страны, составляющие огромную
периферию капитализма, хорошо это знают. Средний доход жителя США в семь раз выше, чем латиноамериканца, и растет в десять раз быстрее. Но средние показатели обманчивы, поскольку к югу от реки Рио-Гранде (или Рио-Браво, как ее называют в Латинской Америке) между многочисленными бедняками и немногочисленными богачами региона разверзаются бездонные пропасти. По данным Организации Объединенных Наций, шесть миллионов латиноамериканцев, составляющих вершину социальной пирамиды, имеют такой же доход, как 140 миллионов человек, находящихся в самом ее основании. С одной стороны, 60 миллионов крестьян живут не более чем на 25 центов в день; с другой стороны, наживающиеся на чужих несчастьях позволяют себе накапливать пять миллиардов долларов на частных счетах в Швейцарии или США. Они растрачивают огромные средства на бессмысленную и оскорбительную роскошь, делают непроизводительные вложения, которые составляют не менее половины всех инвестиций – того капитала, который Латинская Америка могла бы направить на замену, расширение и создание источников производства и рабочей силы. Нашим правящим классам, включенным в созвездие империалистической власти, совсем неинтересно, что выгоднее: патриотизм или предательство, и в самом ли деле попрошайничество – единственно возможная форма международной политики. Суверенитет несут в заклад, потому что «другого пути нет». В поисках оправдания олигархи самозабвенно выдают собственную беспомощность за воображаемое отсутствие перспектив нации.
Жозуэ де Кастро[6] заявляет: «Я получил международную премию мира, однако я полагаю, что, к сожалению, для Латинской Америки нет другого выхода, кроме насилия». В центре этой бури находятся 120 миллионов детей. Население Латинской Америки растет как никакое другое; за полвека оно более чем утроилось. Каждую минуту от болезней или голода умирает ребенок, но в 2000 году в Латинской Америке будет 650 миллионов жителей, и половина из них будет моложе 15 лет: это бомба замедленного действия[7]. Среди 280 миллионов латиноамериканцев в конце 1970 года было 50 миллионов безработных или частично занятых и около ста миллионов неграмотных. Половина латиноамериканцев живет в тесноте, в антисанитарных условиях. Три крупнейших рынка Латинской Америки – Аргентина, Бразилия и Мексика, – вместе взятые, не могут сравниться с потребительскими возможностями Франции или Западной Германии, хотя совокупное население нашей большой тройки намного превышает количество жителей любой европейской страны. Сегодня Латинская Америка производит меньше продовольствия по отношению к численности населения, чем до последней мировой войны, а ее экспорт на душу населения в постоянных ценах упал в три раза с того уровня, на котором он был накануне кризиса 1929 года.
Система считается весьма рациональной, с точки зрения ее иностранных хозяев и нашей буржуазии, готовой подпевать им за комиссионные. Но эта система настолько иррациональна для всех остальных, что чем больше она развивается, тем больше обостряются ее внутренние несоответствия и напряжение, ее явные противоречия. Даже запаздывающая и зависимая индустриализация, которая совершенно спокойно сосуществует с латифундиями и неравенством, способствует росту безработицы, а не помогает с ней покончить; бедность распространяется, а богатство сосредотачивается – и это происходит в регионе, где неустанно множатся легионы незанятых рук. Новые фабрики открываются в привилегированных полюсах развития – Сан-Паулу, Буэнос-Айресе, Мехико, – но рабочей силы требуется все меньше и меньше.
Система не предусмотрела лишь одну маленькую неприятность: людей слишком много. И люди размножаются. Они занимаются любовью страстно, но без предосторожностей. Все больше людей остается на обочине дороги, не находя работы ни в сельской местности, где царят латифундии с гигантскими пустошами, ни в городе, где правят машины: система отвергает людей. Североамериканские миссионеры массово стерилизуют женщин и сеют противозачаточные таблетки, диафрагмы, спирали, презервативы и календари с отмеченными опасными днями, но порождают детей. Латиноамериканские дети упрямо продолжают появляться на свет, отстаивая природное право на место под солнцем на этих великолепных землях, которые могли бы дать всем то, в чем они отказывают почти каждому.
В начале ноября 1968 года Ричард Никсон во всеуслышание заявил, что «Союз ради прогресса» существует уже семь лет, однако недоедание и нехватка продовольствия в Латинской Америке только усугубляются. Всего несколькими месяцами ранее, в апреле того же года, Джордж У. Болл[8] писал в журнале Life: «По крайней мере в ближайшие несколько десятилетий недовольство более бедных стран не будет угрожать сложившемуся порядку. Как ни стыдно это признавать, но на протяжении многих поколений мир на две трети состоит из бедных и на одну треть из богатых. Как бы несправедливо это ни было, но власть бедных стран ограничена». Болл возглавлял делегацию США на Первой конференции по торговле и развитию в Женеве (ЮНКТАД) и голосовал против девяти из 12 общих принципов, принятых конференцией и направленных на смягчение неблагоприятного положения развивающихся стран в международной торговле.
Бедняков в Латинской Америке убивают массово и тайно: каждый год три бомбы, равные сброшенной на Хиросиму, беззвучно взрываются, унося жизни людей, которые привыкли страдать, стиснув зубы. Эта систематическая жестокость, пусть неявная, но реальная, нарастает: об этих преступлениях сообщается не в криминальной хронике, а в статистике ПСО (Продовольственной и сельскохозяйственной Организации Объединенных Наций). Болл говорит, что безнаказанность все еще возможна, потому что бедные не могут развязать мировую войну. Однако империя обеспокоена: не в силах умножить пищу, она делает все возможное, чтобы уменьшить количество едоков. «Борись с бедностью – убей нищего!» – нацарапал мастер черного юмора на стене дома в Ла-Пасе. А разве наследники Мальтуса[9] не предлагают убивать будущих нищих еще до их рождения? Роберт Макнамара, президент Всемирного банка, бывший президент компании Ford и бывший министр обороны, утверждает, что самым большим препятствием для развития Латинской Америки является демографический взрыв, и заявляет, что Всемирный банк будет отдавать приоритет в кредитовании странам, которые реализуют планы по контролю над рождаемостью. Макнамара с сожалением отмечает, что мозг бедняков работает на 25 % хуже, а технократы Всемирного банка (которым посчастливилось родиться) жужжат компьютерами и складывают слова в сложные обороты речи, перечисляя преимущества не появления на свет. «Если развивающаяся страна со средним доходом на душу населения 150–200 долларов в год сумеет снизить рождаемость на 50 % в течение 25 лет, то через 30 лет ее доход на душу населения будет как минимум на 40 % выше, чем в противном случае, а через 60 лет – вдвое выше», – утверждается в одном из документов организации. Широко известна фраза Линдона Джонсона: «Пять долларов, вложенные в борьбу с ростом населения, более эффективны, чем сто долларов, вложенные в экономический рост». Дуайт Эйзенхауэр предсказывал, что если население Земли будет размножаться такими же темпами, то обострится не только опасность революции, но и произойдет «снижение уровня жизни
