И тут обнаружил, что стоит на крыльце один. Грегг куда–то сбежал. «Вот засранец», — выругался Роджер про себя. Он спустился с крыльца и пошел по газону.
— Грегг! — позвал он.
Сын появился из–за угла дома.
— Они на заднем дворе, — сообщил он. — Они там, за домом.
— Хорошо, — сказал Роджер и пошел вместе с сыном по дорожке между стеной дома и забором, вошел через калитку, мимо кустов и оказался на заднем дворе.
Собака породы колли лежала посередине ступенчатого газона, выставив вперед лапы. Задний двор оказался ухоженнее, чем фасад. В глубине росло несколько фруктовых деревьев, стояла мусоросжигательная печь и лежала куча сухих веток и листьев. По боковым сторонам забора были разбиты клумбы. У заднего забора мальчишки Боннеры строили из деревяшек домик. Он был уже почти готов. Оба трудились в джинсах, с обнаженными торсами, босиком. Чик Боннер занял позицию поблизости, на кирпичном бордюре. Он сидел, опустив голову и полуприкрыв глаза. Его лысина влажно блестела на солнце. Остатки волос были такими редкими, как будто им уже недолго оставалось красоваться на своем месте. Кожа головы порозовела и покрылась пятнами, а когда Чик поднял взгляд, Роджер увидел, что брови у него тоже розовые. Заслоняя глаза ладонью и щуря их, Чик посмотрел на него и достал солнечные очки.
— Так слепит, что ничего не вижу, — сказал он.
— Это я, — подал голос Роджер.
Лиз Боннер, лежавшая, растянувшись, в купальнике на траве, пошевелилась и приподнялась.
— Что, уже пора? — пробормотала она.
Перевернувшись, она оперлась на локти, обхватив щеки ладонями.
— Здравствуй, Грегги, — сказала она. — Подойди–ка сюда.
Когда тот подошел, она протянула руку и взяла его за рубашку.
— Вы заставляете его ходить в рубашке? А можно он ее снимет?
Встав на колени, она расстегнула Греггу рубашку и забросила ее за кирпичный бордюр в конце газона.
— Сними ботинки, — сказала она Греггу. — Спроси у папы, он не возражает?
— Можно я сниму ботинки? — спросил Грегг, вернувшись к нему.
— Конечно, — разрешил тот. — Снимай. — И обратился к Лиз и Чику: — Как у вас тут безмятежно.
Лиз сидела теперь, подогнув ноги перед собой, откинувшись чуть назад и упираясь в землю ладонями. К ее купальнику, ногам и животу прилипли травинки. Кожа у нее оказалась светлее, чем ему запомнилось. Она была коренастее и ниже Вирджинии, а бедра у нее были, на его вкус, куда женственнее. «Как хорошо она сложена!» — подумал он. Как и мальчишки, корпевшие над своим домиком, Лиз сбросила с себя максимум одежды. Вольготно растянувшись на банном полотенце, она смотрелась в полной гармонии с солнцем, собакой породы колли и всем двором.
— Присоединяйтесь к нам, — пригласила его Лиз.
— В каком смысле? — пробормотал он.
— Ложитесь. Вздремните. Снимайте рубашку и туфли.
— Идея замечательная.
Грегг, оставшийся в одних штанах, отправился в разведку по двору. Петляя, он приближался к домику в задней части двора и, наконец, уже просто ходил кругами. Хотя он на него не глядел, домик явно не давал ему покоя. Боннеры–младшие окинули его недовольным взглядом и вернулись к своему занятию.
— А у вас неплохой магазин, Линдал, — сказал Чик, расставив ноги и положив руки на бедра. — Только фасад узковатый, согласны? Мне кажется, витрины у вас уж больно маленькие. Может, я и не прав. У меня никогда не было знакомых в розничной торговле. Эта тема меня всегда интересовала, но конкретно ею я как–то еще не занимался. В соседнем с вами магазине фасад побольше будет, да?
— Вроде бы да, — ответил Роджер.
— Вы ведь только арендуете?
— Да.
— И сколько платите в месяц?
— Триста, примерно.
— Ни черта себе! — поразился Чик. — Такую сумму? Хотя вы находитесь в хорошем месте. И помещение ведь у вас вытянуто в длину? Я когда–то архитектурой увлекался, когда учился еще. Лекции даже посещал — мне проектировать нравилось. У каждого, наверное, такой период в жизни бывает. — Подняв голову, он разглядывал Роджера через темные очки. — Приносит розничная торговля удовлетворение? Ну, наверное, витрины украшать — это приятно; не знаю, мне так кажется. С другой стороны, когда я у вас был, видел там много старушек. Наверное, торгуя в розницу, часто приходится наступать на собственное самолюбие. Так или иначе, думаю, вам кажется унизительным потакать капризам стариков и разбираться с их жадобами. Это я тоже только предполагаю, но готов поспорить, что я прав.
Роджеру странно было слышать такое точное описание собственного положения дел. Чик попал в самое яблочко.
— Витрины — дело занятное, — осторожно согласился он.
— А как с закупками? Мне это представляется этаким соревнованием интеллектов — ты как бы меряешься силами со своим оптовиком. Это было бы, пожалуй, по мне.
— И это тоже, — подтвердил Роджер.
Тут Чик, по–видимому, потерял интерес к разговору. Он снова погрузился в свой внутренний мир.
— Грегг, — позвал Роджер сына. — Скоро пора ехать.
Мальчик тащил доску, чтобы пристроить ее к крыше домика. Роджер пошел в том же направлении и сказал Боннерам–младшим:
— Пора ехать.
Оба, не обращая на него внимания, продолжали трудиться.
Лиз с усилием поднялась со своего большого махрового полотенца и подошла к ним. Ее голые руки и плечи блестели; он увидел, как низко соскользнула верхняя часть ее купальника. Левая грудь, полная и гладкая, была почти обнажена.
— Они на меня злятся, — сказала она. — Потому что я не еду.
Лиз подтянула лямку купальника.
— Вот как, — пробормотал Роджер. Очевидно, на него мальчики тоже сердились. Они делали вид, что не замечают ни его, ни Грегга. — Вот ведь как, — неуверенно добавил он, бросив на нее взгляд.
Тут вмешался Чик:
— Ребята, а ну–ка, заканчивайте. Марш одеваться и — в машину.
— Слушаюсь, — недовольно повиновался Уолт.
Он бросил дощечку и, волоча ноги, пошел прочь. Джерри последовал за ним.
Лиз спросила у мужа:
— Что будем делать? Это серьезно?
— Ничего, переживут, — ответил Чик.
— Посмотри на ситуацию их глазами, — сказала Лиз. — Я их не виню.
Чик промолчал.
— Я поеду с ними, — решила Лиз.
— Они уже большие, смогут и без тебя съездить, — невозмутимо сказал Чик. — Ты сама воспитываешь в них зависимость. Мне уже только поэтому нравится идея возить их по очереди. Когда мне было двенадцать — да я бы лучше пешком прошел все это расстояние, чем явиться вместе с мамашей. Пускай съездят пару раз без тебя — ничего, быстро привыкнут. — Он повернулся к Роджеру: — Правда ведь?
— Не впутывайте меня, — сказал тот.
— Вы не считаете, что двенадцатилетний мальчишка уже достаточно вырос, чтобы поехать куда–то без матери?
Хлопнула дверь черного хода, и вышли полностью одетые Джерри и Уолт.
— Что, без мамы никак не съездить? — обратился к ним Чик.
Дети что–то пробормотали и повесили головы.
— Идите в машину, — приказал Чик. — Сидите там и ждите.
Мальчики поплелись к машине.
— Давай я все–таки на этот раз съезжу, — не унималась Лиз. — Я туда поведу машину, а на обратном пути Роджер сядет за руль.
— Ты прямо на привязи парнишек держишь, — сказал Чик. — Удивляюсь, как ты вообще их в эту школу отпустила.
— Пойду переоденусь, — поставила точку Лиз и, схватив банное полотенце, скрылась в доме.
— Это меня убивает, — пожаловался Чик Роджеру. — А как ваша Вирджиния? Она произвела на меня впечатление разумной женщины. Она ведь не нянчится так с вашим парнем?
— По–разному бывает, — ответил Роджер, снова уклоняясь от дискуссии.
— Между нами говоря, — продолжал Чик, — вы это не передавайте, но, знаете, Лиз всегда принимает решения уже на ходу. У нее нет правил, все у нее зависит от настроения.
— Грегг, пошли, — позвал Роджер сына. — Одевайся и садись в машину с Джерри и Уолтером.
Он отвел мальчика за руку к тому месту, где лежали рубашка, ботинки и носки. Стоя рядом, он подгонял его, чтобы тот не затягивал отъезд, а потом отправил по боковой дорожке вдоль дома.
— А вы, Линдал, не болтливы, правда? — сказал Чик Боннер и посмотрел на Роджера с особым уважением. — Но, думаю, если вы собираетесь заниматься бизнесом, вам придется этому научиться.
Потом оба замолчали. Наконец из дома раздался голос Лиз:
— Я готова. Пойдемте, пожалуй.
— Не надо язвить, — сказал Роджер Чику.
— Вы правы, — пристыженно ответил тот. — Я в этих делах ничего не понимаю. Желаю хорошей поездки. Вы там построже с мальчишками, если будут докучать — я разрешаю, иначе с ними не справиться.
Роджер прошел вдоль дома к газону перед фасадом. Грегг и мальчики Боннеров сидели в «Олдсмобиле» и сверлили друг друга враждебными взглядами. Потом все вместе повернули головы и злобно уставились на него. Но Роджера это не трогало. «Меня кое–кто другой волнует», — думал он.
