победе. Например, лошадей и бактерии.
Лошади, как и верблюды, изначально происходили из Америки, но вымерли на этих землях [11]. Завезенные в Европу арабскими наездниками, они оказались чрезвычайно полезны в Старом Свете, в его военном и экономическом развитии. Когда эти животные вновь появились в Америке в результате завоевания, то в глазах изумленных коренных жителей придали завоевателям магическую силу. Согласно одному из рассказов, когда инка Атауальпа увидел первых испанских солдат, прибывших в Америку, верхом на резвых лошадях, украшенных колокольчиками и плюмажами, которые неслись, вызывая грохот и поднимая копытами клубы пыли, он упал навзничь [12]. Вождь Текум, шедший во главе отряда майя, пронзил голову коня Педро де Альварадо своим копьем, уверенный, что конь и всадник – единое целое. Альварадо поднялся с земли и убил Текума [13]. Несколько боевых лошадей в полной амуниции разгоняли толпы индейцев, сея ужас и смерть. Во времена колонизации «священники и миссионеры убеждали неискушенных индейцев в том, что лошади – священные животные, поскольку святой Иаков, покровитель Испании, ездил на белом жеребце и с помощью Божественного провидения одержал важные победы в сражениях с маврами и евреями» [14].
Самыми эффективными союзниками завоевателей оказались бактерии и вирусы. Европейцы привезли с собой, подобно библейским язвам, оспу и столбняк, множество легочных, кишечных и венерических заболеваний, трахому, тиф, лепру, желтую лихорадку, а также разрушающий зубы кариес. Первой появилась оспа: не наказание ли небес эта неведомая и отвратительная болезнь, вызывавшая жар и разлагающая плоть? «Они уже отправились в Тласкалу, как вдруг распространилась эпидемия: кашель, жжение, зудящие нарывы», – говорится в одном из свидетельств коренных жителей. В другом сказано так: «Эта липкая, тяжелая болезнь с нарывами убила многих» [15]. Индейцы умирали как мухи, их организмы не могли сопротивляться новым болезням. А те, кто выживал, оставались слабыми и ни на что не годились. По оценкам бразильского антрополога Дарси Рибейру, более половины коренного населения Америки, Австралии и островов Океании погибло от инфекций после первого контакта с белыми людьми[22] [16].
Как голодные свиньи, жаждущие золота
Дерзкая горстка завоевателей Америки прокладывала себе путь выстрелами из аркебуз, ударами шпаг и вспышками чумы. Вот что рассказали о тех временах побежденные. После резни в Чолуле Монтесума отправил новых эмиссаров навстречу Эрнану Кортесу, который продвигался в долину Мехико. Посланники преподнесли испанцам золотые ожерелья и флаги из перьев птицы кецаль. Испанцы «пришли в восторг. Подобно обезьянам, они хватали золото, присаживались от удовольствия, будто их сердца обновлялись и просветлялись. Правда в том, что они неизъяснимо жаждут золота. Их тела раздуваются от этой неистовой жажды. Будто голодные свиньи, они жаждут золота» – говорится в тексте на языке науатль, сохранившемся во Флорентийском кодексе[23]. Позже, когда Кортес прибыл в Теночтитлан, великолепную столицу ацтеков, испанцы вошли в сокровищницу, «и тогда они сделали из золота огромный шар и разожгли огонь, подожгли все, что осталось, каким бы ценным оно ни было: и все сгорело. А золото испанцы переплавили в слитки…».
Началась война, и Кортес потерял Теночтитлан, но отвоевал его в 1521 году. «И не было у нас больше щитов, не было у нас больше дубинок, и нечего нам было есть, и мы ничего не ели». Опустошенный, сожженный и усеянный трупами город пал. «И всю ночь лил на нас дождь». Индейцы умирали на виселицах и от страшных пыток, однако всех отнятых у них сокровищ завоевателям было мало, и еще многие годы испанцы копали дно Мексиканского озера в поисках золота и драгоценностей, которые индейцы, как они полагали, там спрятали.
Педро де Альварадо и его войско обрушились на Гватемалу и «убили так много индейцев, что кровь текла рекой, и река Олимтепек стала красной от крови», и «все вокруг стало красным, так много крови было пролито в тот день». Перед решающей битвой «истерзанные индейцы сказали испанцам, чтобы те их больше не мучили и что у них есть много золота, серебра, алмазов и изумрудов, которые хранят вожди Нехаиб Ишкин, Нехаиб, превращенный в орла и льва, и тогда они отдались испанцам и остались с ними…» [17].
Прежде чем Франсиско Писарро перерезал горло инке Атауальпе, он получил от него выкуп в «носилках, полных золота и серебра, весивших более 20 000 марок чистого серебра, 1 326 000 эскудо чистейшего золота». Затем он двинулся на Куско. Его солдаты думали, что входят в город цезарей, такой ослепительной была столица империи инков. Однако, выйдя из оцепенения, солдаты бросились грабить храм Солнца: «Отталкивая друг друга, каждый пытался завладеть львиной долей сокровищ, солдаты в кольчугах топтали драгоценности, священные изображения, ломали золотую утварь или расплющивали ее молотом, чтобы придать более удобную для переноски форму… Чтобы превратить металл в слитки, они бросили в тигель все сокровища храма: пластины, покрывавшие стены, изумительный кованный из золота сад: деревья, птиц и другие предметы» [18].
Сегодня на Сокало, огромной пустой площади в центре столицы Мексики, католический собор стоит на руинах самого важного храма Теночтитлана, а правительственный дворец – на месте дворца Куаутемока, вождя ацтеков, повешенного Кортесом. Конкистадоры сровняли Теночтитлан с землей. Город Куско в Перу постигла та же участь, но конкистадоры не смогли полностью разрушить его гигантские стены, и сегодня в основаниях зданий можно разглядеть каменные свидетельства монументальной архитектуры инков.
Великолепие Потоси: время серебра
Говорят, что во времена расцвета города Потоси даже подковы делали из серебра [19]. Из серебра отливали алтари церквей и крылья херувимов, которых несли в торжественных процессиях: в 1658 году к Празднику Тела и Крови Христовых (Corpus Christi) с улиц города, от кафедрального собора до церкви Реколетос, сняли брусчатку и выложили серебряными слитками. В Потоси серебро возводило храмы и дворцы, монастыри и игорные притоны. Серебро было причиной трагедий и празднеств, из-за него проливались кровь и вино, оно разжигало жадность и пробуждало расточительство и тягу к приключениям. Меч и крест шли рука об руку и в эпоху Конкисты, и в века колониального грабежа. Чтобы добыть серебро из недр Америки, в Потоси устремились капитаны и аскеты, наемники и миссионеры, солдаты и монахи. Превращенные в слитки и монеты, недра богатейшей горы стали важнейшим источником развития Европы. С тех пор как Писарро захватил Куско, высшей похвалой людям или вещам стало выражение «стоит целого Перу», но после открытия среброносной горы Дон Кихот Ламанчский в беседе с Санчо Пансой говорит уже иначе: «Стоит целого Потоси». Город Потоси, яремная вена вице-королевства, источник серебра Америки, согласно переписи 1573 года, насчитывал 120 000 жителей. Прошло
