своим проводником. Они увидели широкую дорогу, мощёную обтёсанными камнями, которая, петляя, вела вверх короткими пролётами удобных ступеней. Много деревянных домов и много прочных дверей миновали они. Рядом с дорогой в каменном русле бежал, пенясь и журча, ручей чистой воды. Наконец они достигли вершины холма. Здесь, на зелёной террасе, была сооружена высокая платформа, из основания которой бил прозрачный родник, который изливался из камня, вырезанного в виде конской головы, и наполнял широкий бассейн, дающий начало бегущему вниз ручью. На вершину зелёной террасы вела каменная лестница, высокая и широкая, по обе стороны которой на самой верхней площадке были устроены каменные сидения. На них сидели другие стражи, держа на коленях обнажённые мечи. Их золотые волосы были рассыпаны по плечам, солнце отражалось в зелёных щитах, длинные кольчуги ослепительно сверкали, и когда они встали, то казались выше, чем смертные люди.
— Перед вами двери, — сказал проводник. — Я должен вернуться на свой пост у ворот. Прощайте! И да пребудет с вами благосклонность герцога!
Он повернулся и быстро зашагал вниз по дороге. Остальные поднялись по длинной лестнице под взглядами высоких стражников. Те стояли неподвижно и безмолвно, пока Гэндальф не ступил на мощёную площадку в конце лестницы. Тогда они внезапно произнесли ясными голосами изысканное приветствие на их родном языке:
— Привет вам, пришедшие издалека! — сказали они и повернули рукояти своих мечей по направлению к путникам в знак мира. В солнечном свете сверкнули зелёные камни. Затем один из стражников выступил вперёд.
— Я Страж дверей Теодена, — сказал он на всеобщем языке. — Моё имя Хама. Вы должны оставить ваше оружие здесь, прежде чем войдёте.
Тогда Леголас отдал ему свой кинжал с серебряной рукоятью, колчан и лук.
— Сохрани их бережно, — сказал он. — Они из Золотого Леса, и сама Владычица Лотлориэна подарила их мне.
Удивление отразилось в глазах стражника, и он поспешно положил оружие к стене, словно опасался держать его.
— Ни один человек не дотронется до них, обещаю тебе, — сказал он.
Арагорн некоторое время стоял в нерешительности.
— У меня нет желания, — сказал он, — снимать меч или доверять Андрил руке постороннего человека.
— Такова воля Теодена, — ответил Хама.
— Мне не ясно, почему воля Теодена, сына Тенгеля, даже если учесть, что он герцог Ристании, должна расцениваться превыше желания Арагорна, сына Арахорна, наследника Элендила из Гондора.
— Это дом Теодена, не Арагорна, будь он даже королём Гондора на троне Денетора, — сказал Хама, быстро отступив к дверям и загораживая дорогу. Его меч снова оказался в руке и был направлен теперь на следопыта.
— Не тратьте пустых слов, — вмешался Гэндальф. — Требование Теодена бессмысленно, но оно должно быть выполнено. Король волен поступать в собственном замке так, как пожелает, глупо это или мудро.
— Верно, — сказал Арагорн, — И я исполнил бы просьбу хозяина дома, будь это даже хижина дровосека, если бы при мне был любой другой меч, а не Андрил.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
