Листопад
Я не самый плохой человечек,Почему же на этой ЗемлеЯ познал бытия скоротечностьИ не смог удержаться в седле?Время лечит старинные раны,Только всё это не про меня,Обмелели мои океаны,Иллюзорной мечтою маня.Листопад за окном сумасшедший,Заставляет забыть про дела,Как поведать мне лучшей из женщин,Что рябина мне душу сожгла?Как мне вылечить старую рану,Как спастись от грядущей беды,Никогда уже выше не стану,Не достану для милой звезды!Я пинаю опавшие листья,Что засыпали мой городок,Не осталось, мне кажется, мыслей,Передумать которых не смог.Покраснело кругом, пожелтело,Полыхает, подобно костру,Листопад маскирует умелоПод осеннюю сказку хандру.В этой сказке – какая отрада?Разве только рябина в огне,Отчего же в пылу листопадаЧей-то образ мерещится мне?
Я не имею права на любовь
Я не имею права на любовь,Хочу любить, признаюсь вам, безумно,Но с ринга уведён: разбита бровь,А, может, вёл себя я слишком шумно.Боец любви, да что боец – кумир,Я брошен жизнью нынче на канаты.А без любви – кому он нужен, мир,И все его восходы и закаты.Пишу стихи – дороги лучше нетПод пулю, в петлю или на Голгофу,А мне и так последних сорок летКукушка куковала катастрофу.Приговорен тянуть тяжелый воз,Где лишь стихи – последние пожитки,Но столько в них любовных тяжких слез,Что я тащусь со скоростью улитки.Лошадка очень плохо тянет воз,А в нем полно кому-то нужных бредней,Я, может, оттого его и вёз,Считая каждую версту последней.Когда же за незримую чертуЯ завезу любовную поклажу —Как бабу с возу привяжу к хвосту,И напоследок по спине поглажу.
Полынь сорок первого года
Полынь сорок первого года!Упавшая с неба звездаПророчила людям невзгодыКазалось, уже навсегда.Убили нас, многих убили,А выжившим и невдомёк,Что мы за звездой уходили,Как за горизонт на восток.Исход этот скорбный, полынный,Запомнится людям навек,Нет-нет, да впадает в уныньеВ июне у нас человек.Полынь сорок первого года!Сожженные танки кругом,Остатки былого народаБредут по пыли босиком…И как они нас не добили?Я сам до сих пор не пойму,Решалась судьба: или-или,И виделась словно в дыму.Полынь сорок первого года!Конечно, была и сирень,Но только в душе непогодаЖива и по нынешний день.Сирень сорок пятого года!Сквозь слёзы я произношу,Понятия разного рода —Скажи своему малышу!Сирень и полынь – не соседки,Простите меня, коли что,Но в каждой сиреневой веткеПолыневый запах густой.
Вы терпенья займите у русских
«В полный рост – это очень
по-русски»
Веник Каменский
В полный рост поднимались в атаку,В полный рост уходили в запой,Не вмещались внутри автозака,Пробивая борта головой.В полный рост, хоть салага не рослый,Метр с кепкой – про нас говорят,Салютуя, поставили вёсла,И запели про крейсер «Варяг».В полный рост, это Саша Матросов,И Гагарина Юры «Восток»,Не осталось, наверно, вопросов,Как же этак он вырасти смог!В полный рост, это Чёрная речка,И заснеженная Колыма,Ну а если хотите и вечность,Пусть и ядерная там зима!Вы терпенья займите у русскихИ гоните и в гриву, и в хвост,Но в винтовочных рамочках узкихСнова встанут они в полный рост!
Советское – значит отличное!
Я вспомнил сейчас неприличное,Но сердце слегка защемило:«Советское – значит отличное!»А знаете, мне это мило!Избалованные отечеством,Ему же и неблагодарны:Позарились мы на неметчину,Как будто бы сами бездарны.Советское – значит отличное! —Пройдя сквозь мильон заблуждений,Как нечто отчаянно личное,Воспримет наш сумрачный гений!
Где ты – курица хромая?
Где ты – курица хромая, колбаса, петух косой2?
Мы живём без Первомая, без страны своей большой.Почему в старинном стиле не стучите в барабан?Почему разъединили пролетариев всех стран?Почему мы не выходим всей семьёю на парад,И не слышно тех мелодий, был которым раньше рад?Где ты галстук пионерский, что повязан был с душой,Почему вокруг так мерзко, будто праздник и не твой?Не твоя вокруг Россия, не твоя вокруг Москва,Почему же не спросили, отобрав твои права?Где права на солидарность, где права на мир, на труд?Кто решил, что это даром нам придут и отдадут?Я не против триколора в первомайский день с утра,Но тянусь за корвалолом – принимать его пора.
У памятника утонувшим лошадям
Тысяча коней погибла в мореИ четыре тысячи подков,На какое счастье или гореНаписал я тысячу стихов?Мне одной подковы бы хватило,И строки, наверное, одной,Где сумел бы я поведать милойПро свою безмерную любовь.Нет. Пишу стихи как заведённый,И хочу коней перековать,Как Семён Михайлович БудённыйКонную я собираю ратьНе для золотого миллиардаТех, кто хочет выжить на Земле,Даже не для тех придворных бардов,Что бывают приняты в Кремле.Эти кони – для подводной мины,Что пробила днище кораблю,Их поглотит тёмная пучина,Только я не меньше их люблю!Я люблю их гривы и копыта,И большие грустные глаза,Я хочу быть как они убиты,Чтобы в море капнула слеза.Я люблю их трепетные ноздри,И предсмертный лошадиный храп,Я вдыхаю смерти запах острый,Будто ждущий избавленья раб.Так же вот тонула тыща зеков —«Индигирка» звался пароход,Даже не прошло ещё и века,А народ его забыть готов.Каждый зек – моё стихотворенье —Открывает жадно в трюме рот,И приносит зекам избавленьеСтанковый на баке пулемёт.Лошадей пристреливают тоже,Но не в океане, это факт,Никому живым тонуть не гоже,Ни поэтам и не их стихам.Только миллиарду золотомуОтправляя пламенный привет,Я как лошадь, утону бессловно,И бесславно, как любой поэт.
Устал ли я быть русским человеком?
Устал ли я быть русским человеком?Скажу вам честно, тяжесть – та ещё!Две мировых войны в теченье векаИ третья смотрит мне через плечо.Быть русским хорошо на День победы,А в сорок первом – нету дураков,И кто тернистый русский путь изведал,До смерти трёт отёки от оков.Мы не забыли про пожар московский,Эвакуацию и баррикадный бой,И как людей без воинской сноровкиПолками отправляли на убой.Но каждый скажет: плюйте и убейте,Я устоял – попробуйте и вы!Быть русским – это в ожиданье смертиКогда себе накладываешь швы.
Конвергенция
Мы люди на развилке – конвергенты,Направо и налево нам нельзя.В одном флаконе мы одномоментно,У нас такая средняя стезя.Оставили капитализм проклятыйИ прокляли уже социализм.Уходит вдаль куда-то сорок пятый,У всех опять вегетативный криз.Ругаем мы и бедных, и богатых,Экстраполируем куда-то меж.Застряли в синусоидах горбатых,В прогнозах шарлатанов и невежд.С тоской гляжу на дедовскую шашкуИ на отцовский старенький «ТТ».Эх, дал бы кто-нибудь сейчас отмашку,Но да куда там – времена не те!Хоть самому придумывай доктрину,Как посерёдке будем выползать.И жалко, что я коммунизм отринул,И жалко, что капитализм – под зад!Я – конвергент! И где-то здесь начало,А слово можно после подобрать,Как Марсельеза чтобы зазвучалоИ подняло загинувшую рать.Я конвергент, я фрейдовская сшибка,Я избежал истории краёв,Зато уже не сделаю ошибки,Не закричу как бешеный: даешь!Мы дали так, что покраснели дали,И до сих пор весь мир ещё дрожит.И мы ещё нисколько не усталиЗакладывать лихие виражи.Не в глаз какой-то нужно бить, а между,Не сваливаясь ни в какой уклон,По лезвию ножа пройдём мы нежно,Как через Альпы ганнибалов слон.И пусть со всех сторон на нас глазеют,Мы ускользнём в игольное ушко,Не стала б только наша МангазеяСтраною конвергентных дураков.
Я – конвой!
Все в экран! Вы видите конвой?Видите, Нью-Йорк, Париж и Лондон?Да, иду я как к себе домойИ своим предназначеньем гордый!Пусть меня покинул Красный крест,Я пройду под пулями и «Градом»,Пусть один на тыщу миль окрестВражью прорываю я блокаду!Хоть гуманитарный я конвой,Но недооценивать не нужно,Я иду и я пока живой,Хоть вокруг и бряцают оружьем.Ведь про голод что-то знаю я,Прорывали мы не раз блокаду!Как же на границе устоять,Если мы потомки Ленинграда!Слышу, как в Донецке просят питьРаненые – взрослые и дети,Я – конвой, и я для них, как нить,Между жизнью и голодной смертью!Хмурые водители моиВсякое на свете повидали,И, поверьте, крутятся рулиНе за ордена или медали!Я – конвой! Я белый, словно снег,Самый чистый в мире снег России!Ведь живёт на свете человек,Чтобы дети воду не просили…
Все поэты гибли из-за женщин
