— Теперь твой совет опять кажется мне хорошим! — сказал Теоден. — Передайте всем моим подданным приказ быть наготове! Но вы — мои гости. Правду сказал ты, Гэндальф, что мой двор потерял в учтивости. Вы скакали всю ночь, но сейчас уже и утро на исходе, а вы не спали и не ели. Дом для гостей будет немедленно подготовлен: там вы сможете выспаться, после того как поедите.
— Нет, владыка, — ответил Арагорн. — Сейчас нет времени для отдыха. Воины Ристании должны выехать сегодня, и мы поскачем вместе с ними: топор, меч и лук. Мы принесли их не для того, чтобы прислонить к твоей стене, герцог. И я обещал Эомиру, что мой меч и его будут обнажены вместе.
— Теперь действительно есть надежда на победу! — сказал Эомир.
— Надежда — да, — ответил Гэндальф. — Но Скальбург силён, и всё ближе подступает другая опасность. Не медли, Теоден, после нашего ухода: веди своих подданных как можно скорее к горному Гнезду в Сироколье!
— Нет, Гэндальф! — возразил герцог. — Ты сам не знаешь силы своего целительского искусства. Так не будет. Я сам отправлюсь на войну, чтобы пасть в первых рядах, коли суждено. Тогда я усну крепче.
— И тогда даже поражение Ристании будет прославлено в пенях, — промолвил Арагорн.
Воины, стоявшие рядом, забряцали оружием и воскликнули:
— Герцог поведёт нас! Вперёд, эорлинги!
— Но твои подданные не должны остаться без защиты и предводителя, — сказал Гэндальф. — Кто поведёт их и будет править ими за тебя?
— Я подумаю об этом, прежде чем уйду, — ответил Теоден. — А вот и мой советник.
В этот момент Хама снова вышел из замка. За ним, раболепно изгибаясь, шёл между двух людей Грима Злоречив. Его лицо было очень бледно, глаза моргали на солнечном свету. Хама преклонил колено и протянул Теодену длинный меч в ножнах, отделанных золотом и зелёными камнями.
— Вот, господин, твой старый меч Херугрим, — сказал он. — Он был найден в его сундуке. Трудно было уговорить его дать ключ. И много других вещей было там, которые считались пропавшими.
— Ты лжёшь, — отозвался Злоречив. — А этот меч вы, повелитель, сами отдали мне на хранение.
— А теперь его потребовали у тебя снова по моему приказу, — сказал Теоден. — Это вызывает твоё неудовольствие?
— Конечно, нет, господин, — ответил Злоречив. — Я прикладываю все усилия, чтобы оберегать вас и всё, что принадлежит вам. Но не утомляйтесь и не подвергайте свои силы слишком суровому испытанию. Предоставьте другим заниматься этими надоедливыми гостями. Ваше мясо уже готово для подачи на стол. Не угодно ли вам поесть?
— Угодно, — сказал Теоден. — И рядом со мной должна быть поставлена еда для моих гостей. Войско отправляется сегодня. Послать всех герольдов! Пусть они соберут всех, кто живёт поблизости! Всех мужчин и крепких юношей, способных носить оружие, всех, кто имеет лошадей. Пусть сядут в сёдла у ворот до второго часа пополудни!
— Дорогой господин! — воскликнул Злоречив. — Этого-то я и боялся. Этот маг заколдовал вас. Неужели никого не останется для защиты Золотого Замка ваших отцов и всех ваших сокровищ? Никого, чтобы охранять герцога Ристании?
— Если здесь и есть колдовство, — сказал Теоден, — то оно кажется мне более благотворным, чем твоё нашёптывание. Твоё знахарство заставило бы меня скоро ходить на четвереньках, подобно животному. Нет, не останется никого, даже Гримы. Грима тоже поскачет. Ступай! У тебя есть время счистить ржавчину с твоего меча.
— Милосердия, господин! — жалобно взвизгнул Злоречив, раболепно пресмыкаясь на земле. — Пожалей того, кто утратил силы в служении тебе! Не удаляй меня от себя! Пусть хотя бы я останусь рядом с тобой, когда остальные уйдут. Не отсылай своего верного Гриму!
— Ты получил мою милость, — ответил Теоден. — И я не удаляю тебя от себя. Я сам ухожу на войну вместе с моими людьми и приказываю тебе следовать за мной и доказать свою верность.
Глаза Злоречива заметались от лица к лицу с загнанным выражением зверя, ищущего выход из кольца врагов. Он облизнул губы длинным бледным языком.
— Следовало ожидать такого решения от властелина из рода Эорла, даже если он стар, — произнёс он. — Но те, кто действительно любит его, могли бы и поберечь остаток его лет. Однако я вижу, что пришёл слишком поздно. Другие, кого смерть моего повелителя, возможно, огорчит мало, уже убедили его. Если уж я не могу разрушить дело их рук, послушайтесь меня только в одном, господин! В Эдорасе следовало бы оставить того, кто знает ваши мысли и чтит ваши приказы. Назначь верного заместителя. Вели твоему советнику Гриме хранить всё вплоть до твоего возвращения — и я молюсь, чтобы мы дождались его, хотя никто из мудрых не сочтёт это особенно вероятным.
Эомир рассмеялся.
— А если этот довод не освободит тебя от войны, многоуважаемый Злоречив? — сказал он. — Какую менее важную услугу ты возьмешь тогда на себя? Отнести мешок муки в горы, если хоть один человек доверит его тебе?
— Нет, Эомир, ты не вполне понял мысль мастера Злоречива, — проговорил Гэндальф, обращая к нему свой пронзительный взгляд. — Он дерзок и хитёр. И даже сейчас он продолжает опасную игру и отыграл ход. Он уже потратил целые часы моего драгоценного времени. На брюхо, змей! — внезапно крикнул он наводящим ужас голосом. — Будь проклята твоя ненасытность! Сколько времени прошло с тех пор, как Саруман купил тебя? За какую цену? И какова была обещанная награда? Когда все мужчины будут мертвы, ты получишь свою долю сокровищ и женщину, которую желаешь? Слишком долго наблюдал ты за ней из-под прикрытых век и караулил её шаги.
Эомир схватился за меч.
— Я давно это знал, — пробормотал он. — Из-за этого я хотел убить его ещё прежде, забыв закон замка. Но теперь есть другие причины.
Он шагнул вперёд, но Гэндальф рукой задержал его.
— Эовин теперь в безопасности, — сказал он. — А ты, Злоречив, ты сделал всё, что мог, для своего истинного хозяина. И кое-какую награду уже заслужил. Однако Саруман склонен пренебрегать заключёнными сделками. Я советовал бы тебе быстро удалиться и напомнить ему, чтобы он не забыл про своего верного слугу.
— Ты лжёшь, — повторил Злоречив.
— Это слово слишком часто и легко срывается с твоих губ, — сказал Гэндальф. — Я не лгу. Взгляни, Теоден, на эту змею! Ты не можешь без риска ни взять его с собой, ни оставить здесь. Его следовало бы убить. Но он не всегда был таким, как сейчас. Некогда он был человеком и так или иначе служил тебе. Дай ему лошадь и позволь ему идти на все четыре стороны. Его выбор послужит ему карой.
— Ты слышал это, Злоречив? — произнёс Теоден. — Выбирай: или ты поскачешь со мной на войну и докажешь нам свою верность в битве, или уходи немедленно куда захочешь. Но тогда, если мы встретимся вновь, не рассчитывай на моё милосердие.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
