тебя достаточно хорошо, чтобы быть уверенным: ты сохранишь его дух и не опозоришь корабль. – Он на мгновение замолчал, скрипнув зубами, будто сдерживая болезненный стон, а затем вымученно улыбнулся. – В наше время, – тихо добавил он, – завоевать репутацию, даже пиратскую, нелегко. Поэтому, если ты решишь оставить корабль себе, советую оставить и мое имя с флагом. Это избавит тебя от проблем.
– Я никогда не думал становиться пиратом на всю жизнь, – несколько растерянно заметил Себастьян. – На самом деле я всегда хотел быть учителем.
– То, чему ты можешь научить, влезает в дыру в этом зубе, – с язвительной жестокостью отозвался шотландец. – В нашем деле есть поговорка: «Пират на день – пират на тысячу». Это не то, что можно оставить, как старые ботинки.
– Тогда почему вы хотите уйти?
– Меня вынуждают. Да, я всегда говорил, что лучше уйти, прежде чем тебе вытянут шею слишком далеко, но правда в том, что каждый год под своим флагом стоит десяти под королевским. – Лысый капитан тяжело вздохнул. – Я буду скучать по этой жизни, – горько признался он. – Но, ей-богу, в последнее время это уже не жизнь. И я уверен, что еврейка права: только холод способен убить этих мерзких тварей… – Он громко сплюнул и почти агрессивно добавил: – Что скажешь на мое предложение?
– Мне нужно подумать.
– Два дня на размышление.
Себастьян с облегчением вышел на свежий утренний воздух, вдали от вони каюты человека, который уже наполовину мертв, и отправился на кормовой мостик. Он устроился там, где обычно сидел капитан, пытаясь представить, что значило бы быть хозяином корабля и отдавать приказы, которым никто не смеет перечить.
Это, несомненно, было великолепное предложение, ведь жемчуг – всего лишь бусины из перламутра, которыми украшают женские шеи, а «Жакаре» – всегда будет самым смелым и гордым судном, пересекавшим океаны.
Но сможет ли он управлять им?
Корабль – да.
Экипаж – вероятно, нет.
В конце концов, это были пираты.
Старые пираты с закаленным нравом, многие из которых были в три раза старше Себастьяна. И они, скорее всего, не колеблясь выбросили бы его за борт, чтобы самим стать владельцами такого легендарного судна.
Особенно они нуждались в лидере, который мог бы использовать их как приманку для акул, и юноша сомневался, что способен отдавать такие приказы.
Он оглядел палубу, по-новому разглядывая знакомые лица, словно пытаясь понять, от кого ожидать предательства. В итоге он пришел к тревожному выводу, что почти половина этой потрепанной банды негодяев не моргнула бы глазом, приколотив его к огромному крюку.
– О чем думаешь?
Он обернулся и увидел Лукаса Кастаньо, который, кажется, уже давно наблюдал за ним, опираясь на борт. Себастьян знал панамца достаточно хорошо, чтобы сразу понять: тот в курсе его тревог. Поэтому он просто указал на капитанскую каюту и спросил:
– Он тебе сказал?
– Я ему это и предложил.
– Но ты должен взять командование, если он уйдет.
– Большую часть своих денег я потратил на шлюх и ром, – отозвался тот, цокнув языком, словно насмехаясь над собой. – Остальное я промотал.
–Не вижу себя капитаном пиратов, – заметил маргаритенец.
–Раз уж ты пират, лучше быть капитаном, чем юнгой, – последовал вполне логичный ответ. – Да и, без сомнения, ты самый умный на борту.
–Ты будешь моим первым помощником?
Теперь Лукас Кастаньо указал жестом на каюту Жакаре Джека и ответил:
–Я был его помощником двенадцать лет, и убить его стоило бы мне не намного больше, чем убить тебя.
–Понимаю.
–Продолжай думать.
Он отошел к носу корабля, делая вид, что разговор не имеет значения, оставляя Себастьяна в одиночестве с его бесконечными сомнениями.
Очевидно, его привлекала идея стать капитаном удивительного корабля, но он прекрасно понимал, что это изменит всю его жизнь. Раньше он считал свое пребывание на борту Жакаре неизбежным этапом молодости, за который он себя ни капли не упрекал. Обстоятельства, не зависящие от его воли, привели его в эту стаю морских волков. Но если он внезапно станет «наследником» корабля, флага и славы грозного капитана Жакаре Джека, это оставит неизгладимый след. Тогда не останется ни одного места, ни на море, ни на суше, где его бы не признали достойным виселицы.
Он посмотрел на своего отца, вечно стоявшего у люка на носу корабля, с таким же потерянным взглядом, каким был он сам. Себастьян никогда не мог понять, по каким далеким морям бродит разум его отца, и ему было больно осознавать, что он не сможет обратиться к нему за советом в, возможно, самом важном решении в своей жизни.
Себастьян знал: если он примет предложение шотландца, то будет обречен провести остаток своих дней на палубе корабля. Даже если Жакаре станет его царством, это будет маленькое царство, затерянное в бескрайних океанах. Его границы будут навсегда ограничены бортами, а земля – любая земля! – станет враждебным и чужим местом, где он никогда не почувствует себя в безопасности.
Для большинства моряков, как бы они ни любили свою жизнь, земля значила место возвращения, а порой и долгожданную гавань, где можно укрыться в случае беды. Но для пирата земля всегда оставалась местом, внушающим страх, так как там не было ни одного места, где его бы приняли с радостью, ни одного порта, который бы распахнул свои объятия во время шторма.
Неожиданно он вспомнил неописуемую радость, которая переполняла его душу каждый раз, когда лодка его отца обходила мыс Негро, и вдали показывалась маленькая «Селеста» и старый дом у подножия крепости Ла Галера. В то время каждый день был днем возвращения домой, где его ждали мать и сестра, и на пляж, где его ждали друзья.
Каждый день, проходя мыс, он ощущал волшебство, в то время как теперь, сколько бы мысов он ни огибал, он не видел вдалеке ничего, что могло бы напомнить ему о доме или любимом пляже, где он играл тысячи раз. Принять капитанство на корабле с черным флагом означало бы отказаться от возможности когда-либо снова найти дом или пляж, подобный тому, что был в его детстве. А полностью отказаться от прошлого – это было не под силу юноше вроде Себастьяна Эредии Матамороса, несмотря на весь опыт, накопленный за годы сложной жизни.
Но нужно признать, что искушение было велико.
Особенно когда он смотрел, как нос Жакаре мягко режет воду и корабль скользит по морю, словно гигантский альбатрос, уверенный, что ничего плохого не может случиться, даже если пересечь горизонт.
Обладать кораблем, который способен достичь самого края света, подчиняясь только законам природы и собственным
