Ксандер даже не протягивает руку, чтобы помочь Эйдену. Коул и Ронан – да. Тренер Ларсон, мужчина средних лет с лысой головой и кустистыми бровями, бьет Ксандера бумажной битой по плечу.
Если он и задет, то не показывает этого. Все, что он делает, это бросает на невозмутимого Эйдена убийственный взгляд.
– Вау. Найт напряжен, – шепчет одна из девушек у меня за спиной.
– Тоже заметила, да? – другая отвечает. – Он как будто жаждет крови.
Так что я не единственная, кто это заметил.
Это первый раз, когда я вижу, как Эйден и Ксандер вцепляются друг другу в глотку.
Капитан, Коул и тренер разговаривают с Ксандером в кулуарах.
Судя по покрасневшим щекам тренера Ларсона, он не выглядит таким уж счастливым.
Я фыркаю. Конечно нет. Я уверена, что он едва сдерживается, чтобы не убить Ксандера за то, что тот прикоснулся к его звезде. Эйден – лучший нападающий, а нападающие всегда получают все лавры, независимо от того, сколько хороших передач они делают.
Все еще разогреваясь, я ищу Эйдена взглядом. Он стоит возле скамейки, сжимая бутылку спортивного коктейля, но его внимание не приковано ни к напитку, ни к Ксандеру, ни к Ронану, который с ним разговаривает.
А ко мне.
Я замираю на середине того, как завожу руку за спину. Эта поза прижимает мою грудь к спортивной форме. Взгляд Эйдена медленно опускается к изгибу моей груди. Слишком медленно.
Мое горло сжимается. Мне хочется выкачать воздух из легких и задохнуться.
Когда его металлические глаза возвращаются к моим, они полны нераскрытого голода.
Неограненного.
Яростного.
Я не могу сделать вдох, даже если хочу. Я чувствую, что если я сделаю хоть один, он набросится на меня.
За два года я привыкла к его убийственным взглядам. Так что с этим не так?
Я могу спокойно выносить его полные ненависти взгляды. Черт возьми, я хочу, чтобы мы вернулись к сцене «ненавистных взглядов». По крайней мере, тогда я не была сбита с толку.
Но этот взгляд? Этот голод? Этого я не могу вынести.
Я первая разрываю зрительный контакт. Он может играть в любую игру, в какую захочет, сам по себе.
По большей части тренировка проходит хорошо. Только после четвертого круга начинает накапливаться усталость.
Я делаю больше пауз, чтобы попить воды, чем необходимо. Мой рекорд продолжает замедляться.
Время от времени, когда я смотрю на футбольное поле, я замечаю на себе дестабилизирующий взгляд Эйдена.
Черт бы его побрал.
После тренировки тренер зовет меня в свой кабинет, в то время как другие девочки направляются в душ.
У тренера Нессрин оливковая кожа и темно-синие глаза, которые придают ей экзотический вид.
– Все в порядке, Куин? – ее брови хмурятся. – К концу твои показатели не были оптимальными. Ты практиковалась летом?
– Конечно. – Я сглатываю. – Я буду усердно работать. Обещаю.
– Это из-за твоего сердечного заболевания? – спрашивает она.
Когда я сказала тете Блэр, что хочу бегать, она была против. Дядя и я сделали все, чтобы уговорить ее. Она сдалась, но с условиями. Одно из них заключается в том, что мой тренер знает о моем заболевании и всегда должна звонить ей, если что-то случится.
Я не могу быть исключена из состава команды. Бег – это то, что поддерживает во мне жизнь.
– Нет. Это смена сезонов, все дело в этом.
Тренер Нессрин кивает, но, похоже, ее это не убеждает. Мы тратим еще двадцать минут на разработку стратегии нашего следующего соревнования, прежде чем я отправляюсь в душ.
Последняя из девушек покидает раздевалку. Я облегченно выдыхаю, сбрасывая одежду.
Моя голова откидывается назад, когда вода каскадом обрушивается на меня. Я притворяюсь, что это дождь пропитывает меня насквозь и смывает всю грязь.
Как только я заканчиваю, я тщательно вытираю руки и оборачиваю полотенце вокруг туловища, выходя из душа.
С другой стороны раздевалки доносится тихий шорох. Должно быть, это тренер, которая пришла запереть двери.
Я заворачиваю за угол и замираю.
Посреди раздевалки стоит Эйден.
Глава 10
Эйден в раздевалке.
Раздевалке для девочек.
Какое-то время я слишком ошеломлена, чтобы делать что-то, кроме как стоять и пялиться.
Он прислоняется к шкафчику. Его руки и лодыжки скрещены, а в его затуманенном взгляде пляшут темные искры.
Он наблюдает за мной с пугающей сосредоточенностью, словно ненасытный хищник, пускающий слюни вслед своей добыче.
Его взгляд скользит вниз по моему телу, и я слежу за ним. Вода все еще капает с моих распущенных волос, образуя ручейки на коже. Полотенце едва прикрывает верхнюю часть моей груди и заканчивается на середине бедер.
Я скрещиваю руки на груди.
Стоять перед Эйденом в одном полотенце – это, пожалуй, худшая ситуация, в которой я могла оказаться.
Приподняв подбородок, я указываю на дверь.
– Убирайся, или я позову тренера.
Он продолжает мерить меня взглядом с ног до головы, не утруждая себя тем, чтобы скрыть болезненное желание в своих чертах.
– Ты сказала встретиться с тобой после школы.
– Я имела в виду снаружи, а не в раздевалке.
Он приподнимает плечо, его взгляд наконец скользит вверх, к моему.
– Ты не указала место. Это такое же подходящее, как и любое другое.
– Убирайся. Я встречу тебя снаружи.
– Почему не здесь?
– Ты что, черт возьми, издеваешься надо мной?
– Нет.
– Черт возьми, Эйден. Я не могу говорить, когда на мне только полотенце.
Его губы изгибаются в садистской улыбке.
– В чем дело, сладкая? Ты стесняешься?
– Тебя? Мечтай дальше.
– Хм. – Он наклоняет голову набок. – Тогда ты боишься искушения?
– Скорее я хочу, чтобы твое внимание было как можно дальше от меня.
– Вот в чем проблема, Отмороженная. – Он отталкивается от шкафчика и направляется ко мне медленными, хищными шагами.
Не отступай ни на шаг.
Не смей отступать.
Я не могу поверить, что мне приходится напоминать себе быть сильной и не позволять Эйдену причинять мне боль.
Потом я вспоминаю, что пнула его по яйцам, и он, возможно, здесь, чтобы отомстить.
Дрожь пробегает по моему позвоночнику, и мои ноги отходят назад.
С каждым моим шагом назад он устремляется вперед, как ураган.
Неудержимый.
Опасный.
Мое дыхание становится учащенным и неглубоким. Капли воды, все еще покрывающие мою кожу, стекают между ложбинками моих грудей, создавая острое как бритва трение. Моя хватка на полотенце превращается в мертвую.
Моя спина ударяется о стену, и я вздрагиваю, едва сдерживая крик.
Будь проклят он и будь проклята я за то, что позволила ему влиять на меня.
Когда я пытаюсь обойти его, он кладет руку на стену рядом с моей головой, загоняя в клетку.
Он вторгается в мое личное пространство, пока все, что я могу чувствовать, – это его чистый прямиком-из-душа запах. Он переоделся в школьную форму, но не стал заморачиваться с курткой.
На нем только накрахмаленная белая рубашка, небрежно заправленная за пояс брюк и обтягивающая его узкую талию.
Затем я понимаю, что смотрю на его брюки, и возвращаю внимание к его лицу.
Огромная ошибка.
Он так близко, мы почти дышим одним воздухом. Я вижу маленькую родинку в уголке его правого глаза и пустоту в его глазах.
Его свободная рука тянется к моим волосам, и он крутит светлую прядь между пальцами.
– Ты не просила моего внимания, но ты все равно его получаешь, Отмороженная. Все, о чем я мог думать со вчерашнего дня, – это вновь прикоснуться к тебе. Мне все интересно, что бы ты почувствовала, если бы мои руки сжали в кулак твои волосы, а член вошел глубоко в твое горло.
Мои губы дрожат, приоткрываясь.
– Или как ты будешь чувствовать себя подо мной, когда я буду трахать тебя, пока ты не потеряешь сознание, – продолжает он тем же небрежным тоном. – Или какой ты будешь на вкус, когда я буду трахать тебя языком, или как…
