кузнецов отказались, — Тим невольно провёл пальцами по вмятинам. — Сказали, что никогда не видели такого металла. Один предложил переплавить, но…
— Но ты отказался, — кивнул Томас.
Они продолжили путь в молчании. Дорога петляла между холмами, постепенно поднимаясь к горам, чьи заснеженные пики казались невероятно далёкими. Холодный ветер усиливался с каждым днём пути на север.
— И зачем, скажи на милость, юнцу твоего возраста тащиться в эту глушь? — спросил наконец Томас, останавливаясь перевести дух. — Особенно с таким снаряжением. Меч твой, видать, тоже отцовский? Тяжеловат для тебя.
Тим нахмурился, но смолчал. Старик был прав — рукоять меча была слишком массивной для его ладони, а клинок постоянно цеплялся за всё вокруг. Бабушка говорила то же самое, когда он собирался в дорогу.
— Ты вообще знаешь, что там на севере? — не дождавшись ответа, продолжил Томас. — Дикие горы, где на каждом шагу либо трясина, либо камнепад. Люди там грубые и нелюдимые, живут племенами, каждое под своим вождем. У нас на юге говорят, что они спят в одних домах со своими овцами и пьют кровь врагов из их же черепов.
Тим фыркнул.
— Я сам с севера, — сказал он с неожиданной твёрдостью. — У нас обычные дома прочнее ваших южных замков. И мы не спим с овцами. Хотя, может, в некоторых деревнях…
Он усмехнулся, и на мгновение сквозь маску решительного путешественника проглянул обычный мальчишка.
— Так я и думал, — кивнул Томас. — Акцент. Мой слух не обманешь. И как же ты оказался на юге?
— Бабушка увезла меня туда несколько месяцев назад, — Тим посмотрел вдаль, и его взгляд потемнел. — После того, как наша деревня была уничтожена. После того, как погиб отец.
— И что, она знала, что ты сбежишь с отцовскими железками на север, как только представится случай?
Из-под распахнувшегося на ветру плаща сэра Томаса на мгновение блеснула кольчуга, отражая закатный свет.
— Она не понимает, — сказал Тим. — Никто на юге не понимает. У них там паровые кузни, железные дороги, механические игрушки… Они слушают наши предания и думают, что это просто сказки для детей. Они смеются над тем, во что мы верим.
— А ты, значит, веришь?
— «Пламя обратится против пламени», — процитировал Тим. — Так говорится в пророчестве. Теперь, когда отца нет, это должен сделать я.
Томас долго смотрел на юношу, потом тяжело вздохнул.
— Чем дальше на север, тем тяжелей дорога, парень, — сказал он, разминая плечо. — Ты, может, и помнишь эти места, но несколько месяцев вдали от дома могут заставить забыть, как коварны эти тропы. Горы здесь только начинаются. Дальше будут перевалы, где ветер срезает плоть с костей не хуже ножа мясника. Камни острые, как зубы. Тропы узкие — один неверный шаг, и костей не соберут.
— Я знаю, — ответил Тим. — Мой отец водил меня в горы каждую весну.
— Но тогда с тобой был отец, — заметил Томас, пристально глядя на него. — Теперь ты возвращаешься один.
— Я готов, — упрямо ответил Тим.
— Готов, как же, — покачал головой Томас. — Глянь на свои башмаки — они развалятся через пару дней такой ходьбы. Южная работа, тьфу. А перчатки? Где твои перчатки? Первый же северный мороз превратит твои пальцы в ледышки.
Он взглянул на дорогу впереди.
— Нам нужно найти место для ночлега, — сказал он, меняя тему. — Впереди развилка, и я не советую идти правой тропой.
— Почему? — Тим вгляделся в туманную даль. — Она выглядит короче.
Морщинистое лицо Томаса стало серьёзным.
— Запомни, парень — короткие пути часто оказываются самыми длинными. А некоторые и вовсе не имеют конца. В здешних местах дорога, что кажется лёгкой, обычно ведёт в самую беду.
К вечеру показалась придорожная таверна "Серый камень" — приземистое здание из потемневших бревен. Внутри пахло жареным мясом и мокрой шерстью — обычный запах придорожных мест, где путники сушат одежду у очага.
— По пиву? — с надеждой спросил Тим, когда они устроились за столом.
Томас покачал головой: — Компот. Или воду. Ростом ты еще не вышел, пиво пить.
— Да брось, — Тим поморщился. — Какая разница…
— Вот когда будешь в моем возрасте, тогда… — начал Томас, но осекся, заметив что-то в дальнем углу. Там несколько человек играли в карты.
— Это что, «Королевский путь»? — В голосе Томаса появилось что-то похожее на интерес. Он уже час как не говорил о возможных опасностях — личный рекорд.
— Что за игра? — спросил Тим.
— О, это… — Томас оживился. — Давай покажу. Только сначала поедим.
После ужина — куда более сытного, чем их обычная походная еда — они подсели к игрокам. Томас увлеченно объяснял правила: про масти, старшинство карт, особые комбинации. Тим честно пытался вникнуть, но все эти "тройной ход" и "королевская стража" путались в голове.
— Нет, нет, — в десятый раз повторял Томас. — Если у тебя на руках два рыцаря, ты не можешь…
— Пойду проветрюсь, — пробормотал Тим. В голове шумело от духоты и бесконечных правил.
— Только недалеко, — рассеянно откликнулся Томас, раскладывая карты. — И никакого пива!
На улице было темно и прохладно. Тим прислонился к стене таверны, разглядывая звезды. Где-то там, за этими горами — север. Настоящий север, его родной дом, где случаются настоящие приключения, а не эти дурацкие карты… Ветер доносил запах костра и жареного мяса — кто-то готовил ужин на свежем воздухе. После душного зала таверны этот запах казался особенно притягательным.
— Тоже не любишь сидеть в четырех стенах? — раздался спокойный голос. Рядом стоял крепкий мужчина лет тридцати, тоже разглядывал небо. На поясе — добротный нож в потертых ножнах, одежда поношенная, но крепкая. В его манере держаться было что-то располагающее — уверенность человека, много повидавшего в жизни. На левой щеке виднелся старый шрам — такие остаются от когтей или клинка. Что-то в этом шраме придавало незнакомцу особую красоту.
— Душно там, — кивнул Тим. — Да и в карты я не игрок…
— Понимаю, — усмехнулся незнакомец. — Я Хальв. У меня там ребята сидят, тоже не любители душных залов. Мы костер развели за таверной. Если хочешь присоединяйся. Как раз лосятину жарим — подстрелили сегодня на перевале.
Тим колебался. Томас всегда твердил про осторожность с незнакомцами. Но этот Хальв… было в нем что-то настоящее. Не то что эти купцы в таверне с их бесконечными расспросами о ценах и торговых путях.
— А ты часто ходишь через перевал? — спросил Тим, стараясь, чтобы голос звучал буднично.
— Да считай каждый месяц, — Хальв пожал плечами. — Работа такая. Караваны водим.
За таверной действительно горел небольшой костер, вокруг которого сидело трое путников. Они потеснились, освобождая место, и один протянул Тиму кружку с элем. Над огнем
