Дверь в кухню сама собой медленно отворилась перед ней. Не успев удивиться, Амалия шагнула через порог и ей захотелось, чтобы ее ущипнули. По середине кухни стояла печь, а сама кухня выглядела как крематорий. Спиной к ней стояли одетые в черное люди с траурными венками в руках. Их взгляды были обращены к печи, возле которой, как у алтаря, стояла в подвенечном платье Рената и ее жених. Подруга держала в руках свадебный букет из фиолетовых пожухлых роз с неправдоподобно большими шипами. Невеста бросила цветы в огненное жерло и по платью поползли багровые пятна. Рената посмотрела на окровавленные руки и засмеялась.
Кочерга выскользнула из руки Амалии и со звоном ударилась об пол. Девушка вздрогнула.
«Это сон. Просто страшный сон» – догадалась она.
Гости обернулись на звук и уставились на нее безжизненными мутными глазами. Их застывшие восковые лица потекли, превращаясь в жижу. Рената перестала смеяться и одними губами прошептала: «Помоги». Присутствующие вдруг захохотали, указывая на Амалию пальцами. Девушка опустила взгляд и поняла, что их так рассмешило – она стояла совершенно голая, в безразмерных калошах.
Амалия изо всех сил таращила глаза, в надежде, что они откроются в реальности, но сновидение не отпускало.
«Ладно, вам же хуже. Раз не могу проснуться, так хоть уродов этих разгоню» – решила она и нагнулась за кочергой, а когда выпрямилась, гости и Рената исчезли. Жених, стоявший все это время спиной, обернулся. Амалия почувствовала, как стягивается кожа на голове – лица у новобрачного не было, на его месте шевелилось кровавое месиво. Девушка закричала и попыталась убежать, но не смогла сделать ни шагу – ноги приросли к полу.
– Я иду к тебе, – прозвучал в голове зловещий шепот.
Из кошмара вырвал телефонный звонок. Проснувшись, Амалия еще какое-то время тяжело дышала, пытаясь прийти в себя и избавиться от скорби и отчаянья, навеянных сном. Кем бы ни был звонивший, она была ему благодарна. Телефонная трубка нашлась под подушкой.
– Слушаю вас, – ответила она, все еще плохо соображая.
– Это Семен. У тебя все хорошо?
– Да, вполне.
– Ты присядь, если стоишь, – посоветовал Сеня.
– Зачем?
– Звоню, чтобы сообщить о несчастье... Сегодня утром на презентации оборудования для соляриев погибла Рената.
Амалия почувствовала, как кровь отливает от головы.
– Алло! Ты меня слышишь? Амалия, тобой все в порядке? – надрывался на том конце провода Семен.
– Как… это случилось? – бесцветным голосом отозвалась девушка.
– Я особо подробностей не знаю, но мне сказали, что Рената решила испытать выставочный образец горизонтального солярия… в общем он загорелся, а открыть сразу не получилось. Она сгорела заживо…. Я могу сам позвонить ее родителям в Токио и сказать… поминки… экспертизу проводить будут…
– Что ты несешь?! – заорала в трубку Амалия. – Господи, Рената сгорела заживо, а ты о каких-то экспертизах и поминках думаешь, сволочь! – сквозь рыдания выкрикивала она.
– Я все понимаю, – заговорил Сеня. – Постарайся успокоиться и, пожалуйста, не выходи из дома. Сейчас приеду.
«Надо что-то делать!» – пульсировала в голове Амалии мысль.
Как Рената могла погибнуть? Разве солярии загораются сами собой? Амалия отказывалась верить, что смерть подруги была простым несчастным случаем. Ее убили! После неудачного покушения в ее спальне, кто-то довел свой дьявольский план до конца.
Амалия заметалась по комнате. Перед глазами все еще стояла печь крематория и Рената в залитом кровью свадебном платье.
Сначала Антон, потом Рената… Кто будет следующим? Амалия сама не поняла, как оказалась в кухне. На глаза попалась бутылка коньяка. Руки тряслись, когда она выдергивала пробку и наливала коньяк в стакан. Зажмурившись, она залпом, как микстуру, выпила. Жидкость обожгла пищевод и проложила огненную дорожку в желудок. Со стаканом в руке Амалия опустилась на пол у холодильника. Время остановилось. В себя она пришла, когда Сеня потряс за плечо.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил он, вглядываясь в лицо.
– Ничего… Лучше, чем Рената. Как ты вошел?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Рената всегда оставляет мне… оставляла ключи. Ты продержись немного. Все будет хорошо.
– «Хорошо»? Что ты несешь? Ты что, не понимаешь – ее больше нет, и никогда уже не будет! – снова разрыдалась Амалия.
– Верь мне, все наладится. Я понимаю, тебе сейчас трудно и плохо, но пройдет немного времени и все наладится. Такой нелепый несчастный случай!
Амалия понимала, что Сеня пытается ее утешить и была благодарна за это. Вот только несчастным случаем смерть подруги не считала. Она была уверена, что это спланированное, жестокое убийство.
– Ее убили, – сказала она.
– Что? С чего ты взяла?
– Я знаю, что ее убили! Сначала за домом наблюдали и звонили по телефону, но молчал в трубку. Потом к ней в комнату залез убийца. Он не мог быть простым грабителем – домушники не носят с собой оружия. Потом такой же заточкой пытались убить Антона. Но Рената не была с ним знакома!
– Но его ведь задушили...
– А ты откуда знаешь? – насторожилась Амалия.
– Рената рассказывала, мы с ней старые друзья.
Что-то показалось Амалии странным всего мгновение назад, но она уже упустила мысль и теперь не могла понять, что именно.
– Потом, Рената, как-то уж очень неожиданно собралась в командировку. Может, она почувствовала опасность и пыталась бежать?
– С чего ты взяла, что она не собиралась ехать?
– Она знала, как мне страшно быть одной и не предупредила заранее? Нет, этого не может быть. Накануне отъезда мы веселились в ночном клубе, и она точно никуда не собиралась.
– Да с чего ты взяла?
– Скажи, разве станет человек, которому на следующий день предстоит ответственное мероприятие, напиваться в стельку, чтобы страдать от головной боли в самолете?
Амалию не покидало ощущение, что от нее что-то скрывают. Было страшно от недосказанности и неопределенности. У Сени зазвонил сотовый. Он выслушал собеседника, односложно отвечая только «да» и «нет».
– Мне срочно нужно уехать. Я приеду завтра, и мы поговорим. Надеюсь, экспертиза будет уже готова. К сожалению, больше я ничего не могу тебе сказать, – он сделал ударение на слове «больше», но Амалия не обратила на это внимания, так как была слишком погружена в свои размышления. Она машинально попрощалась и заперла дверь.
На звонки Машка не отвечала. Сотовый, как всегда, не вовремя разрядился. К домашнему тоже не подошли. Амалия оставила сообщение о смерти Ренаты на автоответчике и положила трубку.
Девушка прошлась по осиротевшему дому, заглядывая по пути во все комнаты: вот тут они с Ренатой весело болтали, сидя на диванчике в гостиной. В кухне, буднично пили чай и ужинали, а вот здесь Рената чуть не до смерти напугала ее своей косметической процедурой. Амалия не могла поверить, что стены этого большого дома больше никогда не услышат веселый смех хозяйки, и она сюда больше никогда не вернется.
Закончится день, вечер сменится ночью. Какой она будет? Сколько ужаса еще придется пережить, находясь в пустом особняке. А убийца, вдруг он придет и за ней? Что с того, что у нее нет врагов, у Ренаты их тоже не было, Амалия была в этом уверена. Все они стали пешками в чьей-то жестокой игре и ей не хотелось, чтобы ее тоже принесли в жертву неведомому идолу.
Нужно срочно увидеться с Машкой или Амалия сойдет с ума. Девушка снова взяла в руки телефон. Аппарат запиликал.
– Алло, – ответила она в надежде, что перезванивает подруга.
Из трубки не донеслось ни звука.
– Я вас слушаю. Говорите. Да говорите же!
В трубку тяжело задышали.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Кто вы? Зачем это делаете? Сколько можно издеваться! Никогда, слышите, никогда сюда больше не звоните! Не смейте набирать этот номер, никогда! – кричала сквозь слезы Амалия, а когда остановилась, то услышала голос, от которого по спине побежали мурашки.
– Я иду к тебе…
Это мог быть только он – маньяк, убивший Ренату и Антона.
