все, что его окружало. Трибуна будто повисла в воздухе, окончательно приблизившись и выделившись из пространства. Стены здания суда отодвинулись и растаяли, превратившись в сплошной белый фон.
Андрей попытался отыскать взглядом Олега и Инни, но и они растворились вместе со всем окружением. Ничто не должно было отвлекать от выступления Ярого. Так он задумал.
Пешеч поправил светло-голубую, местами отливающую белыми пятнами джинсовую куртку, надетую не в пример разряженным в костюмы представителям вампирских политических партий. Ярый нарочно тянул время, стараясь убедиться, что внимание каждого зрителя окончательно сосредоточилось на нем. В момент, когда даже стоявший за реальной трибуной лысоватый вампир принялся лихорадочно озираться по сторонам, пытаясь понять, что происходит, Валдислав Пешеч продолжил свое выступление:
– Значит, тема дня – подконтрольное ценообразование? Похвально, что вы задумываетесь хоть о какой-то свободе. Я искренне разделяю ваше рвение и готов подписать предложенные петиции от себя лично и от лица вампирского Подполья. Но получим ли мы результат, опираясь лишь на демократические принципы? Верят ли в эти принципы темноборцы, упивающиеся своей безграничной властью? Что, если резервации – лишь первый шаг к тому, чтобы объявить нас вне закона, как колдунов, прийти в наш дом и вырезать нашу семью серебряными клинками у нас на глазах?
– Резервации существуют десятки лет. Хотели бы нас убить, мы были бы давно мертвы! – послышался возглас из зала.
– Не все решения принимаются сиюминутно, – парировал Ярый. – Нужно подготовить почву и заручиться общественной поддержкой. Мои источники в Небесном Совете сообщают, что такая почва давно готовится. Вчера на Красной площади был запланирован крупный теракт, обвинить в котором должны были нас с вами. Знаете, почему его не случилось? Я убил исполнителей и обезвредил бомбы. Да, лично я это сделал. Но спасения сотен жизней разумных существ мне показалось мало, и я решился на превентивный удар по темноборческому самолюбию, обеспечивающий наше превосходство над ними. Я проник в стены Кремлевского дворца и выкрал реликтовый объект, способный переломить ход истории Мидлплэта.
Ярый достал из кармана исчерченную символами дощечку и покрутил перед взглядами изумленной аудиторией. При виде Скрижали у Андрей заблестели глаза. Вот она – одна из трех дощечек, способных воскресить Аню. Так близко Стопарин не видел Скрижаль никогда.
– Скрижаль Силы, – Ярый еще раз продемонстрировал вместе со Скрижалью свой волчий оскал. – Одна из трех Скрижалей, дарованных этому миру самим Демиургом. Одно изъявление моей воли – и никаких резерваций! Свобода и демократия! Вампиры, равные в правах и обязанностях с другими разумными существами! Демография! Деторождение! Я думаю, не одному мне неприятно быть последним из поколений вампиров? Я хочу детей и несинтетической крови. Я хочу обратить человеческого ребенка в вампира. Я хочу приютить сироту из детдома, сделав его молодым вампиренком! А вы?
Зал разделился на порицательно качающих головой, одобрительно ахающих и гневно возмущающихся вампиров. Скрижаль Силы оказалась весомым аргументом в политической дискуссии. Несколько существ повскакивали со своих мест. Моралисты скандировали: «Закон! Демократия! Арестуйте его!» Но арестовывать было некого. Ярый не присутствовал в зале и, по-видимому, его выступление выглядело так натурально, что не все это понимали.
– Я готов передать Скрижаль в руки органов местного самоуправления, – продолжил Ярый. – Но только в том случае, если мы придем к общему мнению по вопросу ее использования Я не готов сотрудничать с Небесным Советом. Только с вами, уважаемые коллеги. Уверен, мы сможем продуктивно работать вместе и сообща добьемся значительных результатов. Мои посыльные свяжутся с вами завтра, чтобы обсудить детали нашей сделки. Если сочтете нужным, можете вернуть мне их по частям или арестовать. Я приму отказ должным образом и, как это ни печально, продолжу самостоятельную работу на благо вампирского общества. Спасибо за внимание, которое вы мне уделили. А теперь разрешите откланяться.
Ярый повернулся было к выходу, но потом нахмурил лоб, сделав вид, будто забыл сказать что-то важное и, вернувшись к трибуне, добавил:
– И еще кое-что. Уважаемый темноборец Андрей, я рад, что ты почтил нас своим присутствием. Более того, я хочу пригласить тебя на презентацию новой выставки предметов изобразительного искусства в мою картинную галерею завтра в десять часов утра. Уверен, ты не сможешь мне отказать. Увидимся в галерее. До встречи.
Ярый исчез, уступив место за трибуной и в головах зрителей лысоватому вампирскому политику. Андрей вернулся к реальности в полной уверенности, что последние слова Ярого слышан лишь он.
– Ты это видел? – Олег схватился за стул, вынырнув из иллюзии и попытавшись поймать равновесие.
– Я думаю, все видели, – спокойно ответил Андрей, окидывая взглядом оживившийся зал.
– А что за картинная галерея?
– Ты тоже это слышал?
– Да. Я думаю, мы оба приглашены.
– Только мы?
– Только мы.
Андрей посмотрел на Инни. Она явно не понимала, о чем они говорят. «Значит, только мы», – сделал самодовольный вывод Стопарин.
– Пойдем прямиком в ловушку?
– Нам нужна Скрижаль, и мы сможем ее получить, лишь играя по правилам Ярого. Разве нет?
Андрей пропустил мимо ушей риторический вопрос, встал со стула и направился к выходу.
– Ты куда? – Инни продолжала строить удивленные выражения лица.
Олег пожал плечами и последовал за Андреем. Делать в зале суда было нечего. Не дремать же под выступления скучных политиков.
Глава 11. Глазами художника
Не только адрес картинной галереи, но и маршрут от любой точки города до нее оказались в памяти Андрея каким-то непостижимым образом. Конечно, после того, как темноборец практически добровольно позволил вампирам копаться в чертогах своего разума, никакой мистики подобные изменения не представляли. Вот только это как раз и пугало. Вампир, не обладающий магическими способностями, организовал сложнейший сеанс массовой телепатии. Кто знает, какую информацию он мог посеять в мозг собеседника вместе с адресом места встречи. Андрей попытался оценить собственную способность самостоятельно мыслить и понял, что его вновь клонит в сон. То ли сонливость – побочное явление, связанное с телепатическим диалогом, то ли сказываются скука, вызванная политическими дебатами и усталость, копившаяся с момента Аниной смерти.
Ночлег в «Крови» казался не лучшей идеей, как минимум, потому, что об этом месте знала Инни с ее подельниками, водителем и сутенером, а значит, могли узнать и другие вампиры. Опальному темноборцу следовало быть осторожнее. Но других отелей в Гетеборге ни Андрей, ни Олег не знали. К тому же, у них почти не было денег, а «Кровь» отличалась от других отелей тем, что темноборцев в нем обслуживали бесплатно, чем и пользовались встречающие их в аэропорту проститутки. Этот отель был своеобразной перевалочной базой для работников службы сексуальных услуг.
Андрей с упоением плюхнулся на заправленную постель. Скрижали. Ярый. Картинная галерея. Воскрешение Ани. Все потом. А сейчас спать.
Забыться спокойным и долгим сном на этот раз не удалось. Посреди ночи в номер вломилась пьяная и полураздетая Инни.
