влияют, что-то со мной не то …» — аккорды резко перешли в быстрые переливы и музыка полилась быстрым, звонким ручьем — таким полноводным, свежим, чистым. У Анни даже дрогнули губы, она реально, почему-то с трудом стала сдерживать накатывающиеся слезы, и они как полноводная река, сметали своей силой любую плотину.
Серафима все поняла, её ладонь ласково легла на руку Анни и она ощутила легкое похлопывание, в знак поддержки. — На вас эти звуки так глубоко подействовали? Вы не стесняйтесь — ни вы первая, ни вы последняя.
Женщина, как из глубины душевных сил, таким мощным, грудным, но вместе с тем чистым и очень сильным голосом затянула высокую ноту и Анни почувствовала, как мурашки побежали по телу. Голос был настолько великолепен, что его власть вытягивала из тебя самые загнанные, запрятанные в самую глубину сердца чувства страданий, пережитой боли и как вулканическая лава с бешенной скоростью взметнулись в высь, к горлу и она спешно схватилась за сердце, потом опомнившись, застыдилась своего поведения и растерялась. Она точно желала только одного— громко рыдать в тон этому сильному, покоряющему голосу. И не имея сил бороться с накатываемыми так неожиданно эмоциями, испугавшись конфуза перед собравшимися, Анни стала глазами искать спасения. И на помощь пришла снова Серафима. — Давайте я вас отведу в свою комнату, приведете свои эмоции в порядок.
И она проводила Анни в небольшую, личную боковую комнату, обстановка которой с трудом просматривалась из-за полумрака. Горела всего одна лампа в углу, но из-за этого, она действовала только успокаивающе, так как ты внутри неё погружался в некую таинственность.
— Вам не по себе, моя дорогая? — осведомилась заботливо Серафима.
Анни глотнула предложенного напитка. Это было просто шампанское, но особенно сейчас, оно так гармонировало со всей создавшейся атмосферой.
— Я не слышала, действительно, никогда такого шикарного голоса! И она поет, так душевно, так пронизывающе. У меня даже мурашки по телу забегали.
— Но…мне показалось, вам захотелось плакать. Я даже слезинки заметила в ваших глазах.
— Да… Мне захотелось не просто поплакать, я чуть не разрыдалась… — и Анни сама себе рассмеялась. — Да… …куда бы меня не забросила судьба, я навсегда запомню этот голос, его натянутость и мощь.
И Серафима наконец-то задала свой давно вынашиваемый вопрос:
— А, право же, если не секрет, какая сила вас забросила в Россию? Будем честны …Из-за границы к нам приезжаю больше те, которые от чего-то бегут. Уж такова матушка Россия, дух у неё такой, она благоволит мятежным душам. И вы, наверное, относитесь к их числу?
Анни почти с вызовом посмотрела в её красивое лицо и умом поняла, что ни её уязвленная гордость, ни ревность здесь будут не уместны. Надо как-то иначе. А как? И решила быть откровенной, и только опять-таки из логических соображений, потому что почему её, собственно, должно волновать, что о ней подумает эта женщина и что ей терять? Она просто удовлетворит свое любопытство, не более того.
— А, вы знаете — начала Анни с улыбкой и добавила в тон голоса как можно больше мягкости — я сегодня пришла к вам в гости с тайной мыслью.
— И с какой же? — насторожилась Серафима и в этот мимолетный момент, у неё на лице отразился отпечаток её истинной сути — хищной охотницы.
— Так случилось, что мы с вами оказались общими знакомыми одного человека — это князь Войцеховский.
Серафима резко стала серьезной, но не стоит забывать, это вышколенная дама высшего общества. Свои истинные эмоции они учатся скрывать за маской веселости и доброжелательности годами ежедневной работы над собой. Тут же она весело улыбнулась и отошла в дальний угол комнаты, чтобы припудрить лицо, возле туалетного столика. Ее точенные плечи, были при отблеске света словно вырезаны из слоновой кости — просто безупречной грации. И это она так же оттачивала годами.
— А откуда вам знакома эта фамилия?
Анни сейчас решила идти напролом, раз завела эту тему и даже не сконфузилась.
— Я в Россию и уехала из-за него. Я была его любовницей, нечаянной и совсем недолго. А здесь я ужасно скучаю по дому, по родным. Там же, на катке, к моему великому изумлению, вы упомянули эту фамилию, и я как вернулась в свой дом, к себе на Родину. Вероятно, я и приехала сюда поэтому, я не знаю точно, я думаю, это все моя ностальгия!
Серафима обернулась и с большим удивлением посмотрела на Анни. Что-то для неё было смешным и что-то не понятным. Анни так и почувствовала.
— Так, а зачем вы уехали от него?
— Как, он женатый человек!
— Дорогая моя, это вас беспокоило?
— Да.
— Ну — и она как бы махнула рукой, и само её движение сказало так: — «Это тогда такая чушь!», но словами добавила — Я думаю, вы не были влюблены тогда и это лучшее, чем привязать себя и свою независимость к мужчине. Может вы и правы, что уехали. Вы же, понимаете, что именно я пойму вас как никто другой! Этот мужчина легко может сломать жизнь любой женщине!
— А почему вы его оставили? — спросила Анни. Она и не думала услышать правдивый ответ, но, она надеялась, что сердце ей подскажет как за ширмой лукавства и самолюбия отыскать правдивые нотки. Но Серафима была искренней. Она уже давно перелистнула с легкостью страницу этой книги, в отличии от Анни.
— Я не покидала его. Мы же честны с вами, правда? Меня заставили. Вернулась из России тогда его супруга и мне жестко указали в какую сторону мне стоит удалиться. Вот и весь роман. Но …это было замечательно! Мои планы провалились, но я не жалею. Вы посмотрите кругом …везде такая мишура! Напыщенность, самобахвальство, легковесность, а копнуть глубже — пустота! Я горжусь тем, что в моей жизни был роман с таким мужчиной! Он не ординарен, красив, мужественен, непостижим ни разумом, ни душой! А вы знаете, от таких мужчин только надо рожать детей! Я сожалею, что меня миновал такой исход наших отношений! Это был бы подарок судьбы!
Анни не ожидала. От этих слов ей стало так тяжело, до тошноты, до безудержной истерики. Словно в сердце вогнали ржавый гвоздь
