Наверное.
15:30 Кому: Уля: Во сколько твоя мама сегодня явится?
15:32 От кого: Уля: Около девяти, скорее всего. Она же там живет. А что? :)
15:33 Кому: Уля: Да так… пытаюсь планы на остаток дня прикинуть. Ты с ней не говорила?
15:33 От кого: Уля: Нет. Пока только написала, что вернулась. А ты ещё у бабы Нюры?
15:34 Кому: Уля: Уже дома. Она сегодня опять с давлением, не стал задерживаться. Если что, дверь открыта =)
15:34 От кого: Уля: Даже так?
15:34 Кому: Уля: Угу =)
15:35 От кого: Уля: Ну раз так, то…
«То?..»
Прошло часа три с тех пор, как они разошлись по своим делам, а кажется… Сутки? Чёрт знает что. Чёрт знает что это вообще! Впереди полмесяца…
Минуты через две Корж вальяжно проследовал из большой комнаты в прихожую и назад уже не вернулся. А ещё через пять раздался тихий щелчок замка, хруст бумаги и невнятное бормотание. Ульяна. Нарекла хвостатого «Колбасой» и извиняющимся тоном доверчиво сообщила коту, что о нём-то и не подумала. Вслушиваясь в уморительный монолог, Егор ощущал, как меняется атмосфера квартиры, как даже воздух вокруг него словно бы теплеет. После смерти родителей только Уле и удавалось вдохнуть жизнь в это пространство.
Набросив на физиономию выражение побеспечнее, вышел встретить. Вид Ульяна имела хитрющий.
— Ты бы видел Юлино лицо, когда я рассказала ей, с кем именно больше полугода переписывалась! — протягивая ему пакет из местной кафешки, хмыкнула она. Ох уж этот взгляд лукавый. — Ты бы в принципе её видел! Я этого никогда не забуду. Два часа допроса с пристрастием.
«Хм… С пристрастием? Интересно…»
— И что ты ей рассказала? — склонив голову к плечу, полюбопытствовал Егор с деланной небрежностью. Из пакета пахло божественно – горячей выпечкой, но информация о «двух часах допроса» проснувшийся было аппетит слегка перебила.
— Рассказала, как записала Тому голосовое, а он его прямо при мне прослушал, — беззаботно отозвалась Ульяна. — Первые минуты три она смотрела на меня молча. Не мигая, я тебе клянусь! А потом что-то нечленораздельное еще минут пять бормотала. Всё, что мне удалось в этом трёхэтажном потоке мысли понять, так это что если бы перед ней сидела не я, она бы решила, что её пытаются жестко… ну… это…
Устремила на него беспомощный взгляд. «Ну, ты понял».
Понял. Наебать.
Вообще, конечно, может и удивительно, но не нереально. Пора бы принять как данное, что жизнь и не на такие фокусы способна. Как писал Набоков в одном небезызвестном (по обе стороны Атлантики известном!) романе, «жизнь – серия комических номеров». И если уж говорить об этих «номерах» предметнее… Егора продолжал поражать не столько тот факт, что на площадке по интересам он сцепился языками именно с Ульяной, сколько масштабы последствий. Лично для него всё это в результате вылилось в адову ревность к самому себе (трагикомедия!), в мучительное прозрение, в исповедь, на которую он решился бы, возможно, лет через десять – пятнадцать очень близких отношений. Но всё дело в том, что не удалось бы ему выстроить никаких «очень близких отношений» без вскрытия карт. А значит, и рассказывать было бы некому. Замкнутый круг выходит (лопнуть от смеха!). «Левое» на первый взгляд знакомство привело к освобождению. И обретению. С каждого плеча одновременно свалилось по гигантскому валуну, лёгкие раскрылись, а душа угомонилась. Парой слов, взмахом ресниц Уля обнулила страх, который выедал внутренности всю жизнь. И ушло у неё на всё про всё не больше минуты. Вот каковы масштабы. Вот где магия. А совпадений в жизни так-то каких только не бывает.
Ему её свыше послали, точно.
— Угу… Понял. Что удивительного в том, что два книголюба пересеклись на всем известном книжном форуме? — проворчал Егор, отлавливая мысль о том, что всё-таки интересно, насколько глубоко они с Новицкой сегодня погрузились в тему. — Еще что-то?..
Тяжело вздохнув, Уля в сомнении прикусила губу, а после шагнула вплотную и обвила шею руками.
— Нет, я ничего Юльке не говорила, — заглядывая в глаза, прошептала она. — Но… Буквально вчера выяснилось, что она уже в курсе, Егор. Несколько недель.
«Вот как?..»
Он втянул носом воздух, еле удержав в себе готовый сорваться с языка мат.
«Дрон…»
Так и знал. Как ни убеждал Егор себя, что Андрюха – не трепло, но права оказалась не голова, а интуиция: с появлением Дрона в его жизни тайное перестало им быть. Вот только… Кажется, внутри уже целых пять секунд относительный штиль. Отчего-то новости о том, что Новицкая всё знает, в состояние удушающей паники не вогнали: волна поднялась, но тут же и схлынула. Его прошлое не отпугнуло ту, кто важен, и это главное. А остальных… А и чёрт бы с ними. Даже злиться на бывшего дружка за длинный язык не выходило: что с этих влюбленных, в самом деле, взять? Они же не соображают, что творят…
Чёрт бы с ними, угу. Однако желание выяснить, что конкретно об этом думает Улина ближайшая подруга, уверенно брало над ним верх.
— И? — пристально вглядываясь в васильковые озёра, осторожно уточнил Егор. Можно было бы и не спрашивать: вспыхивающие на поверхности «воды» искорки намекали на ответ.
— И ничего, Егор. Ни-че-го! — с жаром воскликнула Уля. — Я понимаю причины, по которым ты выбрал молчание. Но за столько лет ты уже успел заработать в глазах окружающих определенную репутацию, всё! Успел сформировать отношение к себе. И теперь факты биографии не способны его критично изменить. Удивить – да. Изменить… Ну, мои соболезнования тем, кому это так важно, — ухмыльнулась она с толикой жалости к этим, очевидно, «дурачкам». — Мне показалось, что куда сильнее Юльку шокировали новости о том, что мы с тобой в принципе вместе. О том, кто мне советы всё это время давал. А не информация, которую, по её словам, она шантажом и угрозами вытянула из Андрея. Ей там было о чём еще подумать, уж поверь.
— Шантажом и угрозами? — аккуратно снимая с плеч Улины руки, вкладывая ладонь в её прохладную ладошку и уводя в сторону дивана, переспросил Егор. Расхожее утверждение, что из влюблённого мужика женщина при желании способна веревки вить, переставало выглядеть так уж нелепо.
— Да. Так она сказала. Вытянула и хранила в секрете, не считала себя вправе за тебя решать, что мне следует знать, а чего не следует. Переживала только очень, — вздохнула Уля и, чуть подумав, добавила: — За меня. Не за тебя.
— Угу, понятно. Так, а почему её удивило, что мы «в принципе вместе»?
Одни вопросы сегодня из него сыплются. На мгновение даже почувствовал себя участником детского кружка под названием «Основы отношений между людьми». Самому Егору вопрос казался довольно безобидным, так что он никак не ожидал, что Ульяна, всё это время излучавшая безграничную уверенность и спокойствие, вдруг стушуется.
— Потому что… — отвела Уля взгляд, — Ну, потому что она была убеждена, что закадрить тебя нереально.
«Нереально?»
Внутри что-то неприятно дёрнулось напоминанием об образе жизни, который не так уж и давно он вёл. На её глазах. Допёр мозгом своим ошалелым до того, чтобы Машу эту притащить домой. На её глазах. «Придурок» – это Ульяна ещё очень мягко высказалась. «Слепой бесчувственный бабник» – уже гораздо точнее и справедливее.
Но пахнет… Пахнет пиздецом.
Что за мысли посещали тогда Улину голову, представить страшно.
— Или потому, что, твоими словами, я успел заработать определенную репутацию, — сумрачно уточнил Егор зачем-то. Резко захотелось прояснить данный момент. Её реакция на эту ремарку оказалась вдруг жизненно ему важна.
Уля предпочла промолчать: её внимание привлек вьющийся у ног Коржик. А Егору внезапно стали кристально очевидными сразу несколько вещей. Первое: вряд ли она всерьез верит, что это у них надолго. Ей наверняка сложно ему доверять: непонятно, чего от него ждать. И это реальная, а не надуманная угроза их отношениям. И сразу отсюда вытекает второе: он сам не знает, чего от себя ждать, пока продолжает раскручивать в центрифуге. Только-только ничего не предвещало, и вот опять.
