как ничего сейчас так не желал, как спокойно заснуть.
— Какова температура пациентки — уже напоследок спросил Миррано.
— Тридцать четыре. Была ниже. — ответила медсестра.
— Увозим — и малышку и женщину — с чувством глубокого удовлетворения — скомандовал доктор Цобик. — Мы сегодня молодцы!
Игн спустя четыре часа сам пошел осматривать пациентку, он не уходил из больницы. Сон перебил отдыхом в пару часов у себя в лаборатории.
Женщина с трудом отходила после эфира. Её била дрожь несмотря на то, что в качестве исключения, на неё накинули два одеяла.
Он измерил пульс и температуру и остался доволен.
Медсестра спросила:
— Будет ли у неё молоко в ближайшее время кормить девочку?
Для Игн это уже было второстепенным, операция прошла с благоприятным результатом и это главное.
— Найдите кормилицу на первое время.
Медсестра кивнула головой и вышла. Вышел вслед за ней и Игн, привезли больного с острым апендицитом, нужно было снова оперировать, Миррано подался домой, он и так ассистировал Игн при операции «Кесарево сечение» не в свою смену.
Свои записи в тетради Игн представил врачебной комиссии перед изданием статьи в научном журнале. Неделю он ждал ответа. Там, почему-то медлили.
Молодая женщина была выписана из больницы с малышкой и Игн пристроил её нянечкой детей рабочих в детский сад, при заводе Анни.
Прошло еще две недели. Ему писем не приходило, никто не звонил. Прошла еще неделя. Ответа не было.
Игн осматривал детей при дневном приюте, куда помог устроиться женщине с девочкой. Девочка была здорова и всем улыбалась.
Игн принес гостинцы, какую-то игрушку, немного денег. С ним происходили странные вещи. Если раньше его было не выманить из больницы, то сейчас он находил предлог, чтобы отлучиться в дневной приют для детей рабочих. И больше всех его тянуло к этой малышке, словно отца к дочери. Девочку назвали Николетт.
Он держал над ней игрушку, она улыбалась, а он приговаривал:
— Вот, умница. Улыбайся побольше всему миру и пусть мир улыбается тебе.
Вилма помогала по хозяйству. Присматривала за детьми, помогала кухарке, получала зарплату и здесь же оставалась на ночь. Но, как бы там ни было, каждый человек думает о будущем. Вилма боялась, что её временная удача оборвется в любой момент, а она не защищена от мира, где же ей дальше жить?
Игн высказал ей однажды мысль, что ей самой необходимо научиться многому: она должна стать образованной и тогда, ей легче будет устроиться в жизни. Вопрос стоял в деньгах. Где же их взять то на образование?
Игн отписал письмо Анни и попросил помочь. Анни ответила быстро. Девушке было предложено поселиться в данный момент в её собственном доме вместе с Дорой. Анни же отписала господину Буггати с просьбой выделить ей некую сумму денег для того, чтобы она могла заниматься дома с нанятым гувернером для этого. Так как малышка еще совсем мала, легче будет учиться на дому.
Когда Игн сообщил ей эту новость. Вилма не верила. Она ходила в зад и вперед по комнате, то присаживалась, то опять вскакивала и наконец, расплакалась от радости.
— Плачешь? — спросил Игн. — Ну, такие слезы я разрешаю!
Игн пришел в издательство, чтобы получить «нож в сердце». Совершенно блекло, не эмоционально, как прочитав очередной очерк в газете, главный редактор констатировал:
— Мы не сможем напечатать вашу статью, но не потому, что она не одобрена медицинской комиссией при университете, а потому что ваше имя в списках неблагонадежных граждан Будапешта, да и всего Венгерского королевства. Мы обязаны наводить справки в полиции и нам пришли данные, что вы дважды имели конфликт с представителями власти. Простите. Но. Вы можете испытать удачу за пределами Венгерского королевства, если у вас есть средства. Любая частная французская публицистика, или немецкая деловая общественность заинтересуется вашими практическими идеями в области медицины. — И ему на руки были отданы его тетради.
Игн решил не сдаваться. Он отправился в университетскую библиотеку и нашел несколько адресов частных французских издательств. Необходимо было потратить не мало времени, чтобы перевести свои конспекты на немецкий и французский языки. Игн обратился за этим на кафедру языковедения.
Время шло. Необходимо было ждать.
ГЛАВА 85
Серафимма Гричич хозяйничала в своем салоне безраздельно. Анни робела, когда входила в гостиную комнату. У неё приняли пальто и шляпку и вежливо камердинер поклонился. Как только дверь распахнулась, как порыв ветра ей на встречу уже шла хозяйка, в лучах канделябров и настенных светильников.
— Не ожидала, право сказать, но это так здорово что вы пришли, Анна. — быстро проговорила она.
Анни еще ничего не успела ни рассмотреть, ни опомниться, а её уже под локоть вели представлять присутствующим.
На встречу поднимались из-за стола, где играли в карты мужчины, кто стоял у камина, оборачивались, кто сидел в креслах, привставали. И Серафима им всем представила новою гостью своего салона
— Анни фон Махель.
В довольно уютном и просторном помещении в вечернее время было уютно и куда-то в нижние слои воздуха уже стал опускаться томный запах парфюма и горящих бревен в камине. Анни попыталась рассмотреть место, в которое её занесло в смятенье чувств, потому что она до конца не была уверена, что ей нужно было приезжать. И ей показалось, что раньше оно, вероятно состояло из нескольких комнат, и убрав перегородки, стало одним большим, просторным помещением. Комнате еще больший уют придавали очень дорогие, тяжелые обои, розового цвета с золотистым тиснением, кои входили в моду в тогдашнее время в Европейских странах и, действительно, были не дешевым удовольствием. Электричества сюда еще не провели, но комната настолько изобильно была снабжена высокими, облагороженными керосиновыми лампами и свечами, что, казалось, сюда не забыл проникнуть мир прогресса.
И хотя комната была очень большой, она визуально, хозяйкой делилась на несколько частей. В одной поставили большой, массивный стол, с широкими, резными ножками, из разряда так же очень дорогой и изысканной мебели — за ним играли в карты, курили сигары, а другая часть гостиной, но не последняя, помещала
