Если прямо лететь
Если прямо идти, если прямо лететь —Девяносто по курсу – ни влево, ни вправо!И хотя бы во сне если плюнуть на смерть,Если плюнуть на крики «позор!» или «браво!» —То достигнешь страны, пусть не СССР,А с названьем другим, только равным по сути,И застынешь в строю, будто ты – пионер,И готовился долго ты к этой минуте!В этой самой стране жить не так уж легко,Отгремела война и оставила шрамы,И не меньше чем где-либо там дураков,И ночами слезами заходится мама.И убили отца, и разруха кругом,По ночам воронкИ, как вороны над полем,И ворОнки вокруг, ну а ты – босиком,И осколки вонзаются в пятки пребольно.Но достигнув её, этой самой страны,Ты другую уже никогда не захочешь —Это детство твоё и твои пацаны,Ты готов им навстречу бежать, что есть мочи!
Июнь
Отшумели дожди, улетучились грозы весенние,Наконец-то июнь стал похожим на лето сполна,На полянках в лесу расплескалось девичее пение,И висит, где положено, ночью большая луна.Я иду босиком, а не в римских тяжёлых сандалиях,И дорогу мою не мостили ещё кирпичом,Я не знаю, что будет со мной и Россиею далее,Только нам на двоих с ней любая беда нипочём.Холодит мои пятки июнь бесконечными лужами,Только в каждой из них отразились и солнце, и синь,Я от позднего лета немножечко злой и контуженныйИ с тревогой смотрю, как листочки дрожат у осин.Я иду босиком – по России иначе не следует,И простыть я в июне нисколько уже не боюсь,Мы с Россией вдвоём не такие, наверное, бедные,Чтобы в наших глазах отразилась вселенская грусть.Да и лужи просохнут, и с ними уйдут отражения,Станет ясно тогда, что не сказка всё это, а быль,Нам в июне всегда выпадают большие сражения,И ступни обжигает опять придорожная пыль.
Русские буквы
В интернете при попытке ввода пароля на
кириллице возникает предупреждение: «В поле содержатся русские буквы».
В поле содержатся русские буквы, —Я прочитал и увидел во сне,Что я в Освенциме, тощий от брюквы,И в крематорий готовиться мне.Где-то содержатся русские люди,Лагерь зовется «Планета Земля»,Есть среди них паханы, лизоблюды,Но среди них ведь и ты есть, и я!В небе находятся русские Боги,Я это знаю, хоть сам не святой,Знаю, что нас позовут из берлоги,Бросят в какой-нибудь дьявольский бой.И разнесётся с утра спозаранку,Так, что земля содрогнётся в огне:«В поле находятся русские танки!»Я этим жив, это дорого мне.
Нам снова не хватает трубача
Нам снова не хватает трубача,Что локоть выворачивал в изгибе.Кто станет им? И чтоб не сгоряча,Во имя жизни, а не на погибель?!Россия – миф? Она сидит как кость,И мы его всем в горло вколотили?И все гадают, вместе или врозь:Да были мы когда или не были?Да, были мы! И мы еще придем,Как приходили тыщу раз на смену,Такую бучу снова завернём,Куда Парису там с его Еленой!Да, мы придём. Откуда? – спросят нас.Каким планетным закоулком узким?Не все ль равно, кто прикрывает васИ почему он говорит по-русски!А впрочем… мы не явимся, покаВы сами нас к себе не призовёте,Пусть впереди спокойные века,Как будто невесомость в самолете.Но невесомость эта – только миг,Вся остальная сущность – катастрофа,И каждый на Земле давно постиг:Здесь иногда невыносимо плохо…
Буржуйка
Когда-нибудь наступит лето,Когда-нибудь наступит жизнь,Сожгу сегодня томик ФетаВо избежанье новых тризн.Вчера сожгли Святую книгу,Но бабушке не помогло,А я держу в кармане фигу,Как будто всем смертям назло.Ах, если б видел Афанасий,Прервав свои святые сны,Как людям стих его прекрасныйПомог добраться до весны.На нём – божественная мета,Тепло и искренность души,И я сожгу последним Фета,Чтобы огня не потушить.Огня буржуйки ленинградской,Блокадницы, такой как мы,Сгорели в ней, как в печке адской,Все наилучшие умы.Любовь одна – источник света,И, отогревшись у огня,Я наизусть читаю ФетаИ знаю, Фет простит меня.
Сент-Женевьев-де-Буа
Схороните меня в эмиграцииНе на Сент-Женевьев-де-Буа,Где бы в гроздьях душистой акацииУтонула моя голова,А в краю, где цепляет туманамиНебосвод за кремнистый забор,Где с поэтами я полупьянымиБесконечный веду разговор.Край стоит тот забытый, заброшенный,Как рубцовский последний удел,Там любое лицо перекошено,Там любой человек не у дел!Перекошена, перекорёженаТам любая людская судьба.Наплевать, что не будет ухоженоТам моё Женевьев-де-Буа.Наплевать, что там нету акации,Наплевать, что жестка там трава.Я домой еду как в эмиграцию,Я имею на это права!
Такие, брат, высоты!
В меня вколочено до рвотыВ пути от пешки до ферзя:Сердца, да это же высоты,Которых отдавать нельзя!Поэт-пророк, сказал, как срезалПро дни психических атак,Где стих дымящимся железомГорит в обугленных руках!Пусть враг мой окопался прочноНа том высоком берегу,Я, как гранатой, словом точнымЕго всегда достать смогу!Я не могу не прекословить,И помню: кто, если не я?Пишу, угрюмо сдвинув брови:И ненавидя, и любя.Пусть называют мизантропомМеня. Угрюмым чудаком,Я партизан на горных тропах,Вооружен одним стихом!Сижу и пялюсь в амбразуру,Взамен которой монитор,Решите вы, что это сдуру,Мол, песне надобен простор.Клавиатура – не гашетка,Передо мной – не вражья рать,Но я стучусь, как птица в клетке,Чтобы в неволе не пропасть.И пусть не знают, где ты, кто ты?Такая у меня стезя:Сердца – такие, брат, высоты,Которые сдавать нельзя!
Я убегаю от любви
Я убегаюот любви,Как убегаютот запоев.Но ты, любовь, менялови —Мы по ночам ещеповоем!Я напишу ещестихи,Раздам долги и питьне стану,И в церкви замолюгрехи.И пусть меня опятьобманут…Мне нужен культ любвисвоей,Как нужен культ ПрекраснойДамы.Ты масла лишь в огоньподлей,Так скажем – для завязкидрамы…
Когда встаёт Россия
Ракета тихо выпустила крылья,Над Атлантидой – сумрачная тень,Америка, страдая от бессилья,Планету истязает ночь и день.
Народы жадно смотрят на Россию:Спасет она, что делала не раз?Придёт, иль нет обещанный мессия,Раздастся ли громоподобный глас?
Карибский кризис – детские пелёнки,На фоне водородного гриба.Сегодня – проржавели все заслонкиТого американского столпа.
Но вы еще не знаете России,Россия – ветер и Россия – боль,Пусть верещат продажные витии,Мы цену им изведали с тобой!
«…И он, увидев меч, идущий в землю,Трубил в трубу, предостерег народ»,Труби, трубач, трубы я зову внемлю,И знаю, в чей сей камень огород!
Пророки лжи и падшие святые!Ломайте крылья, улетая вспять,И помните, когда встает Россия,То лучше на дороге не стоять!
Крапива
Улыбаешься конному, пешему,Открываешься лютым врагам,Только знаешь, пошли-ка их к лешему,Я тебя никому не отдам!Здесь в округе тоска мухоморная,И осталось – крапиву косить,Но коса, словно девушка вздорная,Перережет последнюю нить.Жизнь моя до того несерьезная,Что пришлось закусить удила,То росла, как крапива бесхозная,А теперь под косою легла.Я в России не гость и не ряженый,Может быть, никудышный поэт,Но с крапивою рядышком ляжем мы,Пусть сожжет, если выхода нет!Пусть коса, будто смерть неминучая —Я её наточил о гранит,Вряд ли ждет меня долюшка лучшая,Даже если попробовать жить.Будет петь мне свирель горемычная:Плохи ваши с Россией дела!Но на это отвечу привычно я,Что крапива мне душу сожгла.
Листопад
Я не самый плохой человечек,Почему же на этой ЗемлеЯ познал бытия скоротечностьИ не смог удержаться в седле?Время лечит старинные раны,Только всё это не про меня,Обмелели мои океаны,Иллюзорной мечтою маня.Листопад за окном сумасшедший,Заставляет забыть про дела,Как поведать мне лучшей из женщин,Что рябина мне душу сожгла?Как мне вылечить старую рану,Как спастись от грядущей беды,Никогда уже выше не стану,Не достану для милой звезды!Я пинаю опавшие листья,Что засыпали мой городок,Не осталось, мне кажется, мыслей,Передумать которых не смог.Покраснело кругом, пожелтело,Полыхает, подобно костру,Листопад маскирует умелоПод осеннюю сказку хандру.В этой сказке – какая отрада?Разве только рябина в огне,Отчего же в пылу листопадаЧей-то образ мерещится мне?
Я не имею права на любовь
