так и не понял Бакар. Это общество, построенное на взаимной ненависти и недоверии. Вдруг ты попробуешь ценные данные с него считать? И будь там хоть сто раз всё зашифровано, лучше свою драгоценную информацию защитить всеми возможными способами.
— В таком случае, не удивлюсь, если он в критической ситуации и к более решительным действиям перейдёт.
— Может, и перейдёт, — сдалась Лада. — Твоя вообще-то была идея его в ящик засунуть.
— Значит, я теперь виноват?
— Да нет, — улыбнулась Лада, — ты у нас молодец. Я серьёзно. И гравы отключил, и стервеца этого почти изловил. Только вернулись мы к тому, с чего начинали. Минус одна куртка.
— И одна бутылка тинктуры. Пойдём проведаем нашего знакомого, может, он чего скажет?
— А таракана здесь оставим? — нахмурилась Лада. — Он же любые замки вскроет.
Томаш задумчиво потёр подбородок.
— Я могу питание отвести здесь от всех дверей, и тогда он ничего не сделает.
— Значит, ещё и минус кают-компания, — сказала Лада. — Хорошо идём!
* * *
— Как он? — спросил Томаш.
— Нормально. — Лада посветила Джамилю медицинским фонариком сначала в один глаз, потом — в другой. — Я что, врач, по-твоему? Жить будет. Но если и дальше продолжит из себя идиота корчить, то, — она хрустнула костяшками пальцев, — не слишком долго.
— Идаам! — Томаш наклонился к Джамилю, который лежал на кровати с настолько тщательно перебинтованной головой, что можно было подумать, будто у него череп по швам разошёлся. — Вы как, в порядке? Говорить можете?
— Да, да, я могу… — пробормотал Джамиль. — Но голова, знаете, очень страшно болит, кажется, вот прямо расколется сейчас, и перед глазами такие страшные чёрные пятна, чёрные мушки…
— Вроде болтает он как обычно, — сказал Томаш. — Ты обезболивающее ему давала?
— Давала. Хватит с него пока.
— У нас, кстати, разве нет нормальных бинтов? Что это за тряпки такие?
— Где-то есть. Я не нашла.
— Хорошо, неважно. Идаам, мы бы хотели получить от вас некоторые объяснения. Вы вместе со своим кабуром каким-то образом проникли в наш технический отсек и устроили серьёзную аварию. Мы могли погибнуть.
— Если бы не наш героический капитан, — вставила Лада.
— Погибнуть? — Джамиль захлопал глазами. — Но как же так? Я… я не уверен, что всё правильно помню. — Он коснулся пальцами лба. — Так больно думать!
— А вы не торопитесь, — холодно улыбнулась Лада. — Мы вас нашли без сознания в техническом отсеке, кабур при этом вытворял какие-то фокусы с нашим генератором.
— В итоге у нас мощность упала до критической, — продолжил Томаш. — И стало отказывать всё оборудование. А этот стервец потом зачем-то к виртпроцессору полез. Если бы мы вовремя не среагировали, то чёрт знает, что бы он ещё натворил!
Джамиль быстро глянул сначала на Томаша, потом на Ладу и снова болезненно поморщился.
— Не знаю, — простонал он. — Так больно думать! Боюсь, я что-то себе повредил. Я… — Он поднял над кроватью руку, распялив толстые пальцы. — Смотрите, как трясётся! Я даже подняться не могу!
— Можно тебя на секунду? — шепнула Лада Томашу.
Они вышли в коридор. Лада оттащила Томаша за рукав поближе к рубке.
— Я ему сейчас череп проломлю! — прошипела она.
— У него вроде и так проломлен.
— Нормально всё у него. Я эту бакарийскую дрянь хорошо знаю! Комедию он перед нами ломает. Надавить на него надо.
— Он вообще-то литиец.
— Не будь дураком! Вот ты — литиец. И ругаться будешь по-литийски, если тебя гравы об пол стукнут. Да у нас Насик и то больший литиец, чем он.
— Хорошо. И что теперь? Пытать его будем?
— Зачем пытать? Припугнём. Кого он больше всего боится?
— Ещё немного, и я бы сказал, что тебя.
— Томаш, — улыбнулась Лада, — я же говорю, литиец у нас ты.
— Очень смешно! Ладно, я понял, о чём ты. Скажем, что прямо сейчас с ней связались?
— Да.
— Тогда лучше не торопиться.
Они постояли несколько минут в коридоре и вернулись в каюту Джамиля.
— Идаам, — начал Томаш, — мы видим, что состояние у вас очень тяжёлое и, как ни печально это говорить, продолжать полёт вы не сможете.
— Но погодите, — быстро заговорил Джамиль, — мы ведь уже так далеко. Вы что же, хотите сейчас вернуться? — Глаза его лихорадочно забегали. — Если вы решили прекратить миссию, то я, наверное, могу подтвердить Айше, что сложившаяся ситуация…
— Миссию мы прекращать, конечно же, не будем. И с Айшей мы уже связались, она с нами абсолютно согласна. Да, нам придётся полететь обратно — по нашим прикидкам, мы потеряем часов десять, так что это допустимо. Лучше так, чем лететь с человеком, у которого серьёзная травма головы. Вдруг вы умрёте, идаам? Мы не можем этого допустить.
— Но как…
Джамиль смотрел на него вылупленными глазами, приоткрыв от удивления рот.
— На орбите Бакара мы состыкуемся с кораблём Айши, чтобы всё прошло как можно быстрее, и вы, идаам, вернётесь домой. Айша сейчас как раз утрясает детали, ищет, кем вас заменить.
— Постойте, я…
— Пойдём. — Томаш потянул Ладу за рукав.
— Постойте! — в панике закричал Джамиль.
Он бодро вскочил с кровати.
— Мне нужно с ней поговорить! Я сейчас! У вас ещё открыт канал?
— Канал закрыт, — сказала ледяным голосом Лада. — О чём вы собираетесь с ней говорить? Всё уже решено.
Губы у Джамиля побелели.
— Вы что же, — пробормотал он, — вы сказали ей, что я не спра… — Джамиль сглотнул, — не справился? Но это неправда! Это всё вы! Вы подстроили это! Вы меня подставили! Вы!
— Что мы подстроили? — спросил Томаш. — Идаам, боюсь у вас самая настоящая паранойя. Возможно, это последствия полученной травмы.
— Со мной всё в порядке! — закричал Джамиль. — Вы видите, я…
Он начал разматывать бинт, но Лада на сей раз постаралась на славу — Джамиль, кряхтя и заливаясь краской, с трудом сдирал его с головы.
— Не нужно резких движений, — сказала Лада. — Как исполняющая обязанности судового врача я бы вам порекомендовала полный покой.
— Со мной всё в порядке! — затараторил Джамиль. — Я просто, вы знаете, просто имел в виду, что мне надо ещё немного отдохнуть, совсем немного, буквально несколько минуточек, но, если что, я уже готов, со мной всё в порядке!
Он наконец справился с бинтом и бросил его на кровать. На его лысом черепе теперь красовалась вторая пунцовая шишка.
— Вот только Айша… — Джамиль посмотрел на Томаша просящим взглядом. — Пожалуйста, сообщите Айше, что я не…
— Сядьте, — сказал Томаш.
— Но я…
— Сядьте!
Джамиль сел.
— Сначала вы нам всё расскажете, и только после этого я решу, что говорить Айше. Что произошло в техническом отсеке? Почему кабур выбрался из ящика?
— Вы его выпустили, идаам?
— Вы не
