с Дженни:
– Какое дело?
– Серьезное. Вооруженное ограбление.
– Весьма серьезное.
– Да. Она выбрала для этого дела вас. Однако я слышала, что обвиняемый не слишком обрадовался.
– О? Почему же?
– Должно быть, он вас знает.
– Как его зовут?
– Томас Гордон.
Джек откинулся на спинку кресла. Во времена его детства Томми Гордон был главным хулиганом Дентона. Между ними было множество столкновений, большинство из которых заканчивались плохо. Томми даже дал заведомо ложные показания в качестве свидетеля на суде против Хэнка, чтобы того осудили, и все из-за того, что ненавидел Джека.
– Да, он меня знает. Мы вместе росли.
– Правда? Я не знала, что вы местный, – сказала Дженни. – Думала, переехали поближе к пляжу.
– Нет. Просто решил вернуться домой.
– Ну, я бы хотела переехать в Нью-Йорк или еще куда. Здешние мужчины поголовно из военно-воздушных сил. Слишком много мачизма[3], как по мне.
Джек подумал, уж не флиртует ли она, но решил, что вряд ли. Он видел Дженни несколько раз в Службе публичных защитников, располагавшейся в пристройке к зданию суда. Он даже подумывал пригласить ее на свидание. Но не стал, потому что стеснялся приглашать женщин если думал, что они никогда не согласятся на свидание с ним. Он считал Дженни слишком хорошенькой для зубрилы вроде себя.
«Бывших зубрил не бывает», – произнес Джек мысленно. Потом подумал: «Какого хрена» – и сказал:
– Не все из нас полны мачизма.
Она правда хихикнула.
– Полагаю, у некоторых его больше, чем они сами думают.
Это решило дело. Она точно флиртовала. Она младше него, наверное, на несколько лет и следит за собой. Может, стоило ее пригласить.
Джек посмотрел на Бринкли, как будто тот мог подсказать ответ. Решив отложить приглашение на свидание до тех времен, когда сможет обдумать ситуацию, он сказал:
– Ну, я не интересуюсь парнями, так что не в курсе. – На несколько секунд воцарилось неловкое молчание. – Он в тюрьме или вышел под залог?
– Кто?
– Томми Гордон.
– Ох! – Дженни громко засмеялась, видимо от смущения. – Да, он в тюрьме. – Потом взяла себя в руки. – Я так понимаю, вы не были лучшими друзьями?
– Совсем.
– Наверное, судья Шелтон этого не знала.
– О, она прекрасно знала. Мне просто интересно, почему при этом она поручила дело мне.
– Ну, я знаю только, что она назначила вас.
– Да, что ж, полагаю, мне следует сходить к нему.
– Хотите, пришлю вам факсом основные сведения из его досье?
– Конечно.
Снова молчание.
– Джек?
– Да?
– Тюрьма через дорогу отсюда.
– Да, я знаю, где тюрьма.
– Просто подумала, после того как ты увидишься с ним, может, захочешь перекусить где-нибудь?
Снова огорошенный, Джек на мгновение лишился дара речи. Это она его приглашала.
– А, конечно. Почему бы нет?
– У меня обед в двенадцать тридцать. И я ничего не планировала на сегодня, если не считать сэндвич с ветчиной и нарезанный огурец, которые принесла с собой.
– Сегодня?
– Ну, ты же знаешь поговорку «не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня». Так как? В смысле, тебе ведь правда надо встретиться с ним сегодня?
Джек бросил взгляд на часы. Время близилось к десяти.
– Да, полагаю, надо. Хотя, если честно, я не слишком горю желанием. Увидимся в двенадцать тридцать.
– Хорошо. До встречи! – сказала Дженни и положила трубку.
Он подумал, почему после окончания звонка чувствовал себя как подросток, и решил, что это потому, что он не привык звать женщин на свидания и уж точно не привык к тому, чтобы приглашали его. Да, это всего лишь обед, но Дженни ясно дала понять, что не станет возражать, если со временем за этим последует ужин и поход в кино.
Быстренько выгуляв Бринкли, Джек посадил его в маленький вольер, который устроил в офисе. Хотя Бринкли не возражал против вольера, он ему откровенно не нравился, поэтому Джек извинился.
– Прости, мальчик. В тюрьму собакам нельзя. Не говоря уже о том, куда я пойду обедать.
Факс загудел и начал выплевывать страницы из досье Томми. Джек просмотрел их: Томми уже бывал в тюрьме, что совсем не удивительно. Многочисленные обвинения, связанные с наркотиками и применением насилия, а также кража со взломом. В результате, если Томми признают виновным, его ждет третий срок, и это весьма вероятно, судя по фактам дела, которые успел прочитать Джек.
По дороге на встречу с помесью старого врага и нового клиента, Джек гадал, знает ли Дженни, где хочет поесть, или выбор места будет за ним. На случай если выяснится, что это ожидается от него, он решил, что подойдет «Перрис» – маленькое кафе недалеко от здания суда. Он до сих пор чувствовал себя мальчишкой, который идет на первое в жизни свидание.
Приехав в тюрьму, Джек подошел к стойке, чтобы зарегистрироваться. Он мало что знал о преступлении и не очень понимал, во что ввязывается, поэтому решил спросить у Триши, почему же дело поручили именно ему. Джек жаждал узнать это даже больше, чем пообедать с Дженни Уолтон, а этого он, если подумать, хотел очень сильно.
3
Джек вошел в одну из маленьких комнат, предназначенных для встреч адвокатов с клиентами, сел и стал ждать, когда приведут Томми. Вошедший мужчина в стандартном синем комбинезоне был всего на несколько лет старше Джека, но выглядел намного старше. Очевидно, жизнь его не баловала. По предплечьям тянулись тюремные татуировки. Когда-то смоляные волосы посветлели, в них проглядывалась седина. Лицо было суровым и изнуренным, кожа загрубела от многолетнего пребывания на солнце и покрылась морщинами, которые подчеркивали, похоже, постоянную набыченность. Надзиратель пристегнул Томми наручниками к столу, который, как и стулья, был привинчен к полу.
Первым, что произнес Томми, стала пестревшая ругательствами тирада, в которой он обзывал Джека всеми плохими словами, которые пришли ему в голову.
– Не слишком умный способ приветствовать своего государственного защитника, Томми, – сказал Джек. – Нравится тебе или нет, меня выдвинули представлять тебя, и, хотя это не доставит мне никакого удовольствия, я собираюсь сделать свою работу.
– Меня больше не зовут Томми. Теперь я просто Том. Томми – детское имя.
Джек представил сидящего напротив мужчину таким, каким он был в шестнадцать лет, и с удивлением осознал, что тогда он и правда был мальчишкой. Когда Джеку было тринадцать, Томми казался ему почти взрослым. Жестоким, но все равно взрослым.
– Я постараюсь запомнить, – сказал Джек, – но ничего не обещаю. Старые привычки изменить трудно.
– Да пофиг.
– Тебя обвиняют в вооруженном ограблении третьей степени.
– Да, я знаю, в чем меня обвиняют.
– Не хочешь рассказать мне, что произошло?
– Не особо.
– Я не смогу защищать
