всего 28 лет с тех пор, как город возник в пустынных высокогорьях Анд, а в нем, как по волшебству, уже было столько же жителей, сколько в Лондоне, и больше, чем в Севилье, Мадриде, Риме или Париже. В 1650 году по новой переписи населения в Потоси насчитывалось уже 160 000 жителей. Это был один из крупнейших и богатейших городов мира, с населением в десять раз больше, чем Бостон, в те времена, когда Нью-Йорк еще даже не получил своего имени.
История Потоси началась не с испанцев. Еще задолго до появления европейцев инка Уайна Капак слышал, как его вассалы говорили о прекрасной горе Сумак-Урку, и наконец смог увидеть ее, когда его, больного, отвезли к горячим источникам Тарапайи. Лежа в соломенной хижине деревни Кантумарка, инка впервые увидел идеальный конус, гордо возвышающийся среди горных вершин. Уайна Капак был поражен. Бесконечные оттенки красного, стройная форма и гигантские размеры холма и в дальнейшем вызывали восхищение и изумление. Однако инка догадывался, что в недрах горы должны быть сокрыты драгоценные камни и богатые металлы, и хотел добавить храму Кориканча, или храму Солнца, в Куско новые украшения. Золото и серебро, которые инки добывали в шахтах Кольке-Порко и Андакабы, не покидали пределов империи: эти металлы предназначались не для торговли, а служили для поклонения богам. Едва рудокопы-индейцы вонзили каменные орудия в серебряные жилы прекрасного холма, как из глубин горы донесся громовой голос, сбивший их с ног. Голос произнес на языке кечуа: «Это не для вас. Бог хранит эти богатства для тех, кто придет издалека». Индейцы в ужасе разбежались, а инка покинул холм. Перед уходом он дал горе новое имя – Потоси, что означает: «Гремит, взрывается, грохочет».
«Те, кто придет издалека» с появлением не тянули. Конкистадоры проложили путь к горе. Когда они прибыли, Уайна Капак был уже мертв. В 1545 году индейский пастух Уальпа шел по следам сбежавшей ламы и был вынужден заночевать на склоне холма. Чтобы не замерзнуть насмерть, он развел костер. Пламя осветило ярко-белую породу. Это было чистое серебро. Испанцы бросились к горе.
Богатство потекло рекой. Карл V, король объединенных Кастилии и Арагона и император Священной Римской империи, поспешил выразить свою признательность, даровав Потоси титул Императорского города и герб с такой надписью: «Я – богатый Потоси, я – сокровище мира, я – царь гор, мне завидуют короли». Спустя всего 11 лет после открытия Уальпы новорожденный Императорский город уже отмечал коронацию Филиппа II, сына и наследника Карла V, празднествами, которые длились 24 дня и обошлись в восемь миллионов песо. Охотники за сокровищами обрушились на негостеприимное место. Гора высотой почти 5000 метров притягивала авантюристов, будто сильнейший магнит, но у ее подножия жизнь была суровой и беспощадной: холод приходилось терпеть, как будто это был обязательный налог. Однако в Потоси быстро возникло богатое и беспорядочное общество. Город бурно рос на потоках драгоценного металла. Потоси стал «главным нервом королевства», как назвал его вице-король Уртадо де Мендоса. В начале XVII века в городе уже насчитывалось 36 великолепно украшенных церквей, столько же игорных домов и 14 школ танцев. Салоны, театры и сцены для проведения праздников украшали богатыми гобеленами, драпировками, гербами, золотыми и серебряными изделиями; с балконов домов свисали разноцветные шелковые флаги, стяги из золотой и серебряной парчи. Шелка и другие ткани привозили из Гранады, Фландрии и Калабрии, шляпы – из Парижа и Лондона, алмазы – с Цейлона, драгоценные камни – из Индии, жемчуг – из Панамы, чулки – из Неаполя, хрусталь – из Венеции, ковры – из Персии, духи – из Аравии, фарфор – из Китая. Дамы блистали драгоценностями, бриллиантами, рубинами и жемчугом, а кавалеры щеголяли тончайшими вышитыми тканями из Голландии. За корридой следовали игры в кольца, и никогда не бывало недостатка в дуэлях в средневековом стиле – то были поединки любви и гордости. Дуэлянты сверкали железными шлемами, украшенными изумрудами и пышными плюмажами, восседали на роскошно убранных чилийских жеребцах с золотыми стременами и бились на мечах из Толедо.
В 1579 году судья Матиенсо жаловался: «В городе ни дня не обходится без дебошей, бесстыдства и дерзости». К тому времени в Потоси уже насчитывалось 800 профессиональных игроков и 120 знаменитых проституток, в блестящие салоны к которым стекались владельцы рудников. В 1608 году в Потоси торжества в честь Пресвятого Таинства длились несколько дней: шесть дней давали комедии, а по вечерам веселились на маскарадах, восемь дней подряд шли бои быков, три дня – танцевальные вечера, два дня продолжались рыцарские турниры и другие развлечения.
Испания держала дойную корову, но молоко забирали другие
В 1545–1558 годах были открыты богатые серебряные рудники в Потоси на территории современной Боливии, а также в Сакатекасе и Гуанахуато в Мексике; в тот же период начал применяться процесс ртутной амальгамации, который сделал возможной добычу серебра более низкой пробы. Серебряный бум быстро затмил золотодобычу. К середине XVII века серебро составляло более 99 % экспорта минералов испаноязычной Америки [20].
В то время Америка была огромным рудником, центром которого представлялась гора Потоси. Некоторые боливийские писатели, охваченные чрезмерным энтузиазмом, утверждают, что за три столетия Испания получила из Потоси достаточно металла, чтобы построить серебряный мост от вершины этой горы до ворот королевского дворца на другом берегу океана. Этот образ, несомненно, является плодом фантазии, но тем не менее он намекает на реальность, которая и в самом деле кажется сказочной: поток серебра достиг гигантских масштабов. Американский историк и один из основоположников экономической истории Эрл Джефферсон Гамильтон в своей известной работе, основанной на данных из Каса-де-Контратасьон[24], приводит поразительные цифры. В период с 1503 по 1660 год в порт Севильи прибыло 185 000 килограммов золота и 16 миллионов килограммов серебра. Объем серебра, перевезенного в Испанию чуть более чем за полтора века, в три раза превысил общие европейские запасы [21]. При этом надо заметить, что в расчеты не включен огромный объем контрабандного экспорта американского серебра, которое переправлялось на Филиппины, в Китай и саму Испанию.
Металлы, захваченные в новых колониальных владениях, стимулировали экономическое развитие Европы и, можно сказать, даже сделали его возможным. Даже последствия завоевания Александром Македонским сокровищ персов, которыми он наполнил эллинский мир, не могут сравниться с масштабами этого невероятного вклада Америки в прогресс других стран. Не в развитие Испании, конечно, хотя источники американского серебра принадлежали именно ей. Как говорили в XVII веке, «Испания подобна рту, который принимает пищу, пережевывает ее, измельчает, чтобы сразу же отправить в другие
