— То есть нашлось-таки решение у этого уравнения? — хмыкнул Андрей. — Не зря из башни спасали.
Первый шок прошёл, и голос Дрона повеселел, да и лицом он немного посветлел. Но прозвучавшая фраза показалась Егору абсолютно бессмысленной, так что пока он предпочитал слушать. В народе говорят: молчи, за умного сойдешь. Обмякшая было Ульяна шумно втянула носом воздух.
— Ага. Я считаю, что мы с тобой можем себе в карму по жирному плюсу зачесть. С чистой совестью! — заключила Новицкая, не сводя с них хищного сверкающего взгляда. Ей вся эта картина явно по нутру приходилась. И в то же время определенно продолжала удивлять: любопытство на лице считывалось безошибочно.
Брови невольно лезли выше и выше на лоб. Все занятнее и занятнее, загадочнее всё и загадочнее. И всё больше нервируют все эти непонятки и настолько пристальное к себе внимание. Уля только крепче руки вокруг торса обвила, но пояснять хоть что-то тоже пока не спешила.
— О ваших отношениях Юлька мне как-то сказала, что это уравнение без видимого решения, — заметив недоумение, всё ярче проступающее на лице своего приятеля, доверительно сообщил Андрей. Решил сжалиться, видать.
Уже чуть понятнее – и, честно говоря, сложно с таким восприятием не согласиться. Но брови до сих пор на лбу и пока не спешат возвращаться в привычное им положение. Разъяснения тем временем продолжились:
— Мы тогда Ульяну на ваш сольник везли. Такое там тогда творилось! Море разливанное.
«А. Так это же еще когда было… Уже тогда?»
Уже тогда или нет, но Егору тут же живо вспомнилось, как его самого в тот вечер туда-сюда помотало. Какое количество версий, объясняющих её отсутствие, он успел придумать и в какую черную эмоциональную пропасть сойти. И взлететь с каменистого дна в вышину. Вот где его собственные стартовые точки. А может, и еще раньше. На мосту? Еще раньше? Как бы то ни было, что касается конкретно того случая с запертой дверью, занятные выводы напрашиваются. Выходит, ему есть и за что благодарным Андрею быть. Ведь хрен знает, чем кончилось бы, не привези Дрон Ульяну на место.
— Чуть машину мне не затопила, — вошел в раж Андрюха. Направленный на него пристальный взгляд ни капли его не смущал, что странно. Возникало ощущение, что Дрон чутка нервничает, потому и не замечает молчаливого предложения сменить пластинку.
— Может, хватит меня уже палить?! — с притворным негодованием воскликнула Ульяна. — Совесть у вас есть?
— Какая совесть? — возликовала Новицкая. — Скажи еще, что мы всё врём!
Егор сам не заметил, как вслушивается в состояние той, кто доверчиво положила голову ему на грудь. И вот вроде бы ничего не происходило, так, безобидный дружеский трёп, но тело чувствовало её напряжение. И невольно реагировало: легкие всё шире раскрывались, вбирая в себя больше кислорода, пальцы устремились к пальцам, а кончик носа к макушке. Её хотелось успокоить, а излишний энтузиазм этой сладкой парочки слегка пригасить. Как назло, от всех пришедших на ум комментариев веяло лёгкой пассивной агрессией, так что пришлось ограничиться возможностями собственной мимики.
До Дрона, наконец, допёрло.
— Кстати, если бы не тот случай, — перевел внимательный взгляд на Ульяну Андрей, — с Рыжим я бы не встретился. Так что спасибо тебе.
— А мне? А мне спасибо?! — тут же шутливо вскинулась Новицкая. — Тебя на операцию спасения кто уломал? Кто одним глазком на группу взглянуть согласился?
А вот до Новицкой – пока нет.
— Давайте уже поменяем тему, — жалобно простонала Уля. — Что вам с Камчатки привезти?
С Улиной подачи дальше болтовня между девушками пошла непринуждённее. В обсуждении Камчатки никакого желания участвовать не обнаружилось – эта тема с каждой минутой напрягала Егора всё больше. Совершенно безотчетно он прижимал её к себе всё крепче, пока не поймал на мысли, что так недолго ненароком и задушить. Затем Новицкая поведала, что ближе к весне они с Андреем хотят махнуть на Шри-Ланку, и еще минут двадцать обсуждали Шри-Ланку. Потом Таиланд. Потом работу. Новицкая сообщила, что через неделю выходит в офис. Ульяна – что пока будет пробовать силы на фрилансе. Егор вставлял редкие комментарии, постепенно расслабляясь. А Андрей по большей части молчал, время от времени косясь на своего кореша по детдому. Его явно что-то беспокоило. Что же, интересно?
Болтовня болтовнёй, но в целом в сгущенном воздухе продолжало ощущаться напряжение. Девушки мастерски тасовали темы, как карточную колоду, но чувствовалось, что пока наложено табу на главную, не будет здесь никому счастья.
— Покурим, может? — нервно обхлопывая себя по карманам, не выдержал Дрон наконец.
Улины плечи окаменели, Новицкая мгновенно притихла, а во взгляде Андрея заплескалась лёгкая паника. Егор хмыкнул и встал с дивана.
— Пошли.
— На балконе можно! — раздался в спины возглас хозяйки.
— Не, мы на общий, — отозвался Андрей.
«Ну, на общий, так на общий»
Первая сигарета истлела в гробовой тишине. Облокотившись о перила, Егор рассматривал припаркованные у подъезда машины и прохожих и в каждом втором узнавал знакомое лицо. Андрей стоял в метре и изучал тянущиеся от дома к дому провода. Свою сигарету он умудрился высадить за минуту и уже достал вторую. Но щелчка зажигалки Егор так и не услышал, зато шумные вдохи и выдохи сбился считать. В принципе, можно было бы, конечно, облегчить страдания приятеля, тем более что ни злости, ни раздражения по-прежнему не ощущалось. Однако желание сохранить веру конкретно в этого человека требовало от Егора продолжать хранить молчание. Да, он может избавить Дрона от мучений, может и сам всё сказать. Но в эту самую секунду доверие, и без того уже изрядно пошатнувшееся, издохнет. Если Андрей сейчас промолчит, то в его глазах упадет низко и назад вряд ли поднимется. Пока шанс есть. И момент, чтобы им воспользоваться, идеальный. Потому что, по ходу, единственный.
Донёсшийся до ушей звук щелчка зажигалки возвестил: вторая пошла.
— Рыжий, прости, но я тебя сдал, — затянувшись, выпалил Андрей на едином дыхании.
Егор в облегчении прикрыл глаза: обошлось. И не то чтобы он хотел сохранить человека на своей орбите, нет. Не то чтобы он горевать будет, если эта встреча вдруг станет последней – не будет. Просто именно в Андрее разочаровываться не хотелось.
— Я в курсе, — выпуская в прозрачный осенний воздух сизое облачко и продолжая рассматривать авто, спокойно ответил Егор. Машина соседа так и стояла с разбитым лобовым, так он к нему и не поднялся после той драки – совсем не до того было. Внутри ощутимо кольнуло чувство вины. Сегодня вечером зайдет, покается и договорится о возмещении.
— Случайно получилось! — выдохнул Дрон спустя полминуты тягучей тишины. — Слетело с языка погоняло твоё, сам не понял как, а Юлька всекла мгновенно. Ну и…
— Угу. Слышал, — усмехнулся Егор, вслед за Андреем прикуривая вторую. Вторая вроде как лишняя, зато вроде как делом занят. Вселенской важности.
— Злишься?.. Слушай, прости, я…
— Не злюсь, — перебил его Егор, пресекая поток покаяний, что грозил вот-вот обрушиться на голову. — На удивление.
На том конце ответили озадаченным молчанием. Егор повернул голову, решив-таки дать некоторые пояснения к ситуации, а заодно и причинно-следственные связи очертить.
— Шкуру твою спасло то, что Ульяна уже об этом знает. И знает не от Новицкой, которой сказал ты. А вроде как от меня. Типа того… Не совсем. И я не подозревал, кому именно рассказываю.
На лице Дрона отразилось полнейшее недоумение: он явно ни черта не понял. Однако Егор не нашёл в себе готовности объяснять ему сейчас запутанную схему со знакомством и общением онлайн. Как не обнаружил и желания изливать душу, рассказывать о том, в какой чудовищный шторм угодил, медным тазом какого размера всё в жизни накрылось. Как прихлопнули могильным камнем новости о том, что «Радист» сторчался. Как он в состоянии полного уже неадеквата решился на ту исповедь в надежде, что Алиса всё же права, и станет хоть немного, дэшку, но легче. Всё это Андрея не касалось.
