несчастью, в самой середине потока, где глубина реки составляла не менее семи-восьми футов. Пришлось снова браться за работу и теперь уже заниматься этим тяжелым трудом в темноте. Дрожавшие от холода и умиравшие от голода понтонеры взялись за дело. К шести часам утра 27 ноября и вторая поломка была устранена, и перевозка артиллерийского снаряжения возобновилась.
Правый мост, предназначенный для пешеходов и пехотинцев и потому не подверженный сильной тряске, не переставал использоваться ни на минуту, и за ночь с 26 на 27 ноября смогла перейти на другой берег почти вся масса невооруженных людей.
Утром 27-го Наполеон перешел через Березину со всем своим штабом и расположился в небольшой деревне Занивки на правом берегу, позади корпуса Удино. Весь день он был в седле, лично ускоряя переход армейских подразделений. За день переправились все остатки 4-го корпуса (Евгения), 3-го (Нея), 5-го (Понятовского) и 8-го (вестфальцев).
К концу дня прибыл 1-й корпус во главе с командующим, маршалом Даву. Бессмертная дивизия Фриана, ставшая дивизией Рикара, почти вся погибла в Красном, ее оставшиеся в живых солдаты в беспорядке следовали за 1-м корпусом. Остальные четыре дивизии составляли 3–4 тысячи человек, но вооруженных, идущих строем под знаменами и везущих свою артиллерию.
Корпус маршала Виктора (9-й) долго и медленно отходил перед Витгенштейном, уступая ему участок пядь за пядью, и наконец отступил, прикрыв Великую армию. Виктор поместился между Борисовом и Студёнкой таким образом, чтобы защищать обе позиции. Было легко предугадать, что в первые два дня, 26 и 27 ноября, переходу будет чиниться мало препятствий, потому что Чичагов на правом берегу, не зная о настоящем месте переправы, старался остановить французов под Борисовом, а Витгенштейн и Кутузов на левом берегу, не успевшие еще объединиться, теснили неприятеля не слишком плотно.
Было весьма вероятно, что 28 ноября переправа станет уже не столь мирной; что Чичагов, получив данные разведки, с силой атакует нас на берегу, на который мы начали высаживаться; а Витгенштейн и Кутузов, подойдя на наш фланг и нам в тыл, атакуют нас с не меньшей силой на левом берегу. Наполеон справедливо ожидал, что решающим будет следующий день, 28-е, что Чичагов попытается отбросить голову колонны в Березину, а Витгенштейн и Кутузов попытаются сбросить в реку хвост колонны. Не повторяя ошибки, совершенной в Красном, Наполеон решил спастись или погибнуть всем вместе и вследствие этого предписал Удино, перешедшему первым, и Нею и гвардии, перешедшим вслед за Удино, сдерживать Чичагова, а Виктору с 9-м корпусом – прикрывать окончание переправы. Продолжая обманывать Чичагова, он предписал Виктору оставить в Борисове французскую дивизию Партуно, уже сократившуюся в результате маршей и боев с 12 до 4 тысяч человек. Вместе с Польской дивизией Жирара и дивизией Дендельса, составлявшими вместе не более 9 тысяч человек, и 800 всадниками Виктор должен был прикрывать Студёнку.
Наполеон дополнил диспозиции на грозный день 28 ноября, приказав Даву, как только он перейдет, выдвинуться на дорогу в Зембин, которая была и дорогой в Вильну, дабы не быть упрежденным казаками в нескольких важных проходах этой дороги, проложенной среди лесов и болот.
День 27 ноября был, таким образом, потрачен на переход через Березину и подготовку к отчаянному сопротивлению. В тот же день в 2 часа пополудни случилась третья поломка левого моста. Он был быстро восстановлен, но повозки, прибывавшие в огромном количестве вслед за корпусами, теснились у моста, и было крайне трудно заставить их въезжать на мост по очереди. Жандармы и понтонеры с огромным трудом поддерживали порядок, и только применением самой грубой силы можно было справиться с перепуганными людьми.
Правильно делали, что торопились, и торопились даже недостаточно, особенно на пешеходном мосту, ибо переломная минута приближалась. Неприятель – и обманутый, и замешкавшийся – спохватился и приближался. Не сумев помешать французам перебросить мосты, он намеревался атаковать их в ту минуту, когда, не успев завершить переход, они были еще разделены между двумя берегами Березины. Чичагов, к счастью, полностью обманулся относительно места перехода. Подходя по Минской дороге и имея возможность собственными глазами убедиться в том, какие усилия французы предпринимали, чтобы обеспечить себе продовольственные запасы именно на этом направлении, он должен был считать Борисов и Минск теми пунктами, через которые Наполеон будет пытаться вернуться в Вильну. Присутствие Шварценберга по соседству с этой дорогой стало для него дополнительным поводом верить, что Наполеон направится по ней, чтобы присоединить по пути австро-саксонскую армию. Добавьте к этому, что Кутузов, осведомленный из донесений шпионов о том, что именно Минская дорога является дорогой французской армии, предупредил Чичагова, чтобы тот был начеку у Борисова и ниже по течению. Наконец, отвлекающая подготовка к переходу под Борисовом стала последней причиной заблуждения, и когда генерал Чаплиц сообщил Чичагову о приготовлениях, которые он заметил в Студёнке, именно эти приготовления адмирал и принял за фальшивые, предпринятые только для того, чтобы его обмануть.
Поэтому французской армии не пришлось сражаться с ним ни 26-го, ни 27-го числа, пока он был сосредоточен под Борисовом. Однако поскольку вечером 26-го и утром 27-го легкие войска Чаплица определенно обнаружили переправлявшуюся армию, генерал Дунайской армии наконец вышел из заблуждения и решил с силой атаковать французов на правом берегу. Но, не желая делать это без содействия двух других русских армий на левом берегу, он поспешил связаться с ними и предложить произвести энергичную одновременную атаку 28 ноября. Чичагов должен был передвинуть основную часть своих войск к месту перехода, выбранному французами, и попытаться отбросить в Березину всех, кто через нее уже переправился, в то время как Кутузов и Витгенштейн должны были постараться сбросить в нее тех, кто еще не успел перейти. Дабы связать движения войск, Чичагов задумал переправлять свой авангард по остаткам сожженного моста в Борисове и таким образом поддерживать связь с Кутузовым и Витгенштейном. Он мог располагать примерно 31–32 тысячами солдат, в том числе 11–12 тысячами кавалеристов, что не было преимуществом на том участке, где предстояло сражаться.
Что до Кутузова и Витгенштейна, то вот каково было их положение. Кутузов, считая выполненной свою задачу в Красном (откуда Наполеон ушел навстречу Двинской и Днепровской армиям почти уничтоженным), не имея ни малейшего желания содействовать прославлению Чичагова и находя своих солдат изнуренными, остановился на Днепре, в Копысе, дабы предоставить некоторый отдых своим войскам. Он ограничился тем, что послал за Днепр Платова, Милорадовича и Ермолова с авангардом в 10 тысяч человек. Эти войска, прибыв в Лошницу, были готовы к совместным действиям с Чичаговым и Витгенштейном. Что до Витгенштейна, который, как и Штейнгель, следовал за корпусом Виктора, то
