собачьего компаньона, он сказал:
– Ну а ты, Бринкли? Подвергался аресту в последнее время?
Бринкли, опустивший морду на лапы, завилял хвостом и дважды стукнул им по тонкому ковру, после чего вновь задремал, поскольку лишенный энтузиазма голос его человека больше ничего не обещал.
Возвращение в Дентон, который превратился из маленькой деревни времен его детства в оживленный туристический город, навеяло воспоминания о прошлом, совсем как в тот раз, когда он после долгих лет приехал на похороны Хэнка.
Однако сейчас воспоминания больше касались его брата, Рика, который записался в морскую пехоту, когда Джеку было двенадцать, и с тех пор о нем не было ни слуху ни духу.
В основном Джек гадал, жив ли Рик. Он знал, что брата отправили во Вьетнам, но больше ничего. Для него оставалось неясным, погиб ли Рик там, переехал ли в другую страну, или вернулся в Штаты и поселился в ином месте.
У них были не лучшие родители, хотя и не самые худшие. Алкоголики, которых больше интересовала выпивка, чем собственные сыновья, поэтому после зачисления в морскую пехоту Рик решил не возвращаться домой. Джек получил от него одно письмо перед отправкой во Вьетнам, но с тех пор ничего.
Его не оставляла мысль о поисках. Он хотел знать, что стало с Риком: смог ли тот уцелеть, или Джек теперь был единственным живым членом их семьи. У него не было детей и жены. Он был счастлив с собой и своими собаками, по крайней мере так он говорил.
С тех пор как Джек нашел на пустынном берегу своего первого пса, Скелета, они всегда были вместе. Он оплакивал Скелета и не заводил никого другого, пока не получил бакалавра, и после выпуска взял новую собаку, поняв, что не чувствует себя цельным.
Бринкли, помесь овчарки и гончей, стал его третьей собакой после смерти Скелета. Крапинка, смесь гончих, покрытая маленькими точками наподобие веснушек, умерла от рака; после нее был Роки, помесь немецкой овчарки, проживший с ним восемь лет. Бринкли жил у него уже чуть больше трех лет, ему не было и четырех месяцев, когда Джек принес его домой. Всех их он забирал из приютов.
Собаки были причиной, по которой Джек больше не хотел работать в юридической фирме, ведь они редко разрешали адвокатам брать с собой животных, а Джек не ходил на работу без собаки.
Его первым местом работы в Новом Орлеане была старая фирма. Однажды один из партнеров, мистер Рэйберн, зашел в его кабинет, вроде как обсудить текущие дела, но на самом деле поговорить про Крапинку.
– Это не собака-поводырь. Ты же не слепой?
– Конечно нет.
– Я так и думал. Был бы слепым, не работал бы у меня. Мы не нанимаем слепых юристов.
– Вы хотите сказать, что мне нельзя брать собаку на работу? Она никому не мешает. Она приучена к лотку.
– Мне плевать, даже если бы она умела подшивать документы и печатать. Увижу собаку еще раз – лично затяну на ее шее веревку и вышвырну труп в мусорку.
В тот же день Джек уволился и открыл собственный офис. Рискованно для начинающего юриста, но он сводил концы с концами, сотрудничая со Службой публичных защитников и работая с малоимущими клиентами, которые не могли позволить себе услуги юриста. Штат платил ему скромную сумму как государственному адвокату, которую едва можно было считать минимальной зарплатой, учитывая количество рабочих часов по делам, а иногда и того меньше, но это была оплачиваемая работа, и Джек с радостью брался за нее.
Теперь он мог делать все, что пожелает. Хэнк оставил ему приличное состояние, и, поскольку унаследованный дом полностью оплачен, у него не было крупных расходов.
Вспоминая о Рике, он размышлял, получится ли в ближайшее время сделать перерыв в работе, чтобы попытаться найти брата. Можно начать с запроса в Министерство обороны. Узнать, не числится ли Рик погибшим или пропавшим без вести. Если он пережил войну, то есть вероятность, что Джек его найдет.
Конечно, он мог позволить себе нанять частного детектива, но Джека тянуло заняться этим лично. В конце концов, если Рик не погиб, то он его единственный живой родственник. Если он вернулся и умер позже, то можно будет хотя бы навестить его могилу.
Джек причмокнул губами и похлопал себя по колену. Бринкли встал, виляя хвостом, и подставил голову для почесывания, закрыв глаза от удовольствия.
– Что скажешь, мальчик? Как насчет путешествия летом? Не знаю, куда мы направимся. Зависит от того, куда поведет след, но я должен найти брата.
Джек принял молчание Бринкли за согласие.
– Отлично, мальчик. Это будет новое приключение.
В это время зазвонил рабочий телефон. Определитель номера выдал: «Публичная защита».
– Что ж, возможно, придется поработать, пока ждем начала этого приключения, а, мальчик?
Он взял трубку:
– Джек Тернер.
– Мистер Тернер, это Дженни Уолтон из Службы публичных защитников. Как дела?
– Ищу работу. У вас есть что-нибудь?
– Да. Судья Шелтон назначила вам дело.
Джек улыбнулся. Триша Шелтон была адвокатом Хэнка, когда того обвинили в растлении Джека. Он тогда был еще мальчиком. Причины, по которым официальные власти не поверили заверениям Джека о том, что ничего не было, варьировались от простого недоверия к ребенку до откровенных предрассудков. Чак Шелтон, муж Триши, до сих пор занимался адвокатской практикой в округе, но жена никогда не слушала его дел, чтобы избежать конфликта интересов. Такие случаи не требовали самоотвода судьи, но Триша всегда следила за тем, чтобы дела Чака не доставались ей.
– Чего народ не понимает, так это того, что я, возможно, буду с ним жестче, а не мягче, – смеялась она, когда Шелтоны пригласили Джека на ужин через несколько недель после его переезда в Дентон.
Дентон и Уортон, который находился примерно в шести милях к востоку, были достаточно большими, чтобы Чак не попадал в реестр судебных дел Триши, но, по сути, все судьи и адвокаты знали друг друга, некоторые довольно хорошо. Не было ничего необычного в том, что адвокат всю неделю выступал перед судьей по какому-нибудь делу, а после вынесения решения они вместе отправлялись на рыбалку или играть в гольф.
И тем не менее Триша установила ограничение на работу с членами семьи. В отношении внешних приличий она была педанткой.
– Посмотри на себя с Хэнком, – говорила она. – Ты просто проводил с ним время, разговаривал, и чем это обернулось? Приличия много значат для людей. Правда всегда проигрывает.
– В основном потому, что правда не интересна, – сказал Чак.
Джек продолжил разговор
